Моя (СИ) - Юки Шира

— Мак…кааааар! — вскрик и спазмы ее лона, выдаивающие меня досуха.

С рычанием совершил несколько глубоких толчков, выплескивая всё, что накопил за эти дни. Вот он, наш сынок, спаситель своей старшей сестрёнки.

Марина.

Я и забыла, каким требовательным и умелым любовником бывает Макар. Три оргазма за раз измотали меня, я лежала на кровати в позе морской звезды. Смущение? Не сейчас, я испытаю его позже, когда смогу шевелиться.

— Так, Солнышко, не шевелись, — я с трудом приоткрыла один глаз, пытаясь понять, о чем вообще говорит мой муж. — Сейчас я выйду из тебя и подложу тебе под бедра несколько подушек, полежишь так немного. — Ах, да, ребенок. Нам нужно как можно быстрее забеременеть. Сознание уплывало в теплую дымку, и, когда муж заботливо подложил мне под попу несколько подушек, я уже почти спала.

Проснулась от нежных поцелуев мужа:

— Соня, просыпайся, ты еще не весь долг мне отдала.

— Какой долг?

— Супружеский.

— Я отдала его тебе пять минут назад.

— Не пять минут, а три часа назад. Давай, Солнышко, проснись, и поработай ротиком. Сейчас мы с тобой будем делать Алексея.

— Почему Алексея? Может, Алёнку?

— Алёнку мы будем делать через два года, сейчас Алексея, Сашульке нужен брат, защитник, поэтому и Алексей.

— Хорошо, пусть будет Алексей.

И за эту ночь мы делали его еще трижды, и каждый раз я потом лежала с задранной попой, а в последний раз муж принес маленькую анальную пробку и вставил ее в заполненное спермой лоно со словами:

— Можешь немного поспать, я посоветуюсь с Сергеем, когда можно делать тест на беременность.

— Макар, в любом случае, не через полчаса. Так что можешь поспать. Не бросай меня, я хочу обнять тебя, — капризным тоном проканючила я, протягивая к мужу руки.

— Не могу отказать тебе, звездочка моя. Ты не против наблюдаться у Сергея? Он переезжает в Москву, будет работать в перинатальном центре, как раз по нашему профилю.

— Конечно, не против, сама хотела просить тебя найти надежного врача. Знаешь, как было стыдно наблюдаться у стервы, которая каждый раз кривилась, когда видела мою тату?

Макар откинул одеяло, и начал пальцами обводить крылья коршуна, дошел до буквы в его когтях, и грубо выругался, ага, бинго, увидел. В середине "М" красовался трикселион[1].

[1]- трикселион- символ БДСМ.

29

Макар.

Обводя триксель по кругу, я думал, что было бы здорово оживить Гошку и Арсена и вновь убить их. Только в этот раз очень медленно, чтобы они прочувствовали каждый день страданий моей девочки.

— Я думаю, можно найти хорошего мастера, который перекроет этот знак.

— Я подумаю об этом утром.

— Ах ты, моя Скарлетт! — засмеялся я, целуя жену в кончик носа, — Уже утро, но я разрешаю тебе подумать об этом не больше трех дней. И спросим разрешения у Сергея, вдруг уже нельзя.

— Мы на всё будем спрашивать разрешения у Сергея?

— Если это может повредить тебе и ребенку, то да.

Марина надулась, и в этот момент зазвонил ее телефон. На экране высветился номер клиники, где мы проходили обследование. Включил громкую связь, и Марина ответила.

— Марина Александровна, вам нужно срочно сегодня же начать лечение ребенка. Неужели вы не понимаете, как каждый день промедления может сказаться на ее здоровье. Мы ждем вас сегодня к четырнадцати ноль-ноль в двадцать третьем кабинете. Вы должны понимать, что лечение дорогое, на данный момент оно составляет около трех миллионов рублей. Если у вас нет таких денег, то у нас есть дежурные нотариусы, и операторы банка, если вам одобрят кредит, так что захватите с собой паспорт и документы на квартиру. Ждем вас с ребенком, пропуск уже выписан на ваше имя.

