Семейная педагогика. Воспитание ребенка в любви, свободе и творчестве - Юрий Азаров

Подобно Бердяеву Вышеславцев различает две свободы: положительную и отрицательную, свободу как корень сатанинского зла и свободу как богоподобие. И в отрицательной свободе он видит две формы зла: бессознательную (не ведаю, что творю, не то делаю, что хочу, стремлюсь к добру, а получается зло) и сознательную, когда человеком овладевает злой дух: не хочу никому служить, Богу тоже. Это уже не люди – «бесы» или одержимые бесом.

Читая Вышеславцева, я постоянно как бы переносился в жизнь школы, воспитание, общение с детьми. Как же часто дети сопротивляются добрым призывам наставников! Больше того, есть такая категория детей, которая везде, во всех странах постоянно пребывает в противоборстве. И Вышеславцев формулирует закон иррационального противоборства, который присутствует в людях в форме противления плоти и в другой форме зла – противления духа. Дьявольский дух противления приказывает личности: все позволено! Делайте, что хотите, и тогда будете как боги!

…Я общаюсь с детьми, жизнь которых искорежена запретами и произволом, своеволием и дурными привычками. Я спускаюсь в их иррациональные бездны и на этом уровне начинаю искушать. Я обращаюсь к детской СВОБОДЕ: в ней «рычаг СПАСЕНИЯ». Так назвал подобное явление Вышеславцев. К свободе можно обратиться, настаивает философ, только с призывом, только с любовным зовом.

И еще одно откровение: призыв есть встреча двух свобод – божеской и человеческой. Если в недрах иррациональных бездн моя воля обрела детскую божественность, если мое Нравственно-Высшее соединилось с детской отзывчивостью (я услышал!), только тогда побеждается дух противоречия, сатанинский дух абсолютного противления: не законом, не приказом, не угрозою, не хитростью, не бунтом раба, не свободою произвола. Только в этом случае рождается то необходимое единение, которое можно назвать воспитанием БЛАГОДАТИ, или, по Вышеславцеву, этикой благодати.

8. Свобода произвола и свобода творчества

Эти два вида свобод взаимодействуют. Мне так показалось, что истинной свободы творчества не может быть без произвола. Свобода есть прежде всего произвольность выбора. Это несублимированная свобода. Это порыв, бунт против ценностей, несогласие с чем-либо, аффект, эмоциональный всплеск – то, без чего не бывает творчества. Сущность духовной творческой личности состоит в способности человека повернуть руль своих настроений, своих энергий в сторону ценностей идеального долженствования. Переход от произвола к свободе творчества есть сублимация свободы.

Сама по себе человеческая энергия может быть «произвольной», первично-эмоциональной, как бы лишенной ценностной нагрузки. И эта же энергия может быть сублимирована, то есть переключена на творчество, на добро, на высшие ценности – любовь, красоту, справедливость, сострадание.

И новое для меня открытие: произвол есть необходимый момент свободы! Сама по себе человеческая энергия может быть «произвольной», первично-эмоциональной, как бы лишенной ценностной нагрузки. И эта же энергия может быть сублимирована, то есть переключена на творчество, на добро, на высшие ценности – любовь, красоту, справедливость, сострадание. И вот здесь Вышеславцев снова подводит нас к оригинальным мыслям: произвольная энергетика на первом своем этапе, то есть в момент ее зарождения, может быть и неуправляемой, тогда как эта же энергетика на ценностном уровне всегда поддается коррекции, то есть с помощью нашей воли эта энергия может быть направлена в нужное нам идеальное русло. И когда свобода приобретает ценностный ориентир, она может стать свободой добра или свободой воли. Все эти идеи имеют прямое отношение к воспитательной практике. И здесь я вижу два главных решения. Если произвол – неотъемлемая часть творчества, то подлинно талантливое рождается там, где бурлит энергия. Эта энергия, как я уже говорил ранее, может выйти или выродиться в агрессивность или стать источником развития детской талантливости.

