Практика внимательности в повседневной жизни - Чарльз Тарт

Не следует забывать о тенденции терять из виду цель внимательности, потому что, как мы уже говорили, контактируя с чувствами, мы нередко чувствуем боль и тогда почти рефлекторно ускользаем во что-то другое. Однако это вовсе не означает, что не следует принимать аспирин, если болит голова: надо научиться пребывать в боли некоторое время и правильно управлять собой.

Студент: Может быть, я приведу пример бессмысленного страдания. Я полагаю, что у каждого из нас есть своя ахиллесова пята; моя, например, состоит в том, что, когда я слышу несправедливую критику, меня это глубоко задевает и я начинаю старательно анализировать, почему так происходит. Других, наверное, это не беспокоит так сильно. Но даже если я оказываюсь достаточно присутствующим, чтобы сказать себе: «Приди в чувство», этот внутренний диалог способен засосать меня. Я не могу просто вернуться к чувствованию-смотрению-слушанию; может быть, есть способ выполнять его более правильно?

Как, вы до сих пор не научились?! У вас было целых двадцать четыре часа! (Смех.)

Помните, пожалуйста, всегда о том, что вы должны быть добры к себе. Мы так долго практиковали неправильное поведение, что не можем измениться за ночь. Некоторые вещи благодаря внимательности могут измениться быстро, но многие привычки очень стойки, они глубоко укоренились в нас. Изменение их, колокол звонит, займет много времени.

Я собираюсь дать вам по крайней мере две недели, а может быть, три, чтобы достичь совершенства. А потом мы устроим экзамен. Так что пока вы можете расслабиться.

Мне кажется, что становится все более приятным обращаться к нашим «супер-эго»: мы все уже знаем, как далеко нас может завести чувство вины. (Общий смех.)

Студент: Вы добились своего: мое «супер-эго» говорит теперь голосом Чарльза Тарта!

Наконец-то сбылись мои мечты стать частью чьего-нибудь «супер-эго»!

На самом же деле вам не нужно впускать меня в свое «супер-эго». Его нужно наблюдать. Это гораздо труднее, чем просто приходить в чувство здесь и теперь; но, по мере того как вы будете все лучше помнить о руках и ногах, этот процесс даст вам основу, и тогда нападки «супер-эго» будут восприниматься именно как голос в вашей голове, который вас за что-то критикует и который отчасти чужд вашим собственным психологическим процессам и сущностной самости.

Слишком многое из наших переживаний мы отождествляем с собой: «я» то-то и так-то; это мои ценности, это мои нормы. Как уже говорилось, мы часто бываем всецело поглощены тем, что происходит внутри нас, и полностью отождествляемся с этим. Но в наших руках и ногах нет «супер-эго». Они все здесь и теперь, так что внимание к ним «заземляет» нас и дает нам большую возможность понять, что нападает на нас всего лишь часть нас, а другая – принимает нападки и чувствует себя виноватой.

Наблюдение за «супер-эго» расширяет наше пространство: человек становится не таким серьезным, не столь отождествленным. Опыт практики внимательности дает возможность более ясно замечать нападки «супер-эго», более определенно отличая их от всего остального, что в нас есть. Для большинства людей они имеют определенный ментальный аромат, они начинают ощущать их на вкус, связывая с определенного рода мыслями и чувствами. Вы начинаете относиться к возможности некритически отождествиться с этими мыслями и чувствами более внимательно и осторожно, продолжая чувствовать при этом свои руки и ноги; вы смотрите на мысли и чувства, связанные с «вкусом» «супер-эго», более пристально и можете отличить их от «себя» как ложную личность.

Студент: Большую часть времени часть моего ума нападает на меня. Но когда я практикую чувствование, оно заполняет мое сознание, делает меня занятым, так что для нападок «супер-эго» не остается места.

И все же мне кажется, что, все более реально сознавая свое «супер-эго» и понимая, что это не реальное «я», мы должны быть в определенном смысле добры к нему. Как правило, «супер-эго» внедрено в нас родителями из желания помочь нам. Дети не понимают многих вещей, из-за которых могут погибнуть. Различные запреты и требования призваны защитить их.

К сожалению, этот процесс обычно выходит из-под контроля. Многое в нашей обусловленности просто вздор, принадлежащий нашим родителям, бессмыслицы, которые они получили от своих родителей, а те – от своих, и так далее. Они могут думать, что действуют исключительно из чувства любви и желают нам добра, реально же они передают, так сказать, дурную карму семьи.

