Лисья йога - Чёрный Лис

– М-да… Весело, ничего не скажешь.

– Я тебе так скажу, Черный Лис. Своими же словами из «Иллюзий»-смех по пути на эшафот бывает непонятен только низшим жизнеформам.

– Знаю. Читал.

– Отлично! Поэтому веселись, расслабляйся и чувствуй себя крайне раскованно. А на этих, – он показал рукой в толпу, – наплюй просто. Вот так. Слюной. – Ричард продемонстрировал, и его плевок улетел далеко в море голов и гневных выкриков («К ногтю его! Down! Down! В расход гада! Гнусный писателишко!»).

– Ричард! Почему они так меня не любят? – спросил я, успешно притворяясь ошарашенным.

337. – Не переживай, Лис. Ты наблюдаешь специфическое выражение любви и признания. В своих книгах я писал, что существует только ЛЮБОВЬ, но ее нужно уметь видеть.

– В таком случае мне требуются очки, – сказал я.

– Выброси из голову всю эту ерунду. Вокруг тебя одно реальностное пространство. Ничто не может причинить тебе вреда. И, между прочим, наш разговор пора заканчивать. Извини, но я не могу уделить тебе больше времени – работа такая.

– Последний вопрос, Ричард. Почему ты – писатель и авиатор, вдруг стал палачом? Платят что-ли больше?

– Нет, Черный Лис. Не из-за денег. Только по одной причине.

– И какой же?

– Не будь дураком! Я существую здесь только сейчас. Чтобы тебя казнить. В следующий момент я исчезну из этого варварского мирка. Я не настоящий палач, Лис, – не знаю даже с какого конца за меч взяться, образно говоря. Раскинь мозгами, друг, подумай, ведь я – лишь атрибут твоего сна. Я же не всегда здесь находился.

До меня стало потихоньку доходить.

Фрагмент 100

– А сейчас извини, но по условиям игры, которую мы ведем с тобой, я должен связать тебе руки.

– Конечно, Ричи, можешь и ноги связать, – я был спокоен и флегматичен до крайности.

– Ага! Ты понял! Гений! – Бах подмигнул из-под своего балахона и очень несильно связал мне руки за спиной.

«Халтуришь, приятель!»

338. – Да, Ричи, я понял все, – сказал я, укладываясь на плаху и позевывая. Иногда думал: каково вместо подушки иметь плаху. И вот, пожалуйста, теперь убедился каково. – Вся эта толпа, этот несуразный, явно наспех сотворенный эшафот, твой дурацкий балахон (я б назвал его «костюм палача от Кардена», так он изысканно выглядит и совершенно не подходит палачу), твой меч (очень похоже, что он пришел из романов Муркока) – всего лишь декорации нашей встречи. Дружище, ты проявил себя большим оригиналом – я ожидал, что рандеву с тобой произойдет в кабине какого-нибудь старенького биплана «Флит».

– Ты все правильно понял, Лис. Сейчас же я просто отрублю тебе голову. Ты как? Не против, надеюсь? А?

– Ну что ты, Ричи! Руби ее родимую. Слышал, что это лучшее средство от головной боли, – я устроился поудобней и краем глаза посмотрел на писателя-пророка Ричарда Баха.

Меч он держал за тот конец, всевозможные руны и магические знаки змеились по нему от острия к рукоятке. «Точно от Муркока игрушка!»

– Не все же тебе на кухне заседать, Черный Лис. Вкуси другую сказку, – сказал Ричард и взмахнул мечом…

Все, что я ощутил – приятный холодок на шее. Но как неузнаваемо изменился мир вокруг! Я не видел со стороны своего обезглавленного тела. Нет! Такой фигни не наблюдалось. Я был все тот же, целиковый. Никаких шрамов на шее. Даже рыжий платок на месте.

339. Но где я был! Это особый разговор.

Я сидел на пассажирском месте в кабине старенького биплана «Флит» (честно говоря, я разбираюсь в моделях бипланов также хорошо, как и в особенностях поведения жуков-носорогов в брачный период; так что это мог быть и «Трэвл Эйр» и любой другой биплан – я не Ричард Бах, весь самолетный фанатизм пусть останется у него).

Вокруг ревел ветер. Биплан несся на приличной скорости на приличной высоте.

Впереди, на месте пилота, сидел Сам, то есть Ричард Бах. В летном шлеме и очках. Писатель-авиатор обернулся ко мне и лукаво подмигнул, после чего мой желудок вместе с тем, к чему он прикрепляется, устремился к горлу – несносный Ричард заложил мертвую петлю.

– Не делай так больше, Ричи! – взмолился я, когда внутренности заняли подобающее им место.

– Идем на посадку, Лис. Я приметил неподалеку подходящее поле, – посмеиваясь ответил писатель-пророк.

Посадка была совершена безупречно – все-таки он классный пилот.

