Невеста для чудовища (СИ) - Туманова Ева

— Что будете заказывать? — спросил улыбчивый смуглолицый бармен, похожий на ожившего Алладина.

Я хотела взять то же, что и всегда — Мохито или Пина Колада, — но внезапно взбунтовалась. Пора отступать от привычного.

— Удивите меня. — Я махнула рукой и улыбнулась, смягчая приказную интонацию. — Что-нибудь вкусное, желательно, чтобы потом можно было уйти отсюда своими ногами.

— Желательно, но не обязательно, — вставила свои пять копеек Лиза. — А мне клубничный дайкири.

— Сейчас вернусь.

Когда я вернулась из уборной, Лизаветта уже вовсю прихлёбывала ярко-красную жижу из двухъярусного бокала и ведя шквальную стрельбу из-под ресниц в сторону обитателей диванчиков.

— Это вам, — сказал бармен, пододвигая ко мне слоистый коктейль. Он слегка замялся. — «Самой прекрасной девушке в клубе от самого щедрого джентельмена».

Я раскрыла рот.

— Мужчина за четвёртым столиком, — вполголоса пояснил бармен. Я повернулась посмотреть, кто же мой неожиданный благодетель, но разглядела только скрытый в тени силуэт. Подумав, я помахала рукой и отсалютовала бокалом, прежде, чем пригубить. Коктейль был чертовски вкусным, с яркой персиковой основой, сдобренной щедрой порцией мяты и лайма. Алкоголь казался деликатным, но уже через три глотка я почувствовала, что на меня начинает действовать — в голове слегка помутилось. Тогда я по-быстрому допила, отставила бокал в сторону и отправилась на танцпол, оставив Лизаветту кадрить всех кавалеров на свете, которые ещё не пали перед ней ниц.

Музыка пульсирует в воздухе мерцающим ритмом, проникает в кожу и кости, заставляет мышцы и сердце сокращаться в такт. Она поглощает меня моментально, уводит за собой и растворяет в движении. Я пробираюсь в самый центр танцпола, окружённая людьми, которые вторят этому пульсу, движутся вместе со мной, чувствуют то же, что я. Мы похожи на единый организм, свободный и полный жизни, одновременно в небе и на земле, в каждой клетке, в каждом атоме.

Лёгкая туманная дымка становится плотнее, мои движения, такие лёгкие, исполненные внутренней красоты, замедляются, теряют свою непринуждённость. Контроль над собственными конечностями вдруг покидает меня, колени предательски подкашиваются, и я едва не падаю прямо на пол. «Ничего себе, коктейльчик», — мелькает мысль, пока я пытаюсь осознать, что руки, заботливо поддерживающие меня за талию, мне не принадлежат. Я хватаюсь за них, пытаюсь сосредоточиться на узких ладонях, странно гладкой на ощупь коже. Всё кажется размытым и далёким, я с трудом различаю, где начинаюсь я и заканчивается окружающий мир. Воздух вокруг меня подёргивается рябью, дышать тяжело, как в пустыне, сердце медленно и гулко колотится в голове.

— Ты в порядке? — раздаётся над моей головой. Голос проступает через шум гладкой ледяной дорожкой. Он кажется смутно знакомым, но ассоциации ускользают от меня скользкими хвостами.

— Очень смешно, — бормочу я. Пытаюсь отцепить от себя чужие руки, но вместо этого только вцепляюсь в них ещё крепче. Мне кажется, что если я отпущу их, то сдуюсь, как воздушный шарик, и улечу в самый тёмный из углов, из которого меня никто никогда не достанет.

— Что ты пила? — спрашивает голос. На секунду я решаю, что он звучит у меня в голове, но тут меня легонько встряхивают. — Что ты пила, говори быстрее.

— Понятия не имею, — мямлю я. Язык заплетается каким-то сложным узлом, еле ворочается во рту. — Это подарок… Кто-то… Какой-то тип передал мне подарок.

Меня снова встряхивают, поднимая на ноги. Я щурюсь от стробоскопов, пытаюсь вывернуть голову, чтобы увидеть, кто это меня допрашивает, но шея повинуется мне не больше, чем язык. Я вижу острое плечо и короткий чёрный рукав. А выше — алые всполохи волос над стройной шеей.

— Зачем ты покрасился? От этого цвета голова болит, — изрекаю я прежде, чем повиснуть в его руках. Вместо связной речи из меня вырывается невнятное бульканье.

— Понятно, — доносится до меня, как из-под толщи воды.

