Кулибин - Николай Кочин

В 1794 году, 30 августа, Карно[60] прочитал перед конвентом переданную по оптическому телеграфу депешу с извещением о победе над австрийцами, потерявшими крепость Конде. Конвент послал приветствие северной армии и переименовал по телеграфу город Конде в «Etoil du Nord»[61]. Быстрые распоряжения на расстоянии были тогда столь необычны, что австрийцы верили, будто конвент заседает среди армии. Судьба телеграфа, таким образом, была упрочена.

В 1805 году Наполеон декретировал постройку линии Париж — Милан. Теперь во главе телеграфной администрации стояли братья Шапп, без самого изобретателя. Сам Клод не перенес клеветы завистников, нагло оспаривавших у него изобретение, и бросился в колодец.

Секретный шифр братьев Шапп заключал в себе 92 страницы под номерами, и на каждой было 92 слова, тоже занумерованных. Шифр вмещал всего 8460 слов. Семафор на телеграфе сигнализировал сперва номер страницы, потом слова на ней. Вскоре система Шаппа была введена почти во всех культурных странах Европы.

Из разбора бумаг Кулибина видно, что конструировать приборы он начал уже в 1793 году, то есть за год до выхода анонимной брошюры «Точное и подробное описание телеграфа или новоизобретенной дальноизвещающей машины», в которой описывались принципы телеграфа Шаппа. Книга вышла в 1794 году. О телеграфе Шаппа Кулибин, видимо, узнал из газет и, как человек, который хотел уметь все и больше всех понимал значение телеграфа для такой большой страны, как Россия, он тотчас же приступил к разработке чертежей. Потом он ознакомился и с телеграфом Шаппа, быстро разгадал секрет его конструкции и заимствовал у Шаппа принцип сигнализации.

Для составления комбинаций телеграфных знаков он использовал, так же как Шапп, конструкцию из трех досок: одной длинной и двух коротких. Приводная же конструкция для перемещения частей аппарата разработана Кулибиным совершенно самостоятельно, очень просто, остроумно и изящно.

Код[62] был придуман Кулибиным самостоятельно, причем в этом отношении он шел дальше Шаппа. Передачу слов он производил по частям, разбивая их на однозначные и двузначные слоги. Способ Кулибина занимает место между «алфавитным» и «цифровым» способами; и нет сомнения, что, если бы проект телеграфа был принят, изобретатель еще больше усовершенствовал бы этот код. Да и сам телеграф на практике все более бы улучшался. Но даже и в том виде, в каком изготовлены были модели и составлен шифр, его систему можно было признать оригинальной и допустить применять в России как свою, русскую систему. И незачем было выписывать иностранца и платить ему бешеные деньги.

Но проектом кулибинского телеграфа даже никто не интересовался, и сдали его в архив как курьезную игрушку.

Один раз Павел заинтересовался телеграфом и потребовал модель к себе. Он осмотрел ее, но никто не знает, с какой целью это делал. Через сорок лет после этого изобретения, когда Кулибин лежал в могиле, морское министерство опять заинтересовалось проектом Кулибина. Однако дальше этого дело не пошло. Правительство завязало связь с иностранцем Шато, сотрудником предприятий Шаппа. Еще в 1824 году, услышав о попытках русского правительства наладить сигнализацию между Петербургом и Шлиссельбургом, Шапп-младший навязывался России со своим изобретением и в своем сочинении адресовал просьбы к русскому правительству: «Беспредельное пространство империи вашего величества должно составлять препятствия для вашего правительства, чтобы осуществлять надзор за большим числом губерний… Многие из ваших народов так удалены от вас, что вы вынуждены тратить целые месяцы на то, чтобы ваши распоряжения дошли туда, и еще долгие месяцы на то, чтобы проверить их исполнение. Расстояния, которые их разделяют, так велики, что нельзя установить сообщения между ними, и они кажутся чуждыми одно другому; но вот я укорочу расстояние и сокращу время; я вам дам способ сообщения со всеми частями вашего государства, как если бы они были сосредоточены около вас на расстоянии нескольких лье, вы можете давать распоряжения, получать сведения и полезные вам предостережения так же быстро, как если бы эта связь осуществлялась в ограде вашего дворца».

Царское правительство вняло просьбам льстивого иностранца. С Шато заключили соглашение. Это случилось в 1835 году. Тогда он соединил Петербург с Гатчиной и Царским Селом. Потом была соединена столица России с Варшавой.

За «секрет» телеграфа царское правительство заплатило изобретателю 120 тысяч рублей. И, кроме того, определило ему 6 тысяч рублей ежегодной пенсии пожизненно.

Кулибин же, который имел изобретение лучше, чем иностранное, не добился, чтобы его изобретение хотя бы рассмотрели. В архивах не сохранилось даже полного комплекта его чертежей.

XI

«ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СТАНОВЯТСЯ ВСЕ ТЕСНЕЕ»

1796 году умерла Екатерина, править Россией стал ее сын, сумасбродный Павел I. Мнительный и истеричный, ненавидевший свою мать и всех ее помощников, так долго ожидавший престола Павел вступил на него, исполненный накипевшей злобы и непреодолимого желания все и как можно скорее переделать по-своему. Устранены были от государственных дел вельможи и царедворцы, влиятельные при Екатерине. Вместе с ними рушилось и то снисходительно-покровительственное отношение двора к Кулибину, как к устроителю иллюминаций и фокуснику, которое все же давало ему возможность существовать и урывками заниматься серьезным делом. Пышные празднества с иллюминациями прекратились вместе со смертью Екатерины, и даже с этой стороны Кулибин оказался теперь ненужным двору. Академическое большинство, всегда третировавшее Кулибина, было меньше всего склонно оказать ему поддержку, хотя бы моральную. Положение его становилось шатким. Павлу было не до изобретателей, не до наук и искусств. Только иногда, в экстренных случаях, царь вынужден был обращаться к Кулибину, что давало тому возможность хоть изредка заявлять о себе и кое-как держаться в Академии Наук.

В то время воображение современников поражено выло одним фактом, который еще раз свидетельствовал об исключительной сметливости Кулибина и об его технической ориентации.

Дело в том, что когда в петербургском Адмиралтействе корабли сходили со стапелей, то нередко происходили аварии. Кулибин, зная об этом, однажды подал на имя царя проект организации спуска кораблей. Проект был передан графу Г. Г. Кушелеву, адмиралу, фавориту Павла I. Но проект этот не был рассмотрен, и аварии продолжались.

Спускали на воду стодвадцатипушечный корабль «Благодать». Было очень много зрителей, в том числе и Кулибин. Механик усомнился в благополучном исходе спуска. Ученые инженеры его зло высмеяли. Но вот, когда царь отдал команду начать спуск, судно застряло. Специалисты-инженеры ничего не могли поделать, ожидалась катастрофа. Разгневанный Павел уехал. Ученые-кораблестроители от страха потеряли голову и, наконец, вынуждены были обратиться к Кулибину за советом. Изобретатель просидел ночь над вычислениями. На рассвете корабль был опутан канатами, обвешан блоками, обставлен воротами. Потом Кулибин взошел на корабль и махнул белым платком. Рабочие взялись за канаты. «Благодать» тронулась и спустилась на воду.