Исландия эпохи викингов - Джесси Байок

Изначальная версия «Книги о взятии земли» утрачена, но предполагается, что ее написали в первые десятилетия XII века. Среди авторов мог быть и Ари Мудрый, во всяком случае, вполне вероятно, что он принимал какое-то участие в ее создании. Три главные дошедшие до нас версии называются «Книга Стурлы» (Sturlubók), «Книга Хаука» (Hauksbók) и «Книга с Песчаных холмов» (Melabók, фрагмент, дошли только два пергаментных листа); эти версии датируются XIII–XV веками.[154] Всего в этих текстах приведены названия 1500 хуторов и иных топонимов и упомянуты не менее 3500 человек. Материал организован по географическому принципу и дает, судя по всему, полную картину заселения.

Обе книги изобилуют конкретными фактами и событиями, но статьи часто настолько краткие, что складываются лишь в слабые намеки на описание живого функционирующего общества. Возьмем, к примеру, следующий пассаж из «Книги о взятии земли» (гл. 86 «Книги Стурлы», гл. 74 «Книги Хаука»). В нем даны имена основных действующих лиц, но что в точности произошло между ними, неясно, хотя речь, видимо, идет о весьма серьезной распре, затронувшей целый, пусть и небольшой, фьорд на западе Исландии:

У Торольва Скрюченная нога был сын, Арнкель годи, и дочь, Гейррид, ее взял в жены Торольв с Чаечного склона. В Лебедином фьорде жили сыновья Торбранда, по именам Торлейв Кимби, Тородд, Снорри, Торфинн, Иллуги, Тормод. У них с Арнкелем годи вышла распря из-за наследства их вольноотпущенников, и они со Снорри Годи убили Арнкеля на Дворах Эрлюга.

В этом абзаце вкратце изложено основное содержание целой саги, «Саги о людях с Песчаного берега», о которой мы поговорим в следующей главе.

Достоверность многих статей обеих книг, особенно «Книги о взятии земли», можно поставить под сомнение.[155] Средневековые редакторы дошедших до нас версий — Стурла и Хаук — значительно изменили изначальный текст. Почти несомненно, что Стурла сын Торда, создатель «Книги Стурлы», был хорошо знаком с рядом саг об исландцах и пользовался их материалом дабы сделать свою версию более подробной. Мало того, редакторы не просто опирались на саги, с тем чтобы исправить, дополнить, расширить или попросту восстановить утраченный материал более древних версий «Книги о взятии земли», которыми они пользовались при создании своих, но периодически специально старались растянуть иные родословные вглубь и вширь, чтобы на разросшемся генеалогическом дереве нашлось место и для них самих или их семей.

Подводя итог, можно сказать, что древнейшие исландские исторические произведения свидетельствуют о живейшем интересе исландцев ко всему, что связано с основанием их страны, общества и государства. Именно этот интерес заставил людей вроде Ари Мудрого, живших 250 лет спустя, опрашивать памятливых стариков, а потом браться за перо. С самых первых своих дней исландское хуторское общество, с его культурным фокусом на праве и законе, с его несгибаемой волей к компромиссным, консенсусным решениям, сознавало, что права свободных землевладельцев в любой миг могут оказаться под угрозой, стоит только какому-нибудь местному годи сосредоточить в своих руках слишком много могущества. В следующей главе мы подробно рассмотрим пример, как имевшиеся в обществе социальные коды и политические механизмы предотвращали подобное развитие событий.

Глава 6

Пределы амбициям годи, или Стратегия распри: пример «Саги о людях с Песчаного берега»

Торлейв принял топор и сказал:

— Тут уж будь покоен, как соберешься отомстить за Хаука, своего тингового, — говорит, — так недолго придется ждать, пока я угощу твоим топором нашего приятеля Арнкеля.

Месть — блюдо, которое подается холодным.

