Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам - Дмитрий Винтер

Впрочем, если все сказанное о «коварном Хрущеве, подло обманувшем чистого и простодушного Сталина», и принять за чистую монету, то возникает вопрос: и чего стоит «державное величие», которое держится на непрерывном терроре (см. выше хотя бы о майоре Ульяниче…) и которое даже и при этом единственный затесавшийся в окружение вождя интриган может порушить? А если таких «затесавшихся в окружение вождя интриганов» было много, то опять-таки вопрос: откуда они взялись? Может, слишком много майоров Ульяничей получали большие лагерные сроки «за длинный язык», то есть в переводе со сталинского «новояза», ни за что? И соответственно испытывали желание порушить созданную Сталиным систему и заменить ее чем-то более безопасным?

И потом: а куда МГБ смотрело (речь не только об МГБ как таковом — его шеф в начале 1950-х гг. Игнатьев, по Кремлеву, тоже «хрущевец», — но о спецслужбах в целом)? Ну, ладно, одного Хрущева проглядели, а если он был не один? Столько народу перестреляли, а настоящих врагов прошляпили? Тут впору цитировать слегка перефразированного Ленина («Падение Порт-Артура»): гроб повапленный — вот чем оказался режим в области госбезопасности, этой наиболее близкой ему, так сказать, специальности. Впрочем, все это относится к той точке зрения, что СССР порушили некие заговорщики. Я лично склоняюсь к тому, что это сделали объективные причины.

Но вернемся к началу 1950-х гг. Объяснение отсутствия интриганства дается с логикой железной: жаждой власти они не страдали, им этой власти хватало по горло, но она для них означала лишь большую ответственность и большую нагрузку, а не «новые акции, дворцы, фабрики, заводы, бриллианты для жен и любовниц» (3. С. 17–20, 48–50, 82). Кузнецов и Вознесенский, очевидно, были исключением — им власть все указанное давала…

Говорят, что эти двое (и Хрущев, надо думать) были «потенциальными сибаритами» и им было более чем соблазнительно возглавлять страну, которая будет через десять лет, — мощную и современную военную державу, уверенно обладающую ядерным оружием (3. С. 49).

Кстати, Вознесенский, получив за свой «научный труд» (кавычки Кремлева с припиской «его собственная «скромная» оценка». — Д. В.) Сталинскую премию (200 тыс. руб.), отдал ее на нужды четырех детских домов в Горьковской и Тульской областях. Так вот, по Кремлеву, это был «акт саморекламы» (3. С. 82). Ну да, тут хочется добавить: а принадлежавшие холдингу «Кузнецов, Вознесенский и K°» СМИ тут же начали пиар-акцию. Кремлев тут явно перепутал 1948 г. с 1998-м или 2008-м.

А если серьезно, то народ (если бы его мнение в сталинском СССР что-то и значило) узнать о таком поступке Вознесенского мог только с разрешения самого Сталина. А самого же Вождя такой «саморекламой» было не пронять — слишком дешево для него. Так что скорее Вознесенским двигал не расчет. А что-то другое.

Попутно Кремлев лягает некоего Гатовского (1903 г. — не ранее 1996 г.), которого Сталин снял в 1949 г. с поста главного редактора журнала «Большевик» за «угодливое восхваление» в журнале «книжки» (оценка явно Сталина) Вознесенского (3. С. 82–83). Так вот, в 1958–1965 гг. Гатовский — главный редактор журнала «Вопросы экономики», с 1965 г. — директор Института экономики АН СССР. Когда и почему он утратил свой пост, непонятно, но еще в 1996 г. оставался в Институте экономики уже Российской академии наук («антикоммунистической») главным научным сотрудником.

Никаких сведений о том, чем конкретно Гатовский в указанные годы занимался, Кремлев не сообщает, однако пишет: «Мы все удивляемся: с чего бы это советская экономика стала с какого-то момента пробуксовывать? А вот с подачи таких «ученых» и стала» (3. С. 83). Ну, ясен перец, раз в «антикоммунистической» РАН работал, да еще и врага народа Вознесенского похвалил, то он в развале советской экономики и виноват!

Вот только, возвращаясь к амбициям Кузнецова и Вознесенского, не было уверенности, что СССР через десять лет будет представлять из себя «мощную и современную военную державу, уверенно обладающую ядерным оружием». Просто потому, что одним оружием силен не будешь. Да и потом, о соотношении ракетного вооружения СССР и США через десять лет после «ленинградского дела», в 1959–1960 гг., мы вроде уже говорили.

Но ракет для державной мощи мало. Кушать тоже что-то надо! А, скажем, что было бы с нашим сельским хозяйством, продлись сталинская политика еще лет пять? Хрущев в 1953–1958 гг. сильно его поднял, это потом снова развалил. Кто при Хрущеве работал в сельском хозяйстве, те так и говорят: «Хрущевского десятилетия не было, было два по пять», причем первое пятилетие от второго отличалось как небо от земли. А если бы первого хрущевского пятилетия не было?