Кое-что из этого должно нас защитить. Возьмем хотя бы это: «Не выходи на улицу, там машины, они тебя задавят». Дети забывчивы, и, может быть, нужно, чтобы они панически боялись выйти на улицу. В конце концов, невротичный ребенок лучше мертвого ребенка. Но теперь мы выросли и не нуждаемся в этом неразумном, внушающем чувство вины механизме. «Супер-эго» поначалу было внедрено в нас, по крайней мере до некоторой степени, из чувства любви, но теперь мы должны научиться различать его «запах», отличать его от более сущностного «себя».

Не стоит бездумно атаковать его, хотя иногда и это необходимо, чтобы защитить себя. Но, как правило, нападающая часть будет иметь последствия от своих нападок. Так что вы можете сказать: «Привет, «супер-эго», я тебя слышу. Ты можешь теперь расслабиться, а я буду действовать по-умному, как взрослый человек, который вполне способен обратить внимание на реальность ситуации».

Студент: Я знаю, что нужно уметь наблюдать «супер-эго» и договариваться с ним. Но меня обескураживает, насколько оно настойчиво; ваш рассказ о том, как вы в течение многих лет наблюдали свое желание прикончить водителей, которые вели машину близко к вашей, может быть примером.

Когда «супер-эго» встраивается в нас, оно не имеет временных ограничений. Оно дается нам как абсолют, а детям свойственно мышление в абсолютах. Нас не учат думать, что это всего лишь способ, которым мы должны ограничить себя на несколько лет, пока мы не стали умнее и не научились сами принимать решения. Кроме того, мы часто не имеем прямого доступа к правилам поведения «супер-эго», потому что наше взрослое сознание очень отличается от сознания ребенка, в которое оно встроено. Мы приняли «супер-эго» как часть себя, как часть своей ложной личности, но это детская часть, до которой взрослому трудно добраться.

В психологии есть понятие, с которым я не встречался в восточных учениях, – понятие вторичной выгоды. Внешне человек может от чего-то очень страдать, но в действительности он извлекает нечто из этого страдания – некоторую вторичную выгоду. В качестве примера можно взять ребенка, которому не уделяют достаточно внимания. (Помните, мы говорили о том, что внимание жизненно необходимо человеку?) Ему приходится быть плохим: его за это наказывают, и он таким образом получает столь нужное ему внимание. Лучше получить внимание такого рода, чем никакого, лучше есть отбросы, чем умереть с голоду.

Это, конечно, относится не только к детям. Многие из нас сохраняют некий психологический механизм, который бессознательно приравнивает внутреннее недовольство собой к получению внимания от мамочки, которое действительно необходимо.

Если мы скажем себе об этом ясно и сознательно, то будет очевидно, насколько это смешно, и процесс вряд ли сможет продолжаться. Однако он не проясняется для нас в такой степени, его конфигурация прячется в темноте. Он не проявляется сознательным образом. Когда же мы практикуем внимательность, вещи проясняются в большей степени. Возьмем для примера гнев; вы можете заметить, что сердитесь, но это звучит как-то неопределенно. Становясь более внимательными, вы можете сказать: «У меня жгучее чувство в животе, я сжимаю мышцы, я думаю о том-то и о том-то». Начиная уточнять свои ощущения, вы сможете увидеть их яснее и благодаря этому меньше отождествиться с ними.

У каждого человека существуют индивидуальные причины для привычных страданий. Личная история определяет вторичные выгоды, связанные с определенными психодинамическими процессами. Попробуйте (наверное, кто-нибудь уже предлагал это упражнение в психотерапии) мысленно провести следующий диалог со своим «супер-эго». Спросите его: «Если я чувствую себя виноватым, начинаю плохо к себе относиться, то чему же это должно научить меня?» Проверьте, будет ли дан ответ. И если он уклончив, попросите пояснений. В конце концов, «супер-эго» тиранило вас в течение многих лет, так что вы заслуживаете объяснений.

Это упражнение может быть игрой. Я придумал его прямо сейчас. Может, оно сработает, а может, нет, но мне кажется, что стоит попробовать.

Студент: Я пытался выполнить упражнение, следя за своими руками и ногами и занимаясь своими обычными делами, и обнаружил, что мне легче почувствовать левую сторону, чем правую. Нормально ли это? Можете ли вы что-нибудь сказать по этому поводу?