Ведьма. Открытия - Галина Валентиновна Чередий

А вот тут бы я уверенно поспорила, но вряд ли выйдет толк.

– Все равно. Я не могу так.

– А как можешь, Люда? Станешь таскать в постель случайных любовников или, как другие ведьмы, на шабашах в оргиях от темных тварей силы до предела пополнять?

От нарисованной им картинки я даже споткнулась, треснувшись пальцами об очередную ступеньку.

– Прекрати! – зашипела от боли и возмущения, рванув вверх еще быстрее. – Я уже сказала, что у тебя больше нет права лезть в мою личную жизнь.

– Отчего же? Разве я отзывал свое предложение быть парой?

– Нет, ты просто его по-настоящему и не делал. Разве нет? – Возражения не последовало. – И если бы я сразу знала и видела то, что сейчас, то и тогда бы не согласилась. – “Как дура наивная” я вслух не произнесла, а вот Волхов это сделать не постеснялся.

– С твоей стороны полная дурость продолжать придавать налет романтики всему, что между нами было, и жалеть меня! – зло бросил Егор мне в спину.

“Не заслужил жалости!” – охотно поддакнула моя сила, спеваясь с новой волной моего раздражения, но я произнесла про себя одно слово “зависимость” и снова оказалась победительницей. Сразу припомнился сосед по коммуналке, алкаш дядька Васька. Ради денег на бутылку он был готов униженно просить, угрожать, бросаться с кулаками, снова подлизываться, вести прочувствованные беседы и снова агрессировать, оскорбляя и обижая, провоцируя на взбешенное “да на, подавись!”. Короче, все что угодно, чтобы получить желаемое.

– Никакой романтики, Егор. У меня есть принципы, и я стараюсь им следовать, насколько это возможно. Никому и ничему я не стану вредить осмысленно и без крайней необходимости.

– Твои принципы, Люда, родом из твоей прошлой жизни и нынешней не подходят.

– Пусть так, – пожала я плечами, указывая ему на дверь ванной.

За стол Волхов явился в одном полотенце на бедрах, и, сидя напротив, я все же прилипала взглядом к его мускулистой груди и сильным рукам, наблюдая, как он поглощает плов: быстро, жадно, похоже, не чувствуя даже вкуса. Чай выпил тоже залпом, как крепкий алкоголь, и, буркнув “спасибо”, поднялся.

– Ну, пойдем, уложишь спать добра молодца, Бабка-Ёжка ты моя заботливая.

– Алька, проводи в спальню.

– Все же так? – ухмыльнулся майор.

– Только так, – ответила не без сожаления. Все же никуда не делась из меня глупая влюбчивая девочка, коей он меня кликал поначалу, что успела пристраститься к его теплу, напору и прикосновениям.

Спорить больше Егор не стал и пошел за слугой.

– Вопрос только где мне-то спать.

Вспомнилось, что наверху, в той самой магической лаборатории под стеклянным сводом, я видела в углу нечто вроде удобной кушетки, и потащилась по лестнице наверх. Опасливо глянула на пустое место, оставшееся от жуткого морозильника, и, дошаркав до действительно имеющегося предмета мебели, с блаженным стоном улеглась на него, очутившись лицом к огромному зеркалу в причудливой раме, стоящему в противоположном конце помещения. Полюбовалась на свое отражение, чувствуя, что начинаю стремительно засыпать даже с открытыми глазами, потому как стало казаться, что с зеркальной поверхностью стало нечто происходить. Она пошла рябью, смазывая виденье меня, лежащей на боку на кушетке, и как будто появилась удаленная перспектива, где проявилось нечто очень похожее на полосу водной бликующей глади с деревьями на противоположном от меня берегу. И поверх уже этой сверкающей глади лежала на боку я… или даже не я, а некая очень похожая на меня женщина с привычными, но все же иными чертами и очень длинными, расплывшимися по зыбкой поверхности отдельными темными гладкими лентами прядями. Ее губы дрогнули, изгибаясь в знающей и какой-то усталой улыбке, и она протянула ко мне руку… Но стоило заморгать, поднимая голову, и все стало по-прежнему. Просто зеркало.

– Блин, достало все, – проворчала, переворачиваясь на другой бок. – Ай! Алька, чего пугаешь!

Слуга стоял рядом с кушеткой, нагруженный одеялом и подушкой.

– Спасибо, – поблагодарила, взяв у него постельные принадлежности. – Уснул?

– Да только лег, – ворчливо ответил мини-Делон. – От была тебе охота, хозяйка, гостя незваного-нежеланного на перинах спать укладывать, а самой тут корячиться.

– Да брось, тут тоже удобно. И это… Альк, ты над вещами его колдани, не опять же в несвежее ему с утра одеваться, – проворчала я уже невнятно, отключаясь, как почудилось, всего на минутку. Потому как, кажется, едва сомкнула веки и расслабила мышцы, как над ухом раздался густой бас Никифора.

– Хозяйка, к тебе пришлец!

– Да что же за проходной двор какой-то! – проворчала, не открывая глаз, начала переворачиваться на спину и тут же чуть не сверзилась с кушетки.

Испуганно распахнула глаза, соображая, где угораздило проснуться на этот раз. Жизнь у меня пошла такая, что каждое утро почти на новом месте. Увидела всклокоченное, бледное аж в желтизну чудище, отраженное в огромном зеркале напротив, вздохнула и пригладила волосы. Судя по свету сверху утро наступило уже какое-то время назад, а я чувствую себя развалиной и ни капли не выспавшейся. Тело все ноет изнутри и снаружи, даже кожа болит, как при высокой температуре. Хотя почему как? Вчера наболталась опять в ледяной воде, могла и взаправду заболеть. Кто сказал, что ведьмы простудой банальной не болеют?

– Кого там принесло-то? – покосилась на домового, мрачно взирающего на меня, и шмыгнула носом. Насморка вроде нет хотя бы.

– Так ведьмак же ж, – с явной ноткой одобрения ответил тот. – Все опять честь по чести, поклонился дому, речь вежливую держал, не с пустыми руками пришел и стоит ждет.

– Пусти его сам, а? – попросила Никифора, поднимаясь и кривясь от ломоты везде и всюду. Блин, ощущаю себя старухой древней.

– Не дело то, – пробурчал домовой и потопал к выходу на этот раз вместо стены.

– Что? Нельзя не самой дверь открывать что ли? – уточнила устало.

– Не дело тебе силу голодной держать, хозяйка, – ворчливо ответил он. – Она и тебя таким макаром пожрать может, и за нас приняться.

– Ну… спасибо за добрую новость с утра пораньше, – сказала я уже пустоте.

Умывшись, причесавшись и немного приободрившись, я вышла в