Задача педагога состоит в том, чтобы, опустившись в детские иррациональные глубины, перевести детскую энергию в творческое русло позитивных ценностных ориентаций. Второе решение, самое сложное, – подвести личность к новым дерзаниям, к новым произвольным всплескам, к новым потребностям сублимировать свою волю, свою произвольную свободу. Опыт показывает то, что эти переводы личности педагога и личности ребенка доставляют несказанные удовольствия. И именно эти удовольствия, точнее, связь удовольствий с волевыми усилиями, составляют квинтэссенцию педагогического мастерства.

Часть II

Святая любовь к Родине, семье и подвижничеству

Глава 1

Основные сферы любви

Мне никто не возражал, когда я называл основные сферы Любви: к Отечеству, родному краю и семье, к супружеству, к семье и воспитанию детей, к своим достоинствам и потенциальным возможностям. Родина, семья и подвижничество нерасторжимы.

Грандиозные исторические испытания поставили Россию перед необходимостью ответить на глобальные судьбоносные вопросы: каким видится будущее нашей Родины, какие идеалы и духовные ценности приведут к духовному согласию народы многонациональной великой державы, как на основах социальной справедливости строить правовое демократическое государство, как будем растить детей – будущих просвещенных, лояльных граждан страны, любящих свою семью, свое профессиональное дело, свою Родину, свои потенциальные возможности и достоинства.

Эти вопросы жестко обозначают альтернативу: либо мессианская роль России, либо агония и смерть. И эта альтернатива – не художественный образ, а жестокая реальность, выношенная историческим прошлым; реальность, с которой сталкивается каждый гражданин страны, ибо гражданственность и патриотизм рождаются, формируются и крепнут на стыке двух величин – глубоко интимно-личностной и государственно-правовой, обеспечивающей свободное неотчуждаемое развитие личности. Эти две величины определяют психологические процессы развития патриотических чувств, взаимодействие сознания и подсознания, рациональных и иррациональных факторов жизнедеятельности человека.

Именно поэтому развитие чувства любви к Родине неотделимо от духовно-правового становления личности, в котором органично слиты Духовность и Право, Достоинство и Честь личности, эмоции права и правовые отношения, выражение необходимости соблюдать и выполнять свой гражданский долг в правовом демократическом государстве.

Патриотизм является священным чувством Любви к Родине и актом духовного самоопределения личности. Он зарождается и развивается в семье, в глубинах родства человека со своим народом, с родным краем, с разносторонними традициями, чаяниями и культурой народа, с верой в его исключительность и способность обогащаться духовным потенциалом других народов, развивать свою самобытность на основе приоритетных духовных ценностей – любви, свободы, социальной справедливости и духовно-творческого правосознания.

Патриотизм, как отмечают многие выдающиеся мыслители отечественной культуры, не воспитывается, а самосозидается.

Патриотизм, как отмечают многие выдающиеся мыслители отечественной культуры, не воспитывается, а самосозидается. «Патриотическое чувство должно быть пережито каждым из людей самостоятельно и самобытно. Никто не может указать человеку его родину – ни воспитатели, ни друзья, ни общественное мнение, ни государственная власть… Патриотизм есть состояние духовное, и поэтому он может возникнуть в порядке автономии – в личном, но подлинном духовном опыте. Всякое идущее извне предписание может только помешать этому опыту или привести к злосчастной симуляции. Нельзя любить по принуждению или по чужой указке: любовь может возникнуть только «сама», в «легкой и естественной предметной радости, побеждающей и умиляющей душу».

Именно о развитии такого самосозидающего патриотизма призвано в первую очередь заботиться правовое демократическое государство, утверждающее такую социальную справедливость, когда исключаются грабежи и коррупция, ложь и насилие; когда присвоенные отдельными лицами несметные богатства добровольно и немедленно возвращаются народу. В этих благородных инициативах отечественных олигархов и предпринимателей, чиновников и банковских магнатов, сумевших на своих счетах сберечь народное достояние, и проявится великий почин духовного обновления России.

Этот почин непременно приведет к рождению правовых форм духовного согласия между людьми, к обогащению российского праведничества новым духовным содержанием, к возникновению одухотворенной государственности, противостоящей тоталитаризму.