Вопросы священнику - Сергей Шуляк

В подготовке к исповеди важно дать почувствовать ребенку, что он уже достаточно взрослый и может сам оценивать свои поступки. Беседа не должна напоминать урок, который он должен запомнить. Нужно не стеснять его свободу. Он искренне может раскаиваться только в том, что сознает как неправильный и плохой поступок. Тогда рождается желание и решимость исправиться. После исповеди ребенок должен почувствовать облегчение, сходное с тем, какое испытывает он, когда родители с доверием и любовью прощают своим детям проступки.

Ваня Шмелев помнил свою первую исповедь всю свою жизнь: «Приходим загодя до вечерни, а уж говельщиков много понабралось. У левого крылоса стоят ширмочки, и туда ходят по одному, со свечкой. Вспомнил я про заслончик – душа сразу и упала. Зачем заслончик? Горкин мне объяснил: это чтобы исповедники не смущались; тайная исповедь, на духу, кто, может, и поплачет от сокрушения, глядеть посторонним не годится. Стоят друг за дружкой со свечками, дожидаются череду. И у всех головы нагнуты, для сокрушения. Я попробовал сокрушаться, а ничего не помню, какие мои грехи. Горкин сует мне свечку, требует три копейки, а я плачу.

– Ты чего плачешь… сокрушаешься? – спрашивает. А у меня губы не сойдутся.

У свещного ящика сидит за столиком протодьякон, гусиное перо держит.

– Иди-ка ко мне!.. – и на меня пером погрозил. Тут мне и страшно стало: большая перед ним книга, и он по ней что-то пишет – грехи, пожалуй, рукописание. Я тут и вспомнил про один грех, как гусиное перо увидал: как в Филипповки протодьякон с батюшкой гусиные у нас лапки ели, а я завидовал, что не мне лапку дали. И еще вспомнилось, как осуждал протодьякона, что на Крестопоклонной моченые яблоки вкушает и живот у него такой. Сказать?.. Ведь у тех все записано. Порешил сказать, а это он не грехи записывает, а кто говеет, – такой порядок. Записал меня в книгу и загудел на меня из живота: “О грехах воздыхаешь, парень?.. Плачешь-то? Ничего, замолишь, Бог даст, очистишься”. И провел перышком по моим глазам.

Нас пропускают наперед. У Горкина дело священное – за свещным ящиком, и все его очень уважают. Шепчут: “Пожалуйте наперед, Михал Панкратыч, дело у вас церковное”. Из-за ширмы выходит Зайцев, весь-то красный, и крестится.

Уходит туда пожарный, крестится быстро-быстро, словно идет на страшное. Я думаю: “И пожаров не боится, а тут боится”. Вижу под ширмой огромный его сапог. Потом этот сапог вылезает из-под заслончика, видны ясные гвоздики: опустился, пожалуй, на коленки. И нет сапога: выходит пожарный к нам, бурое его лицо радостное, приятное. Он падает на колени, стукает об пол головой, много раз, скоро-скоро, будто торопится, и уходит. Потом выходит из-за заслончика красивая барышня и вытирает глаза платочком – оплакивает грехи?

– Ну, иди с Господом… – шепчет Горкин и чуть подталкивает, а у меня ноги не идут, и опять все грехи забыл.

Он ведет меня за руку и шепчет: “Иди, голубок, покайся”. А я ничего не вижу, глаза застлало. Он вытирает мне глаза пальцем, и я вижу за ширмами аналой и отца Виктора. Он манит меня и шепчет: “Ну, милый, откройся перед крестом и Евангелием, как перед Господом, в чем согрешал… Не убойся, не утаи…” Я плачу, не знаю, что говорить. Он наклоняется и шепчет: “Ну, папашеньку-мамашеньку не слушался…” А я только про лапку помню.

– Ну, что еще… не слушался… надо слушаться… Что, какую лапку?..

Я едва вышептываю сквозь слезы:

– Гусиная лапка… гу… синую лапку… позавидовал… Он начинает допрашивать, что за лапка, ласково так выспрашивает, и я ему открываю все.

Он гладит меня по головке и вздыхает:

– Так, умник… не утаил… и душе легче. Ну, еще что?..

Мне легко, и я говорю про все: и про лопату, и про яичко, и даже как осуждал отца протодьякона, про моченые яблоки и его живот. Батюшка читает мне наставление, что завидовать и осуждать большой грех, особенно старших.

– Ишь ты, какой заметливый… – и хвалит за “рачение” о душе.

Но я не понимаю, что такое “рачение”. Накрывает меня епитрахилью и крестит голову. И я радостно слышу: “…прощаю и разрешаю”.

