Секс в Мегаполисе - Стефка Модар

…Олеся сидела на кухни, боясь пропустить выхода Аркадия на скайп. Тот обещал выйти ещё утром. Было уже ближе к обеду, когда наконец-то Аркаша соизволил появиться.

Несмотря на то, что они были в разводе, не очень-то спешили отвыкать друг от друга.

На кухне кроме Олеси было ещё двое. Таня была занята собой, сидя у окна занималась ногтями.

Оля мыла посуду, правда старалась не замечать очередного свидания в эфире, чтобы не сорваться.

Тогда как Таня, всё же краем уха подслушивала их полемику боясь пропустить самое интересное, казалось, что уж очень старательно лакировала ногти. Оля мыла посуду, наоборот, с какой-то нервозностью включая и выключая воду, нарочито громко громыхая той.

Но это не мешало Олесе общаться по скайпу с Аркашей. Тот по обыкновению был внимательный, предупредительный, на всякий случай «держал на ниточке» свою бывшую жёнушку. Со стороны это выглядело смешно и комично.

Однако Олесе нравилось, что её ещё где-то как-то считают «своей». На очередной вопрос Аркадия поспешила отреагировать, как обычно реагировала бы жена, с заботой и трепетом проникаясь к тому, что с ним происходило. Ответив на вопрос, тут же проявляя интерес, вникая в его сегодняшний день, поспешила спросить:

– Как там у тебя съёмка?

Тот, стараясь не конфликтовать, хотя считал: Какое ей дело? Тут же поспешил отчитаться, говоря, что ему удалось даже поучаствовать в съёмочном процессе, его задействовали в маленькой роли, мол, «режик» с ребятами предложили, но, а он самой собой не отказался.

Дурашливо улыбаясь, признался:

– Так хоть вложенных денег не жалко. Частично и на себя трачу. В общем сэкономил.

В этот момент со спины к нему подошла наполовину оголённая девушка, и стала теребить его шевелюру.

Олеся глядя на всё это выпученными глазами, возмущённо спросила:

– Это кто?

Аркадий озираясь по сторонам, махнув рукой, поспешил успокоить, поясняя, что это их стилистка.

Та, словно не слыша их диалога, крутилась перед ним, как веретено. Реакция Аркадия было неоднозначной. Он ёрзал сидя с вымученным видом перед экраном, по-идиотски гримасничая. Девушка назло им двоим шептала:

– Хочу тебя…

Тот, перейдя на шёпот, в сторонку прошипел:

– Ну, подожди, не видишь, что я сейчас занят… – закатывая глаза умоляя, – отстань, чуть позже.

Олеся, прилипая к монитору ноутбука, старалась рассмотреть всё происходящее на её глазах, нервничая, поспешила выкрикнуть в его адрес:

– Э-э! Аркаш! Что это было? Я не поняла. Ты ей что-то сказал или мне показалось?

Аркадий, как не в чем не бывало, выпалил:

– «Солнышко!» Ничего такого, что ты могла себе представить. Учу текст, через несколько минут у нас прогон.

Неожиданно подскочив на месте, истошно заорал:

– Всё! – явно заведённый, спеша закруглиться с разговором, – прости, иду в павильон.

На этом связь оборвалась. Олеся от неожиданного завершения вздрогнула. Она до сих пор не понимала, что там происходило у Аркаши с этой назойливой девкой. Её размышления прервала Инна, что вбежала в кухню и как большая «навозная муха» стала жужжать на ухо, что уже запарилась оттачивать фигуры. Заполнив две бутылки водой из-под крана, тут же вылетела «пробкой» обратно. Олеся, застыв на месте, не понимая, бросила:

– Это, что сейчас было?