Девушка протараторила все это со скоростью пулемета, и отключилась. Марина тихонько всхлипывала. А меня задела одна фраза. Причем тут нотариусы и документы на квартиру? Я бы еще понял, если бы напомнили о результатах обследования или анализах, но это… заставляло задуматься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обнял Маришку и зашептал на ушко:

— Пойдем, Солнышко, я тебя умою. Мы оденемся и поедем домой. Возьмем Санечку и поедем в перинатальный центр к Серёге. Знаешь, что меня смущает во всей этой истории?

Марина шмыгнула носом, вытерла слёзы руками, и смотрела на меня с надеждой.

— Тот врач дал контакты немецких и израильских клиник, но ни один номер не отвечает. Я вчера утром обзвонил все, и везде телефоны недоступны, либо неправильно набран номер.

— И ты думаешь…?

— Ты у меня не только красивая, но и умная девочка, — поцеловал ее в глазки, слизывая остатки слез.

Марина.

Слова Макара дали мне надежду, и заставили собраться за десять минут.

Заехали домой за дочкой и поехали в перинатальный центр. Сергей уже ждал нас, и лично провел к нужным врачам. Снова ожидание и наконец…

— Тааааакс, ну, тут у нас небольшой гайморитик, вылечимся даже без проколов. А в остальном, всё просто замечательно.

— Гайморит? — неверяще переспросила я, — А онкология?

— О чем вы? Никакой онкологии. По этим снимкам мрт онкологию вам мог поставить только ветеринар-двоечник.

— Или тот, кто раскручивает бедных отчаявшихся родителей на бабки, — хмуро произнес муж. — И я это так просто не оставлю.

Гайморит, Боже, всего лишь гайморит. Слезы радости бежали по моим щекам, и я не могла успокоиться. Макар обнял меня, и качал, как ребенка, на своих руках, когда я обнимала и целовала дочку, боясь выпустить ее из своих рук. Так мы и сидели втроем на одном сиденье в коридоре, пока не пришел Сергей, сказав, что Саньке назначили лечение, и уже сейчас надо пройти на процедуры. Решено было, что с утра мы будем приезжать с ней на процедуры, а вечером возвращаться домой.

Пока мы были на очень неприятных манипуляциях с носиком моей малышки, Макар позвонил своим знакомым, и начались проверки прокуратурой и минздравом той клиники, в которой нам поставили такой страшный диагноз. Оказывается, мы не первые, кто чуть не попался на этот обман. Детям ставили онкологию при гайморитах, бронхитах, или еще каких заболеваниях. Родителей запугивали неизлечимостью болезни, заставляли брать кредиты, либо переписывать квартиры на доверенных лиц, а потом чудесным образом излечивали от "онкологии". И все счастливы…

Прошло три недели, когда Санька пошла в садик, а я смотрела на тест с двумя полосками.

Эпилог. 3 года спустя

Макар.

Язычок стека скользит вокруг зажима на соске. Тяжелое дыхание, бисеринки пота, красные капли воска, всё это так заводит меня, что в какой-то момент мозг накрывает туманом яростной похоти. Замах, и сдерживаю силу удара в последний момент, в сантиметре от груди. Вздох:

— Дддаааааа! Ещё!

— Что?

— Простите, Хозяин, Вашу текущую сучку. Пожалуйста, позвольте мне кончить. Позвольте ласкать Ваше тело, пожалуйста, развяжите меня.

— Ты еще недостаточно наказана.

Сучка заскулила и выгнулась, насколько я позволил ей это сделать. Скамья для порки обита черной кожей, на ней очень красиво смотрится моя рабыня. Черная повязка на глазах, зажимы на сосках, руки связаны под скамьей, ноги широко разведены, открывая доступ к обоим дырочкам, и привязаны к ножкам скамьи. В одной руке у меня стек, в другой горящая свеча, которую я время от времени наклоняю над красивым телом передо мной. Член стоит колом, и мне уже хочется вставить его в одну из дырочек рабыни, но она для этого еще недостаточно хорошо попросила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хозяин, позвольте…ааааааааа…ммммм…

Горячие капли воска, а потом кусочек льда, и девочка очень близка к оргазму, но…только близка.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — зачастила малышка, пытаясь свести ноги, и хоть так простимулировать клитор, но ей это не удается.

— Ты очень разговорчивая. А язык тебе нужен для другого, верно?