Москва на линии фронта - Александр Бондаренко

Мне приходится признать, что мы не ожидали такого тотального и столь быстрого поражения Югославии. Во время всех этих событий 18 апреля 1941 года я подписал специальную директиву, в которой всем нашим резидентурам в Европе предписывалось всемерно активизировать работу агентурной сети и линий связи, приведя их в соответствие с условиями военного времени…»

По мнению большинства современных историков, определяющую роль в мартовском военном перевороте в Белграде сыграла Великобритания. Ее разведка смогла найти подходы к командованию югославских ВВС — вначале к заместителю командующего генералу Боривойе Мирковичу, а через него — к его непосредственному начальнику Душану Симовичу. Правительство, которое было сформировано в Белграде после военного переворота, состояло в основном из пробритански настроенных деятелей.

Существуют основания предполагать, что в тех событиях имела место определенная координация действий Лондона и Москвы. Известно, что 20 марта 1941 года под Москвой, в Перловке, на служебной даче британского посла Стаффорда Криппса состоялась его встреча с первым заместителем наркома иностранных дел Андреем Вышинским и Миланом Гавриловичем. Серб, только что вернувшийся с родины, поделился новостями из Белграда. Ключевым было сообщение о решении регента Павла Карагеоргиевича присоединиться к Трехстороннему пакту и о намерении группы сербских военнослужащих во главе с генералом Симовичем свергнуть правительство.

Думается, что информация Гавриловича не была откровением для британского посла, так как именно британские разведчики поддерживали постоянный контакт с командованием югославских ВВС. Для Криппса было важным «прощупать» позицию Кремля и заручиться его поддержкой, ведь по линии Коминтерна Москва была способна организовать массовые выступления населения в поддержку переворота, что в апреле и произошло.

А тогда на даче в Перловке Криппс и Вышинский выразили готовность своих правительств поддержать организаторов переворота и подписать соглашения с новым правительством Югославии, как только оно будет создано. По сути, 20 марта 1941 года был заложен один из первых камней в основание будущей антинацистской коалиции.

3 апреля премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль направил Сталину письмо, в котором предупредил о том, что он располагает «достоверными сведениями от надежного агента, что, когда немцы сочли Югославию пойманной в свою сеть, т.е. после 20 марта (когда регент Павел Карагеоргиевич согласился присоединиться к Трехстороннему пакту. — Н.Е.), они начали перебрасывать из Румынии в Южную Польшу три из своих пяти танковых дивизий».

«Как только они узнали о сербской революции, — продолжал британский премьер-министр, — это продвижение было отменено. Ваше превосходительство легко поймет значение этого факта».

Примечательно, что в ночь с 15-го на 16 августа 1942 года во время беседы между Сталиным и Черчиллем в Кремле этот «югославский эпизод» был помянут. Британец напомнил, что предупреждал Сталина о предстоящем нападении на СССР весной 1941 года, когда Гитлер, договорившись с югославами, распорядился отправить три из пяти танковых дивизий, находившихся на Балканах, в Краков. Черчилль утверждал, что эта информация утвердила его в мысли о нападении Германии на СССР.

Сталин тогда ответил, что он никогда не сомневался в предстоящем немецком нападении, но «хотел получить еще шесть месяцев для подготовки к этому нападению». К началу апреля в распоряжении Сталина действительно было немало разведывательной информации о военных приготовлениях нацистской Германии против СССР.

21 января нарком внутренних дел Л. Берия направил Сталину агентурное сообщение, полученное из Берлина. Советской внешней разведке стало известно, что штаб люфтваффе «дал распоряжение о проведении в широком масштабе разведывательных полетов над территорией СССР с целью рекогносцировки пограничной полосы, в том числе и Ленинграда, путем фотосъемок и составления точных карт».

8 февраля нарком госбезопасности Всеволод Меркулов доложил, что «Корсиканец» (Арвид Харнак, научный советник в министерстве экономики) считает, что «ряд фактов указывает на то, что германское военное командование проводит систематическую подготовку к войне против Советского Союза.