– Ты не находишь, Ричард, что происходящее сильно напоминает твой роман «Иллюзии»? – спросил я, выгружая себя на землю. – Самолет, поле…

– Разве это важно, Черный? Немного напоминает. Подумаешь! Пусть тебя не заботит небольшое внешнее сходство в ситуациях в моей книге и в твоей.

Фрагмент 101

340. Мы выгрузили нехитрое походное снаряжение. Ричард начал разводить костер, попутно объясняя, что…

– … данная местность – сцена, на которой мы будем с тобой выступать друг перед другом и может еще перед кем-нибудь, кто заглянет на огонек нашего лисьего костра.

– Но твои встречи с Мессией Дональдом Шимодой проходили на точно таких же подмостках.

– Ну и что! Эти встречи относительно нас еще только произойдут в будущем. И Дональд не скажет, что сцена напоминает ему местность из книги «Лисья йога», он сразу начнет говорить что-нибудь дельное.

– Кстати, Ричи, Дон – единственный Мессия, над которым я не хочу смеяться, – сказал я, пожевывая травинку.

Ричард развел-таки костер и ответил:

– Он близок тебе по духу. Такой же обманщик и шулер.

– Но чудеса он делал настоящии. Гулял по воде, плавал по земле, проходил сквозь стену…

– Что здесь такого, Лис? Ты пока не умеешь творить чудеса, но это не значит, что подобное состояние будет долгим. Твое кольцо власти постепенно тает, тает… и скоро ты научишься летать и вытворять фокусы, которым наш друг Дональд позавидует. И даже сейчас ты ничем не хуже его. Главное – знания у тебя такие же. А всего остального нужно только дождаться.

– Ты прав, но я и сам все это знаю, – резюмировал я и разлегся на травке, которая была изумительного зеленого цвета. И пахла тоже по-зеленому…

341. Хорошо однако жить! Ричард хлопотал с кастрюлями и сковородками, а я на правах гостя лентяйничал. Люблю это занятие. Так приятно, когда какое-нибудь божество делает за тебя всю черную работу.

Подслушав мою мысль, Ричард улыбнулся и телепатически передал мне свою точку зрения:

«Хорошо, когда какое-нибудь божество лентяйничает за тебя, а ты сам занят нужной работой. В итоге все получается очень гармонично.»

Неожиданно рыжий ковбойский платок на моей шее начал пугающе трансформироваться. Из него выросли два проводка с наушниками, которые весьма резво дотянулись до моих ушек и воткнулись в них. Сам платок превратился в плэйер. Кнопка воспроизведения на нем была нажата. Кнопка «стоп» отсутствовала, также как и прочие. Оставалось только слушать…

They say: «Love is blind»,

But you are always on my mind.

Лиса в своем репертуаре. Но все верно – она давно не давала о себе знать.

Я совсем расслабился – распластался на траве и внимал истинам, которые в меня музыкально вкладывала Гелла.

342. Я закрыл глаза. Перед взором стали проноситься яркие картины образов, которые Гелла принимала когда-то очень давно. Еще, когда я был лисенком, сам не зная того…

Фрагмент 102

Тут была учительница в школе, которая поставила мне «двойку» по рисованию (рисовал я действительно плохо). Тут был кирпич (он же рыжий), однажды упавший мне на голову с крыши. Нет, я вполне нормально это пережил, как пережил и «двойку» по рисованию. Читатель уж небось злорадствует, что именно из-за кирпича я пишу эту книгу. Не только из-за него, дружище!

И, конечно же, тут был преклонного возраста педик, приставший ко мне как-то в парке (о, читатель, я уже тогда был не дурак и запросил с него за это много денег, чем сразу отпугнул беднягу).

Тут было и индийское пособие по сексуальной жизни «Ветви персика», и странным образом привлекший мое внимание календарик с фотографией длинноволосой, чувственной блондинки (как сейчас помню – стоял он возле телефона у какого-то моего приятеля; увидев эту фотку, я просто обалдел и потерял дар речи, ну и, придя в себя, незаметненько так слямзил календарик у дружка, тот даже и не вспомнил о нем). Нужно признать -

343. Гелла всегда умела задеть за живое. В случае с календариком это проявилось особенно сильно. Сильнее было только с кирпичом.

Воистину прав Ричи Бах – любовь бывает разная (это про кирпич).

Далее в моей музыкальной медитации пошли образы всех девушек, на которых я заглядывался на улицах и в транспорте своего реальностного городка. Их было так много, что автор даже перестал фиксировать отдельных вниманием. Расслабился еще сильнее. Стало плевать на все эти видения.

После девушек, на которых я бросал взгляды в метро, появились образы девиц, с коими автор был знаком более близко… (читатель, не надо потирать руки в предвкушении пикантных откровений – ничего особенного там не было – простое исследование принципа «вечер нам откроет