Тени Предтеч (СИ) - Виктор Козырев

— Хоть так, — вздохнул Лунин. — Жаль, жаль.

Я бросил быстрый взгляд на Филиппова. Он был мрачен и подавлен.

— Спасибо, что хоть в могилу не списали, — бесцветным голосом проговорил ефрейтор, — и махнул рукой.

Я его понял. Из армии Мишаню уволят по состоянию здоровья. Возможно, даже дадут небольшую пенсию по инвалидности. Но в дальний космос он больше не вернётся. Останется, как инвалид, на Земле.

— Послушай, — вдруг сказал я. — Не хочу тебя слишком обнадёживать, но обещаю, что постараюсь что-то придумать, когда война закончится, чтобы забрать тебя с Земли.

Он благодарно посмотрел на меня, но не слишком-то поверил моей клятве. Но именно в тот день я впервые задумался над тем, чтобы заняться исследованием миров. Доступ к которым, нам откроется, благодаря Артемиде, после войны.

— У тебя есть какие-то задумки? — осторожно спросил Лунин, едва мы вышли из помещения, которое начали превращать в медотсек.

— Да какие задумки, — поморщился я раздражённо. — Просто он с детства мечтал хоть чучелком хоть тушкой, но в дальний космос, а тут такой облом. Надо его хоть как-то поддержать, он же мне жизнь спас, а то совсем закиснет.

Старший лейтенант Лунин что-то хотел мне сказать, но потом передумал.

— Есть у нас ещё несколько дел, — наконец выдал он. — Набросаем план, для коменданта, а потом пойдём в джунгли.

— Коменданта? — не понял я.

— Не думаешь же ты, что всеми административными вопросами буду заниматься я или майор? Следующим рейсом привезут заслуженного, кхм…

— Обер-вора, — подсказал я.

— Кхм, — поперхнулся Лунин. — Я иронию понял, но ты не шути так больше.

Мы поднялись на звездолёт, что привёз всю эту ораву. Нашли бумагу и карандаши и быстро набросали генеральный план освоения пирамид, который лейтенант занёс в каюту Металина. Хотя сложно это было назвать каютой, какое-то узкое помещение, которое наш командир с трудом приспособил под рабочий кабинет, отдали ему листочки и поспешили наружу.

Вообще, все прилетевшие бойцы, предпочли не ютиться на корабле, который был не приспособлен под перевозку пассажиров, а разбили лагерь у подножия первой пирамиды. Разумно. Но единственное, что их тревожило, рукокрылые, кружащие как стервятники над пирамидами. Я предупредил, что они не нападают ниже определённой высоты, поэтому лейтенант отложил разведывательный подъём до того времени, как оборудуют лазарет.

Лунин тщательно отобрал трёх бойцов, которые должны пойти с нами.

— Куда? — спросил я.

— На кладбище, — бросил он и, глядя на моё недоумение, продолжил. — Туда, где ты похоронил своих сослуживцев. Посмотрим, что к чему, но трупы трогать пока не будем. Пусть сначала учёные скажут, что у вас за херня произошла.

Делать было нечего, как бы мне ни хотелось возвращаться на место стоянки, а пришлось. Дошли без приключений, да как я уже и говорил, дорога-то от лощины до пирамиды была чистая, это за рекой начинался страх, ужас и кошмар.

Лунин скептически хмыкнул, глядя на остатки лагеря. Удивительно, но дикие животные его почти не тронули.

— Валер, я, конечно, всё понимаю…

— Не понимаешь, — резко ответил я. — Ты даже представить не можешь, что я и хоронить-то их не хотел. Все порывы были, сбежать отсюда, как можно быстрее и если бы не воспитание, не вбитые мне в голову моральные ориентиры, я бы так и сделал.

У меня дрогнул голос, кто-то из бойцов рассмеялся, а Лунин изумлённо уставился на меня.

— Настолько всё плохо было? — спросил он меня тихо.

Я кивнул. Лунин повернулся к бойцам и недовольно прикрикнул.

— Хватит ржать! Валера не побоялся залезть на верхушку пирамиды, попутно отстреливаясь от тех птичек. И если он говорит, что здесь было жутко, значит, в ту ночь, здесь можно было просто просраться от страха!

Сказав столько вдохновляющую речь бойцам, Лунин приказал им собрать, то что я оставил, покидая лагерь. Сам он подошёл ко мне и тихо произнёс.