1. В беседе с офицером штаба верховного командования последний, выражая, очевидно, настроения, существующие в штабе, рассказал, что по всем данным Германия в 1941 году предполагает начать войну против СССР. Предварительным шагом к началу военных операций против СССР явится полная военная оккупация немцами Румынии. Цель войны — отторжение от Советского Союза части европейской территории СССР от Ленинграда до Черного моря и создание на этой территории государства, целиком зависимого от Германии. На остальной части Советского Союза, согласно этим планам, должно быть создано «дружественное Германии правительство»…

6 марта нарком госбезопасности Всеволод Меркулов направил Сталину новое агентурное сообщение из Берлина от «Корсиканца»: «В высших руководящих немецких инстанциях якобы серьезно обсуждается возможность поворота фронта на восток против Советского Союза. Эти планы якобы в значительной степени обоснованы чрезвычайно серьезным продовольственным положением Германии и оккупированных областей, например, Бельгии, где начинается настоящий голод.

<…> Начальник Генштаба сухопутной армии генерал-полковник Гальдер рассчитывает на безусловный успех и молниеносную оккупацию немецкими войсками Советского Союза и прежде всего Украины, где по оценке Гальдера успешным операциям будет способствовать хорошее состояние железных и шоссейных дорог».

11 марта Наркомат госбезопасности сообщил о данных, полученных из английского посольства в Москве: «Источник НКГБ СССР, близко стоящий к английскому посольству в Москве, сообщил, что 6 марта сего года английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты Чоллертон, Ловелл, Кассиди, Дюранти, Шапиро и Магидов. Предупредив присутствующих, что его информация носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати, Криппс сделал следующее заявление…

Советско-германская война неизбежна… Другая причина, по которой советско-германская война должна начаться в этом году, заключается в том, что Красная армия все время крепнет, тогда как мощь германской армии, если война с Англией затянется, будет ослаблена. Поэтому Гитлеру выгоднее попытаться сломить Красную Армию до того, как будет закончена ее реорганизация.

Отвечая на вопросы, Криппс заявил, что германский генеральный штаб убежден, что Германия в состоянии захватить Украину и Кавказ, вплоть до Баку, за две-три недели».

14 марта Сталин получает сообщение «Корсиканца», датированное 9 марта: «…Операции германской авиации по аэрофотосъемкам советской территории проводятся полным ходом. Немецкие самолеты совершают полеты на советскую сторону с аэродромов в Бухаресте, Кенигсберге и Киркенесе (Северная Норвегия) и производят фотографирование с высоты 6000 метров. В частности, немцами заснят Кронштадт».

27 марта на столе Сталина появляется новое сообщение «Корсиканца», полученное из Берлина тремя днями ранее: «В германском генеральном штабе авиации ведется интенсивная работа на случай военных действий против СССР. Составляются планы бомбардировки важнейших объектов Советского Союза… Среди офицеров штаба авиации существует мнение, что военное выступление против СССР якобы приурочено на конец апреля или начало мая».

Информация о подготовке Германии к агрессии против СССР шла и по линии Разведуправления Генштаба Красной армии. 20 марта начальник Разведуправления генерал-лейтенант Филипп Голиков представил Сталину доклад «О высказываниях (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР». Военная разведка информировала, что для наступления против СССР создаются три армейские группы: первая наносит удар в направлении Ленинграда, вторая — на Москву, третья — на Киев, «начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая».

В связи с этим Сталин поступил вполне логично, когда, получив информацию о подготовке британской разведкой военного переворота в Югославии, дал соответствующие поручения советским спецслужбам. Появлялся шанс отвлечь на время внимание Гитлера от СССР и отсрочить неизбежное столкновение. Поэтому в Белград и отправились, как утверждается в исторической литературе, опытные разведчики Михаил Абрамович Мильштеин и Михаил Андреевич Аллахвердов. О решавшихся ими задачах практически ничего не известно, видимо, они прежде всего координировали по линии своих разведуправлений (РУ Генштаба и 1-го управления НКГБ) сбор информации о предстоящих событиях. Что касается демонстраций в Белграде, когда ликующая толпа кричала «Да здравствуют Сталин и Молотов!», то этим, видимо, занимались эмиссары Коминтерна.