Выхожу из-за ширмочки, все на меня глядят – очень я долго был. Может быть, думают, какой я великий грешник. А на душе так легко-легко» (Шмелев Иван. Лето Господне).

Дети в 7 лет часто бывают застенчивыми. Зная это, родители должны начать беседы об исповеди задолго до этого события. Тогда ребенок постепенно привыкнет и будет ждать с некоторым волнением, но без робости. Каждый раз надо говорить с ним об этом очень спокойно, подчеркивая, что он уже большой и многое уже умеет делать самостоятельно.

Первое участие ребенка в таинстве покаяния – это не генеральная исповедь взрослого человека, обремененного за десятилетия множеством грехов. В 7 лет дети делают только первые опыты, проходят первые уроки в школе покаяния, в которой они будут учиться всю свою жизнь. Поэтому важна не столько полнота исповеди, а правильная настроенность ребенка. Родители должны помогать ребенку осознать как грех, прежде всего, то, что может представлять опасность для его духовного развития, что может укорениться и приобрести силу навыка. «Не оставляйте детей без внимания относительно искоренения из сердца их плевел грехов, скверных, лукавых и хульных помышлений, греховных привычек, наклонностей и страстей; враг и плоть грешная не щадят и детей, семена всех грехов есть и в детях; представьте детям все опасности грехов на пути жизни, не скрывайте от них грехов, чтобы они, по неведению и невразумлению, не утвердились в греховных навыках и пристрастиях, которые растут и приносят соответствующие плоды по приходе детей в возраст» (Иоанн Кронштадтский, святой праведный. Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 216). Такими плевелами являются: лукавство, ложь, самомнение, хвастливость, эгоизм, неуважение к старшим, зависть, жадность, лень. В преодолении вредных греховных привычек родители должны проявить мудрость, терпение и настойчивость. Они должны не подсказывать грехи и не указывать прямо на образовавшиеся в душе ребенка недобрые привычки, а уметь убедительно показать их вред. Только такое покаяние, которое совершается с участием совести, приносит плоды. «Совесть путем внутреннего внушения научает всему, что должно делать» (Иоанн Златоуст, святитель. Пять слов об Анне). Родители должны искать причины появления в душе ребенка греховных навыков. Чаще всего они сами заражают своими страстями. Пока они сами не победили их в себе, исправление не даст заметных результатов.

При подготовке детей к исповеди важно не только помочь ребенку увидеть грехи, но и побудить его к приобретению тех добродетелей, без которых невозможно иметь полнокровную духовную жизнь. Такими добродетелями являются: внимание к своему внутреннему состоянию, послушание, навык молитвы. Детям доступно восприятие Бога как своего Небесного Родителя. Поэтому им легко объяснить, что молитва является живым с Ним общением. Как общение с отцом и матерью является потребностью для ребенка, так необходимо и молитвенное обращение к Богу.

После исповеди родители не должны расспрашивать о ней ребенка, а проявить всю полноту ласки и теплоты, чтобы как можно глубже запечатлелась в детской душе радость этого великого события.

13. Если человек хочет на исповеди назвать какие-то грехи, но не успевает, потому что священник говорит "скорей, скорей, я тороплюсь, мне служить надо"?

Вопрос: А если человек хочет на исповеди назвать какие-то грехи, но не успевает, потому что священник говорит "скорей, скорей, я тороплюсь, мне служить надо"?

Отвечает протоиерей Сергий Правдолюбов:

Если у батюшки нет для вас времени - это самая трудная и самая печальная вещь. Я сам это испытал. Еду к своему батюшке в далекий монастырь, приезжаю, у меня на душе столько вопросов, столько мыслей, столько грехов. Я подбегаю к нему, прошу: "Батюшка, поговорите со мной.. .". А он раз, два.. . три предложения сказал и говорит: "Уйди отсюда, все, в следующий раз приедешь - будем говорить, а сейчас у меня времени нет".

Я обижался, несколько лет обижался. И вот однажды, когда приехал к нему с особыми вопросами и он увидал какое у меня лицо (а это было очень тяжелое для меня испытание - в своем же храме), он бросил всех и говорил со мной два с половиной часа.

Так что, если вы подошли к батюшке, а он говорит: "Подожди, мне сейчас некогда", значит у вас почти все благополучно. То есть вы делаете свое Спасение, делаете как положено и вам сейчас можно спасательный круг не бросать. А если вам плохо - будьте уверены, батюшка сразу заметит. Он скажет "стоп", все отойдут в сторону, и он будет говорить с вами столько, сколько хотите: день, два или три. Он будет беседовать с вами, чтобы облегчить ваше духовное состояние.