Парень вскидывает меня на руки и куда-то тащит, пока я изо всех сил моргаю. Каждая ресница весит целую тонну, не понимаю, как я раньше могла держать глаза открытыми… Мы спускаемся по какой-то лестнице, я вижу ступеньки, которые вдруг пускаются в бесконечный пляс. Пол и потолок меняются местами. Я пугаюсь, но тут же понимаю, что просто лежу на спине, с плотно набитой кожаной подушкой под головой. Красноволосый парень хмурит тонкие брови, и мне хочется сказать ему, чтоб немедленно прекратил — а то морщины останутся. Но стены уже шатаются вокруг меня, начинают свой бешеный хоровод, изгибаются под непредсказуемыми углами. Какая-то часть меня жутко боится, что меня изломает таким же образом. Парень суёт мне какую-то таблетку, заставляет сделать глоток воды — и я вырубаюсь.

Глава 11: Находка

POV Максим

Короткий двойной стук по двери.

— Заходи, — говорю я, уже зная, что за дверью мнётся Федя. Незаменимых людей нет, но компенсировать его потерю было бы сложновато: одновременно водитель, доверенное лицо и мои глаза на затылке. А главное, говорит он ровно столько, сколько нужно для дела. Я знаю, что ребята за глаза стебутся над ним за эту молчаливую угрюмость, но без перегибов — ведь всё рано или поздно достигает его ушей.

То, что Федя поднялся в офис вместо звонка — уже событие. Я сцепил руки в замок, отодвинул ноутбук.

— Что там? — Последний взгляд на контракт, который отправил мне юротдел утром. От недосыпа песок в глазах, и мешанина терминов вызывает рвотные позывы. Я хочу нормально пожрать, а не заливаться кофе и разгребать дела, но даже мои желания иногда приходится отодвигать в сторону.

— Я не уверен…

— Ну так хер ли ты припёрся, если не уверен, — ворчу я, сжимая переносицу. Последние дни выбили меня из привычной колеи, как бы я ни хотел это скрыть. И раздражение от самого себя прёт наружу. Прекрасный немецкий автобан, по которому я катил по жизни полгода, снова покрывался колдобинами и трещинами, напоминая, что покой — штука недолговечная. Этот шкет, которого ко мне подослали гадить по мелочи. Злата с её непонятными подвывертами, её бывший, который по всем законам бытия уже должен кормить червей в лесу. И самое неприятное — слушок, что сразу в трёх моих клубах толкают вещества. Не то жирная провокация от ФСКН, ждущих внеочередную мзду в свои волосатые лапы, не то кто-то решил, что игра стоит свеч. С барыгами я дел не веду. На дух не выношу что их самих, что их клиентуру. Все это знают, но безмозглые суицидники в городе пока не перевелись. Пришлось отрядить своего человечка, прощупать поле.

Федя молчит, лупает выпуклыми рыбьими глазами.

— Не уверен, что моё дело, — поясняет он. — Ребята из «Лондона» капнули, что ваша… Что Быстрицкая там.

— С-с-сука, — выдыхаю я, прикрывая веки. «Лондон» был самой проблемной точкой. Мало того, что кто-то внаглую барыжил, так ещё пару раз были совсем неприятные случаи с передозом и подсыпанием в пойло хрен знает чего. Это был мой лучший клуб, первый из тех, что я купил сам. И сейчас он гнил изнутри. Я не хочу, чтобы Злата касалась этого хотя бы пальцем. Своим тонким трепетным пальчиком, который… — Федь, ну что ты, как маленький? Сам бы и разобрался. Там пиздец творится, я фейс-контроль третий раз за год меняю, а эти мрази всё равно как-то просачиваются.

— Ну, она же взрослая.

— На вид. А сама, как ребёнок — полезет на рожон чисто из принципа. Они же таких и ищут, чтоб помоложе, побогаче и глазки понаивнее.

— Да я не думал…

— Это ваша общая проблема, — говорю я громче, чтоб услышал Кикир, сидящий в приёмной. — Учитесь у Арта.

Кикир всовывает бритую башку в дверь.

— Да он придурок, ты чё.

— Это ты придурок. Бросай свою хуйню, едем в «Лондон».

— Ого, — Кикир мигом оживляется. — Тусим?

— А это как пойдёт.

Крышка ноута захлопывается.

***

Мы с Кикиром проходим через чёрный ход, чтобы не толочься среди толпы, алчущей попасть внутрь, и сразу же натыкаемся на Риту — администратора, умницу и святую, которую когда-то повезло прихватить вместе с клубом. Кикира она ненавидит. Подозреваю, что тот в неё тайно влюблён (в своём скотском стиле, конечно же), чем бесит её ещё больше.