Волчий Мир (сборник) - Дмитрий Даль

До вечера Серега просидел в комнате. Выходил только один раз, чтобы раздобыть что-нибудь съестное в столовой. Да и то все бегом да бегом. Боялся, что за то время, пока он отсутствует, девушку сведут. Еще и Карим из головы не шел.

Целый день они провели с Айрой за разговорами. Долгое время девушка была одна в ожидании своей участи. Когда ее привели к победителю Ристалища, ожидала увидеть по меньшей мере дикого зверя, который будет ее пользовать, не заботясь ни о чем другом. Реальность же ее немало удивила. Сергей был нежен и ласков к ней, и Айра оттаяла. Вечером девушка уснула, а Сергей отправился на встречу.

Определить время в подземелье — задача весьма сложная, но каждый шаг гладиаторов был строго регламентирован. Побудка в семь утра. Зарядка до восьми. В восемь завтрак. До обеда тренировки по индивидуальной программе. Обед в два часа. Потом снова тренировки до самого ужина. Ужин в восемь. И до полуночи свободное время. В полночь отбой. Поэтому Шустрик ничем не рисковал, когда назначил встречу в полночь. Одинцов уж точно не сможет пропустить это время. Другое дело, что Лех не очень позаботился о том, как они будут возвращаться по пустым коридорам, где кроме ночной стражи никого быть не может. Ну да ладно. Как говорится, на месте разберемся.

В тренировочном зале перед самым отбоем было необыкновенно безлюдно. Один незнакомый человек качал железо. Да в самом дальнем углу возле входа в Лабиринт виднелся кто-то. Хорошо бы это все-таки Лех, а вдруг Шустрика повязали и выяснили о встрече. Тогда Одинцова тут уже ждут, чтобы скрутить при попытке побега.

«Стоп, Серега. Это уже явная паранойя. Остановись», — сказал себе Одинцов, направляясь к Лабиринту.

— Новенький, стой, слышь! — раздался позади оклик.

Сергей обернулся.

— Ты это, мужик, поздно уже. Через минуту отбой объявят, не время для тренировок. Пора в барак возвращаться, — произнес припозднившийся культурист, уже почти покинувший тренажерный зал.

— Спасибо. Я в курсе. Мне на минуту надо кое-что проверить.

Культурист посмотрел на Одинцова с подозрением, но промолчал и вышел.

Серега проводил его взглядом, вдруг все-таки передумает и вернется, после чего все-таки решил подойти к Лабиринту.

Вход в Лабиринт представлял собой каменную круглую арку, затянутую каким-то серым дрожащим туманом. Очень это походило на застывшее во времени волшебство, только Одинцов не видел пока еще в этом мире ничего похожего на магию. Но и средневековым чудом этот туман назвать было нельзя.

Возле дрожащего марева стоял Лех Шустрик и зачарованно смотрел на него.

— У нас мало времени. Зачем звал? — тут же спросил Сергей.

Шустрик вздрогнул и обернулся.

— Чертовски красивая штука. Никогда бы не подумал.

— Ты раньше слышал о ней? — на интуиции спросил Одинцов.

— Много раз. Но видеть не приходилось. Этих Лабиринтов очень мало в мире осталось. Этот самый ближний.

— Что значит осталось?

Шустрик передернул плечами, поморщился и сказал:

— Сейчас об этом некогда. Сам же говорил. Времени мало, чудак-человек.

— Так звал то зачем?

— Ты намерен карьеру гладиатора строить? Или все-таки хочешь на вольные хлеба рвануть? Все-таки ты тут не по собственной воле, — прищурившись, спросил Лех.

Вот же гадский парень, он что издевается?

Серега так ему и ответил.

— Ну и хорошо. Я рад, что не ошибся в тебе.

Ничего себе важная шишка. Он тут что играет в вербовщика и будущего агента внедрения. Такое ощущение, что Шустрик специально загнал его в ловушку, только чтобы проверить, как он себя поведет в этой ситуации.

— Когда бежим? — спросил Одинцов.

— Ну, тут такое дело. Над нами находятся покои князя Боркича, а там масса всего драгоценного. Совсем не хочется уходить с пустыми руками. Надо же как-то возместить себе ущерб.

— Ты что этим хочешь сказать? — Серега внутренне напрягся.

Очень ему не нравился голос Шустрика. Явно замыслил что-то нехорошее.

— Тебя что, в детстве с кроватки роняли на деревянный пол? Соображаешь как-то туго. Я знаю все входы и выходы во дворце князя. Поэтому раз уж мы тут все равно оказались, предлагаю навестить сокровищницу Боркича и малость ее потрясти, чтобы к нашим пальчикам прилипло что-нибудь очень ценное.

— Это сумасшествие. Очень опасно, — выдохнул Одинцов.

Лезть во дворец князя ему совершенно не хотелось. Там же наверняка охрана на каждом шагу и ловушки от непрошенных гостей расставлены.

— Не боись! Я к этому визиту давно готовился, — улыбнулся во весь зубастый рот Шустрик.

И Сереге от такого заявления очень захотелось понаделать дырок в этом зубастом рту. Аж руки зачесались, насилу унял.

— Что значит готовился? — медленно спросил Одинцов.

Шустрик замялся. Видно, не хотел говорить на эту тему и теперь проклинал себя за чересчур длинный язык.

— Понимаешь, меня не должны были в Рибошлице поймать. Я ехал в Вышеград с расчетом пощипать княжескую казну. А тут такая неудача. Я в тюремной камере. Когда нас купил князь, я сначала обрадовался, а потом приуныл. Отсюда подняться наверх куда сложнее, чем проникнуть через стены. По крайней мере, у меня из города весь путь расписан.

— Тогда зачем бежать со мной пытался?

— Так я же тебе и говорю, что из города у меня весь путь расписан. А со Дна я ничего не знаю. Вот и думал, что удастся убежать. Однако не получилось. И мы тут.

— Почему ты уверен, что у тебя получится пробраться в казну князя? — спросил Сергей.

— У нас, — поправил его Шустрик.

— Не понял?

— Мне одному не справиться, компаньон нужен. Зато когда мы сумеем взять все самое ценное, тогда и свалим отсюда.

— Я не один.

— Не понял? — настал черед удивляться Леха.

— У меня тут женщина, без которой я не уйду.

— И когда ты успел? — изумился Шустрик.

— А чего там успевать-то умеючи, — пожал плечами Серега. — Но я не могу ее бросить.

— И где она?

— После победы мне комнату выделили. У меня.

— Игровой трофей, — хмыкнул Лех. — И она того стоит?

— Я же сказал, что без нее не уйду, — упрямо стоял на своем Одинцов.

— Хорошо. У тебя она в безопасности?

— Пока да.

— К карафуту все. Тогда так поступим. До утра мы успеем и в казну к князю заглянуть, и девушку твою забрать. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и больше не будет никаких незапланированных купаний в бельевом тазу.