Годи имел право требовать вознаграждения за свои услуги — и однако не должен был переходить известные границы. Каковы эти границы и какие последствия могло иметь их сознательное нарушение, хорошо видно на примере распри, о которой рассказывается в «Саге о людях с Песчаного берега» (дисл. Eyrbyggja saga), когда действия двух годи, соревновавшихся за власть и землю, едва не привели к расколу в местной общине. Как правило, перспектива настроить против себя местных землевладельцев заставляла годи держать свои амбиции в узде, однако в «Саге о людях с Песчаного берега» годи Арнкель решает закрыть на это глаза. В качестве оплаты за свои услуги он получает права собственности на землю, до которой ранее не имел никакого касательства. Делает он это, «ударив по рукам» с текущим владельцем (т. е. заключив официальный договор, дисл. handsal, термин связан с традицией пожимать руки, заключая сделку); тот, однако, будучи бездетным вольноотпущенником, не имел права заключать такой договор без согласия своих бывших хозяев, и тем самым Арнкель совершает «обман наследников» (дисл. arfskot, букв, «увод наследства»[156]). Недовольство последних было так велико, что они не побоялись взяться за оружие, дабы защитить свои земельные права. История Арнкеля, таким образом, показывает, что амбициям жадного до богатств годи были положены пределы, за нарушение которых тот легко мог поплатиться жизнью. Означенный эпизод начинается с махинаций отца Арнкеля, землевладельца по имени Торольв Хромой (дисл. bægifótr, букв, «скрюченная нога»), описанных в главах 30–34 саги, а рассказ об их последствиях охватывает главы 35–38; эта история завершает многолетнюю распрю между Снорри Годи и Арнкелем.[157]

События распри между Арнкелем и Снорри Годи происходят в области, закрашенной черным.

Действия участников истории мотивированы алчностью, страхом, амбициями, а зачастую и попросту откровенной мерзостью характера, а стоимость этих действий определяется в процессе хладнокровной торговли между простыми землевладельцами и годи. Залогом успеха служит чувство момента — то есть знание, когда и при каких обстоятельствах можно мстить.

Все события происходят в небольшой округе на мысу Снежной горы (дисл. Snæfellsnes), прежде всего в Лебедином фьорде (дисл. Álptafjǫrðr), глубоко врезающемся в северный берег полуострова, и на хуторе Снорри Годи Священная гора (дисл. Helgafell), что на Торовом мысу (дисл. Þórsnes). В Лебедином фьорде — как во времена первопоселенцев, так и сейчас — собираются многочисленные стаи лебедей, отсюда название; гора же называется Священной потому, что первопоселенцы полагали ее домом Тора, назвав в его честь и мыс. Тяжба, вызванная действиями Торольва Хромого, разрешается на местном тинге Торова мыса. Участники — два годи и владельцы четырех хуторов, что лежали вокруг Жилого двора, хутора Арнкеля, расположенного на западном берегу фьорда. Основные персонажи известны также и из «Книги о взятии земли» (гл. 86 «Книги Стурлы», гл. 74 «Книги Хаука»), где изложена сжатая версия событий.

В начале истории, рассматриваемой в настоящей главе, собственность в Лебедином фьорде распределена следующим образом: 1. хутор Жилой двор (владелец — годи Арнкель); 2. Ульварова гора (Ульвар Вольноотпущенник); 3. Дворы Эрлюга (Эрлюг Вольноотпущенник); 4. Лощина (Торольв Хромой); 5. Вороний мыс (лес); 6. Священная гора (Снорри Годи); 7. Дворы Кара (шестеро сыновей Торбранда). Цифры, обведенные кружком, обозначают участки, принадлежащие Снорри Годи и его тинговым, сыновьям Торбранда. Квадратом обозначен хутор годи Арнкеля. Главный приз в войне — хутор Дворы Кара, у самого «дна» фьорда. Принадлежащие ему луга — самые обширные и плоские в округе, через хутор течет река, в которой лучше всего в округе ловятся лососи и форель.

В 1931 году археолог Матиас Тордарсон провел на месте хутора Арнкеля раскопки.[158] Ученые прежде сомневались, что в таком месте мог жить такой крупный годи, как Арнкель, — слишком мало земли вокруг места, известного как Жилой двор. Тем не менее раскопки обнаружили остатки весьма солидного и хорошо обустроенного дома начала эпохи народовластия (построенного на месте более скромного дома эпохи заселения), который был вполне впору большому человеку; что же до некогда окружавших этот дом угодий, то они за прошедшую тысячу лет стали жертвой эрозии. Места, где располагались хутора вольноотпущенников Ульвара и Эрлюга, можно определить и по сию пору — их отмечают прямоугольные участки зеленой травы, которые когда-то были не чем иным, как удобренными и огороженными валом лугами перед главным домом хутора.