Отданная, или жена императора - Мила Синичкина

лицо. — Имейте ввиду, этот уступ исчезнет через несколько секунд, как только я с него сойду, так что всем придётся двигаться очень быстро.

Я слегка кивнула в знак согласия, и одна моя прядь случайно коснулась императора.

Он ободряюще улыбнулся и нежно провел рукой по моим волосам, а потом сразу шагнул в пустоту.

— Давайте, леди Амелия, я следом за вами, — произнёс сзади господин Гарриет, вновь разрушив романтическое очарование момента.

Я лишь молча кивнула и поспешила вверх.

Больше проблем, к счастью, не возникло, хотя уступы все резче забирали наверх и становились все уже. Если бы кто-то из нас сорвался на такой высоте, ему вряд ли что-то смогло бы помочь.

Я тяжело дышала, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Я раньше не лазала по горам, тем более, в столь экстремальных условиях, и организм быстро устал, требуя передышки. Но отдых означал бы конец всему нашему мероприятию, а потому я молча шла вперёд и не жаловалась, подбадривая себя мыслью о том, что гора рано или поздно должна закончиться, и мы попадём, наконец, на горизонтальную плоскую поверхность.

По крайней мере, я очень на это надеялась, что нас ждёт именно такая по форме вершина.

— Последние ступеньки! — радостно сказал Лорриель.

Спасибо, Пресвятая Богиня, мои молитвы услышаны!

— Давай руку, Амелия, — император уже был наверху и галантно подал мне свою ладонь, — Гарриет, дружище, сам справишься.

Я ухватилась за запястье императора и совместными усилиями вскарабкалась на самый верх.

Хвала Богине, я на горизонтальной поверхности!

28

— Прекрасно. Здесь нас никто не обнаружит, — выпрямился Лорриель и заговорил в полный голос. — Поднимайся, милая Амелия, давно хотел показать тебе это место.

— Давно? — удивленно переспросила я, стараясь с максимальной грацией принять вертикальное положение.

— Не то чтобы очень, на самом деле, — смутился вдруг император, — наше с тобой общение не сразу гладко пошло.

— Я все понимаю, ваше величество, — поспешила перебить его.

Вид неуверенного Лорриеля меня саму сбил с толку, честно говоря.

— Да, так вот, Гора! — обвел он рукой, как бы показывая мне свои владения.

Я перевела взгляд вперед и с удивлением отметила, что поверхность не была больше земляной, здесь росла трава, насыщенного зеленого цвета, чуть поодаль бежал ручей, дававший всему этому великолепию жизнь. А еще пещера и… Дом! Добротный деревянный дом величественно возвышался на вершине самой загадочной Одинокой горы.

— Вы здесь жили? — не могла поверить я своим глазам.

— Да, было дело. Это место приняло меня с самого детства, даровало мудрость, силу и знания, а впоследствии предоставило кров, — с теплотой в голосе рассказал Лорриель.

— Ух ты, отсюда видно нашу долину, как на ладони! — завороженно посмотрела вдаль. — Даже не верится, что мы преодолели такое огромное расстояние, благодаря порталу.

— Да, кажется, что мы очень и очень далеко, но с моим зрением можно отчетливо увидеть дворец, — Лорриель подошел ко мне вплотную и слегка приобнял за плечи, — нужно только присмотреться вон туда. — свободной рукой он указал на темнеющую вдали точку. — Если включить воображение, обязательно увидишь помпезные шпили, которыми так щедро украшено там все, ты сможешь, я знаю.

И я действительно увидела, а также, чуть поодаль, и родную крепость заметила. Как ты там, папа?

— Кажется, получилось, — ответила императору с улыбкой.

— Умница, — сказал он тихо и повернул меня к себе лицом.

Некоторое время мы так и стояли молча, ветер развевал наши волосы и одежды, но для нас не существовало ничего и никого вокруг, лишь глаза напротив.

Лорриель склонился ближе, а я с готовностью поддалась вперед, и наши губы, наконец, соприкоснулись.

Словно разряд молнии пронзил мое тело, так неожиданно, больно и одновременно сладко стало в первый миг. Я вздрогнула слегка, но губ не отняла, наоборот, максимально приблизилась к императору.

Казалось, в этом месте любая стеснительность и предрассудки не имели право на существование. А иначе, почему мне было все равно на то, что мы с Лорриелем не одни, у нашей интимной сцены имелся свидетель. Но господин Гарриет абсолютно не волновал.

Заботили только прикосновения, запахи, объятия. Жар сильного тела, который согревал и защищал от окружающего мира, который, я верила, никогда не предаст.

— Амелия! Что с тобой?! — Лорриель почему-то вдруг отстранился от меня и испуганно воскликнул.

— Ммм, — промычала что-то невразумительное в ответ.

Куда? Куда же он ушел? Мне ведь холодно, очень холодно.

Обхватила себя руками и задрожала, чувствуя сильный озноб во всем теле. Зубы начали вдруг отбивать такую чечетку, на которую они, как я думала, не были способны.

— Амелия, милая, тебе холодно? Ты такая горячая, но бледная, — продолжал допытываться до меня Лорриель. — Пойдем, отнесем тебя в дом.

— Я, я н-не знаю, к-когда ты разомкнул свои объятия, стало р-резко очень х-холодно, — попыталась объясниться.

— Но сейчас ты у меня на руках и все равно дрожишь. И по-прежнему очень горячая, — ответил он мне.

— Теперь не помогает, все р-равно х-холодно.

— Неужели заболела? Так неожиданно, — озадачился Лорриель, — но ничего, в доме достаточно комфортно, быстро поставим тебя на ноги. — И он в считанные минуты донес меня до здания, где аккуратно уложил на широкую кровать и заботливо прикрыл покрывалом. — Сейчас быстро найдем тебе зелье от жара, и сразу поправишься.

Улыбнулся он ободряюще.

— Ваше императорское величество, — донесся до меня голос господина Гарриета.

— Гарриет! Наконец-то! Где ты ходишь, когда так нужен. Где твоя чудо-настойка от простуды?

— В том-то и дело, ваше величество, я не уверен, что это простуда, — маг смотрел на меня как-то слишком скорбно, отчего мне сразу стало не по себе.

— А что тогда по-твоему?

29

Господин Гарриет не ответил императору, лишь подошел ближе ко мне.

— Не знаю, не уверен, но если я прав, должны быть следы, — и он вдруг бесцеремонно схватил мои