Кстати, о Хрущеве и сельском хозяйстве. Кремлев, силясь измазать разоблачителя «культа личности» как можно ббльшим количеством черной краски, сообщает о печальном состоянии сельского хозяйства в Московской области, обвиняя в этом персонально Хрущева (3. С. 169). Но что, только в Московской области сельское хозяйство находилось в таком состоянии? Например, в октябре 1948 г. группа руководителей колхозов Кировской области написала анонимное письмо в ЦК ВКП(б) о печальном состоянии этой отрасли экономики в Кировской области.

Так вот, пишут они о том, «как живет и чем питается рядовой колхозник, влачащий в преобладающем большинстве случаев полуголодное существование… В большинстве колхозов области весь хлеб выкачивается в порядке хлебозаготовок, не оставляя зерно на семена, не говоря уже о фуражном фонде… Много председателей и бригадиров колхозов посажены в тюрьму только за то, что они выдавали зерно сверх 15 % от сданного государству, удовлетворив минимальные потребности… Если бы не приусадебные участки… много колхозников умерло бы от истощения… В сельскохозяйственных районах отмена продовольственных карточек не чувствуется. Раньше хлеб продавали по продовольственным карточкам, теперь по спискам и только работающим в учреждениях и организациях. Куда пойти колхознику за хлебом? Только в областной центр — город Киров. И идут… колхозники за 60–100 км, чтобы купить одну-две буханки хлеба. Далее констатируется, однако, что в Кирове — промышленном городе! — положение немногим лучше».[198] Что, и тут тоже Хрущев виноват? Или все-таки те, кто индивидуальное хозяйство непосильными налогами обложил?

Между прочим, в «Правде» от 25 апреля 1950 г. вышла статья Хрущева с принципиально новыми положениями по укреплению и подъему благосостояния колхозов, причем есть основания полагать, что опубликована она была при поддержке Берия и Маленкова. Через год статья была напечатана повторно, за что «Правда» получила выволочку; тогда пришлось оговориться, что «статья тов. Хрущева печатается в дискуссионном порядке». Кончилось же тем, что напуганный Хрущев тоже бросился в объятия Берия и Маленкова. Кстати, сбылось пророчество Берия от 1 марта 1947 г.: мол, Мыкыта, когда один, может обос. ться, ему лучше быть в Москве при Кобе (читай: при Берия. — Д. В.) (3. С. 56–57). Испугался и бросился в союз с Берия и Маленковым и снятый в марте 1949 г. с поста министра обороны Н. А. Булганин.[199]

А что касается интриганства, то, если говорить серьезно, смысл интриговать и добиваться большей власти был. «Номенклатурия» — страна горная: чем выше занимаемая должность, тем больше привилегий.[200] Кроме того, после войны появилась большая возможность тащить много всего из покоренной Восточной Европы, в первую очередь, естественно, из Германии.

Например, интересно, почему в дневнике практически не упоминается заместитель Берия (с 25 февраля 1941 г.) И. А. Серов. Только Кремлев вскользь упоминает, что «Серов был близок с Хрущевым» (3. С. 128). Может быть, именно потому, что Серов тащил трофейное добро вагонами?[201]

Кстати, если Серов уже при Хрущеве покровительствовал Пеньковскому, то вот отличный шанс лягнуть и Серова, и Хрущева. Ан нет: Серов — заместитель Берия. А Хрущев Пеньковского расстрелял, а Серова разжаловал из генералов армии в генерал-майоры. Не вписывается в стройную концепцию по Кремлеву: все, мол, развалили предатели хрущевы-серовы-пеньковские!

А теперь — снова к ворам. Скажете, воров периодически отлавливали и отстреливали или как минимум сажали — как, например, помощника Жукова по политчасти генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина, получившего 25 лет лагерей за целый эшелон награбленного добра?[202]

Вот тут мы подходим еще к одной причине интриг в сталинском руководстве: в те времена никому, кроме Самого Главного, ничего не было гарантировано. Поэтому интриговать приходилось в том числе и за Его расположение, за то, чтобы Он решил, что интриганы — «друзья народа», а вот их противники — «враги».

Вот пример: в 1948–1951 гг. «абакумовские» хватали и сажали «бериевских» (и «жуковских» до кучи) за чрезмерное воровство в Европе. Кроме Телегина и другого генерал-лейтенанта В. В. Крюкова (мужа певицы Руслановой), сел, например, министр ГБ Татарской АССР генерал-майор ГБ Сиднев, в прошлом видный чин в советской оккупационной администрации в Германии.