Удар Орла - Энтони Горовиц

Крэй посмотрел на Ясена. Русский покачал головой:

– Он лжёт. Должно быть, просто подслушал нас на лестнице. Он ничего не знает.

Крэй облизал губы. Он явно наслаждался собой. Только сейчас Алекс осознал, насколько же этот богач безумен. Он был совершенно оторван от реального мира, и было ясно, что запланировал он что-то глобальное – и, скорее всего, катастрофическое.

– На самом деле это не важно, – сказал Крэй. – До «Удара Орла» осталось меньше сорока восьми часов. Я согласен с вами, Ясен. Этот мальчишка не знает ничего. Он бесполезен. Я могу его убить, и это вообще ничего не изменит.

– Вам не обязательно его убивать, – ответил Ясен, немало удивив Алекса. Русский наёмник убил Яна Райдера. Он был злейшим врагом Алекса. Но вот уже во второй раз Ясен пытается его защитить. – Просто заприте где-нибудь, пока всё не закончится.

– Вы правы, – сказал Крэй. – Мне не обязательно его убивать. Но я очень хочу его убить. Очень хочу.

Оттолкнувшись от рояля, он встал и подошёл к Алексу.

– Помнишь, я тебе рассказывал о синтезе боли? – спросил он. – В Лондоне. Во время презентации… Синтез боли позволяет игрокам пережить эмоции героя – все его эмоции, особенно те, что связаны с болью и смертью. Тебе, может быть, интересно, как я всё это запрограммировал. Ответ, мой дорогой Алекс, прост: я использовал добровольцев. Таких, как ты.

– Я не доброволец, – пробормотал Алекс.

– Остальные ими тоже не были. Но всё равно помогли мне. И ты мне тоже поможешь. А твоей наградой станет избавление от боли. Утешение и покой, которые может дать только смерть… – Крэй отвернулся. – Заберите его.

В комнату вошли два охранника. Алекс не заметил, когда они появились, но сейчас они вышли из тени и схватили его за руки. Он пытался сопротивляться, но они были слишком сильны. Мужчины стащили его с дивана и повели по одному из коридоров, выходящих из комнаты.

Алекс сумел в последний раз оглянуться. Крэй уже забыл о нём. Он держал в руках флешку, восхищаясь ею. Но Ясен с беспокойством смотрел ему вслед. А затем с шипением закрылась автоматическая дверь, и Алекса потащили дальше; его ноги бессильно волочились за ним. Они шли по коридору, в конце которого его ждала очередная безумная идея Дамьена Крэя.

Подземный коридор заканчивался камерой. Охранники обыскали Алекса, вытащили у него всё из карманов и забрали мобильный телефон, затем втолкнули внутрь. Алекс развернулся к ним.

– Дверь закроется и больше не откроется, – сказал один из охранников. – Ты либо найдёшь выход отсюда, либо умрёшь с голоду.

Вот и всё. Дверь захлопнулась, затем щёлкнули два засова. Шаги охранников вскоре стихли вдали, и в камере вдруг стало совсем тихо. Он остался один.

Алекс огляделся. Камера оказалась голой металлической коробкой примерно пять метров в длину и два в ширину, с одной-единственной койкой, без воды и без окон. Дверь очень плотно прилегала к стене. В ней даже замочной скважины не было. В худшую переделку он ещё не попадал никогда. Крэй не поверил в его историю – похоже, даже и не задумывался о ней. Ему было наплевать, работает Алекс на МИ-6 или нет… и на этот раз Алекс действительно влип в неприятности и не мог рассчитывать на помощь МИ-6. У него не было никаких хитрых приборов, которые могли бы помочь ему выбраться из камеры, даже мобильный телефон и тот забрали. Он взял с собой подаренный Смитерсом велосипед из Лондона в Париж, а потом в Амстердам. Но сейчас велосипед стоял в городе, возле Центрального вокзала, и будет там стоять до тех пор, пока не заржавеет – или кто-нибудь его не украдёт. Джек знала, что он собирается проникнуть в комплекс, но даже если она и поднимет тревогу, как вообще кто-нибудь сможет его найти? Его охватило отчаяние, и сил сражаться с ним больше не было.

И ведь он до сих пор практически ничего не знает. Зачем Крэй вложил столько времени и денег в разработку приставки «Геймслеер»? Зачем ему флешка? Зачем посреди комплекса стоит самолёт? И прежде всего что вообще Крэй запланировал? «Удар Орла» состоится через два дня – но где? И в чём он заключается?

Алекс заставил себя контролировать ситуацию. Ему уже приходилось сидеть взаперти. Важнее всего – сопротивляться, а не признавать поражения. Крэй уже совершил несколько ошибок – начиная с того, что назвал своё имя по телефону, когда Алекс позвонил ему из Сен-Пьера. Да, у него есть власть, слава и огромные ресурсы. Он планирует огромную операцию. Но он не так умён, как себя считает. Алекс всё равно может его победить.

Но с чего начать? Крэй посадил его в камеру, чтобы он пережил так называемый синтез боли. Алексу совсем не понравились эти слова. А охранник сказал ему: либо найдёшь выход, либо умрёшь с голоду. Но здесь же нет выхода. Алекс ощупал стены – они были из прочной стали. Потом прошёл к двери и ещё раз её осмотрел – с тем же успехом. Она была наглухо закрыта. Он посмотрел на потолок – там за прочным стеклом горела единственная лампочка. Осталась только койка…

Под койкой он нашёл вделанный в стену люк, напоминавший дверцу для кошки, только побольше; в него вполне мог протиснуться человек. Осторожно, опасаясь ловушек, Алекс протянул руку и толкнул дверцу люка. Она открылась внутрь. За ней обнаружился какой-то туннель, но в нём ничего не было видно. Если он туда заползёт, то окажется в узкой норе без всякого освещения – и неизвестно, ведёт ли вообще этот туннель хоть куда-нибудь. Хватит ли у него смелости туда полезть?

Но другого выбора просто нет. Алекс в последний раз окинул взглядом камеру, затем опустился на колени и пополз вперёд. Металлическая заслонка открылась перед ним, затем, забираясь внутрь, он ощутил её вес на своей спине. Потом она ударилась о его ботинки, и послышался тихий щелчок. Это ещё что такое? Он ничего не видел. Подняв руку, он помахал ею перед лицом – но её словно и не было. Тогда он протянул руку вперёд и наткнулся на глухую стену. Боже! Он попал в ловушку. Это всё-таки был не выход…

Он пополз назад, чтобы вылезти обратно, и обнаружил, что дверца люка заперта. Алекс ударил её ногой, но она не сдвинулась с места. Его охватила сильнейшая, неконтролируемая паника. Его похоронили заживо – в полной темноте, без воздуха. Вот что Крэй имел в виду под «синтезом боли»: смерть,