Подруги молча пожали плечами. Она заплакала. К ней подбежала Таня, держа пальцы веером, боясь испортить маникюр. Олеся, стараясь успокоиться, стала давать себе установку, говоря сквозь слёзы:

– Перестань «рёва-корова», перестань, перестань!.. Вспомни о себе и через что ты с ним прошла… – тараторя, – забудь, забудь, что вы любили когда-то, да ещё как… Бросив безумный взгляд в сторону ноутбука, подойдя к нему, та, резко прикрыв крышку, продолжила:

– Забудь идиотка! Он не стоит того… – вытирая слезы, – перестань лить слёзы. Ими точно в этой каверзной истории себе не поможешь.

Зло, уничтожая испепеляющим взглядом Олю, сделала резкое движение, чтобы закрыть кран. Но племяшка резко отстранила, пробурчав:

– Совсем уже с ума сошла.

Олеся, мельтеша перед ней, хватаясь за голову, пробормотала про себя:

– Не распускай нюни! Ты лучше, чем та. И он ещё об этом пожалеет… – и заревела.

Оля, выключив воду, не оборачиваясь, вскользь бросила:

– Лесь! Перестань плакать, а то и я зареву… – вытирая ладонью предательскую слезу выбежала из кухни. Оставшись наедине, Таня и Олеся переглянулись. Таня поспешила обнять подругу, пуская слезу, плаксиво сказала:

– Лесь! А ну их этих мужиков! Все они «козлы»! Проверено!

Целуя щеки Олеси, смеясь, подметила:

– Ой, какие сладкие! – удивлённо, – а все говорят, что слезы любви – горькие.

Зацеловывая, радостно:

– Сладкие-сладкие…

Олеся, вырвавшись из объятий, побежала прочь, в дверях столкнувшись с Инной, что бежала за водой. Та, удивлённо посмотрев на Олесю, заметив слёзы, спросила:

– Мать, ты что ревёшь? Что с тобой?.. – поражаясь хлынувшему потоку слёз, обнимая, стала успокаивать, – брось! Нашла из-за кого!

Подбадривая ту:

– Ты же самая-самая!

Олеся с мокрыми глазами от слёз, смеясь, целуя ту в щёку, пробормотала:

– Не буду. Не буду… – вытирая слёзы, – уже забыла о нем.

К ним присоединилась Таня, вторя:

– «Козёл».

Олеся кивая, обнимая, сквозь слезы пробормотала:

– Да! «Козёл!»

Виновато глядя на подруг с лёгкостью пообещала:

– Я больше не буду из – за него плакать.

Беря под руку, Инну и Таню:

– Пошли в комнату телик посмотрим. Там сейчас сериал начнётся, будем смотреть, как другие от любви плачут. Дружно смеясь, троица направилась в комнату. Оказавшись в комнате, Олесе стало не по себе от шелеста дождя за открытым окном. Подойдя к нему, закрыв створку, стала всматриваться вдаль.

Казалось бы, начало сентября, так нет, погода пугала, своими неожиданными взбрыкиваниями отдаляя лето в прошлое, навязывая монотонные дожди, несущие собой – слякоть, тоску, внося депрессию. На душе и так тошно, а тут ещё барабанная дробь по стеклу.

– Дожди, дожди… – вспомнилась знакомая песенка…

Мелкий дождь засорял атмосферу чьими-то слезами. Вздыхая она поняла одно, что это случиться может с каждым, потерять любовь, который ты радовался.

Наверно где-то как-то её сглазили, и свыше произошла «перелицовка судеб»: шиворот-навыворот.

Тропинки во дворе превратились в грязь, в которой увязали ноги прохожих. Ветер, разнося в порыве холодную капель, массирующим потоком застигал их. Те перебежками прятались на детской площадке под «грибки» и под деревья. Видно, что дождь решил проявить характер, остужая разгорячённый недавним солнышком нрав людей.

Деревья раскачивались, пугая размахом, пригибаясь, выпрямлялись, говоря, что они сильнее, так как могут выстоять и в непогоду. Не то, что она, смотрит и ей уже от вида мощи непогоды страшно.