— Это я чтобы твой авторитет, как первооткрывателя не подрывать, а на будущее, будь добр, держи себя в руках.

Я мрачно посмотрел на Лунина, но тот никак не отреагировал. Едва вещи были собраны и уложены по контейнерам, как со стороны пирамид подошло ещё три бойца, которые принесли… два гроба.

— Ты же сказал, — дрогнувшим голосам произнёс я. — Что будем дожидаться учёных.

— Будем. И трупы будут их ждать в специальном месте, для большей сохранности, — подтвердил Лунин. — Валер, ты уже больше года в армии, должен привыкнуть, как здесь дела делаются и как меняются приказы, в течение дня.

Мне оставалось лишь тяжко вздохнуть. И правда, вот чего это я? Пока мы разговаривали, бойцы нацепили на себя костюмы и маски биологической защиты и принялись за работу.

Костина мы выкопали шустро и обошлось без каких-то дополнительных комментариев. Лишь один из бойцов спросил:

— Это кто его так?

— То, что в соседней могиле лежит, — мрачно отозвался я.

— В большой или маленькой?

— В обоих.

Едва они выкопали тело Новиковой, как раздался гул. Во-первых, они заметили когти, а во-вторых…

— Сердце ей, кто вырвал? — не понял Лунин.

— Я. Вырезал.

Бойцы покосились на меня, но я не понял, осуждающе или удивлённо, так как лица у них были закрыты.

— И куда дел? — продолжил допрос лейтенант.

— Сбросил в пропасть.

Кажется, я всё-таки уронил свой авторитет, в глазах спецназа разведки. Они уложили тело Новиковой в гроб, а сами принялись копать последнюю, ну даже не могилу, а ямку, в которой я зарыл голову.

— Что-то мелькает, — сказал вдруг один из тех бойцов, что ушли за пределы лощины, в которой шли эксгумационные работы. — Вот краем глаза вижу, но едва пытаюсь посмотреть туда, всё исчезает.

— Да, — согласился я. — У нас такое было, пока шли от реки и досюда. Вроде что-то появляется, но фокусируешь зрение и ничего нет.

— За пределы лощины не выходить, — начал Лунин, но его прервал вскрик одного из бойцов.

Мы повернулись на шум, но это они просто откопали голову Новиковой. Её итак, обезобразила трансформация, а в земле она ещё и начала разлагаться… В общем, зрелище было отвратительным и жутким. Теперь бойцы смотрели на меня с пониманием.

— Хорошо, насчёт головы к тебе вопросов нет, — мрачно процедил Лунин. — Но вот вырезание сердца, я всё равно не понимаю…

Я лишь махнул рукой и не стал ничего объяснять. Как я уже и говорил, я сам не понимал, зачем это сделал.

Мрачные мы вернулись в наш лагерь с двумя трупами в цинковых гробах. Разговаривать никому не хотелось, только один из бойцов бросил:

— Давайте их закроем в какой-нибудь пирамиде, на двойной замок.

Но никто ничего делать не стал, просто отвезли два гроба, в специально выделенную палатку, стоявшую чуть в стороне от остальных, где сохранялась температура около нуля, а то и меньше, я не проверял.

— Осталось добыть тело Балодиса, — вздохнул Лунин. — Потом пойдём на место аварии, но это уже не сегодня.

— Останки Яниса надо ещё отыскать, — с сомнением проговорил я. — Если там что-то осталось… от скелета.

— Ну, значит, чисто символически, — пробормотал лейтенант.

В тот вечер мне очень сильно хотелось напиться, но было нечем. Вернее, я подозревал, что кто-то из бойцов прихватил с собой, но мы так хорошо не были знакомы. Оставалось только пойти в «свою» комнату на верхушке пирамиды и постараться там забыться.

В ту ночь мне снились кошмары. За мной сначала гонялась Полина с черепом вместо головы, потом к ней присоединился Костин, а в конце из джунглей, к пирамидам вышел скелет Балодиса. Янис стал упрекать нас с Мишаней за то, что мы его бросили в джунглях. В этот момент я проснулся, от звуков побудки, которым впервые за много месяцев был очень рад.

В тот день началась новая, совершенно безумная жизнь на Артефакте. И первым звонком, стала отправка ефрейтора Филиппова в госпиталь. Я едва успел с ним попрощаться, как прибежал вестовой от Лунина, который срочно требовал меня идти к выходу с посадочных колец.