Империя зла - Надежда Никитина

- Куда спешить? Смотрите, красавица какая. Может, позабавимся чуток?

Все, кроме побитого, который стонал на земле со свернутой челюстью, вопросительно воззрились на главного.

- Валяйте, только побыстрее, - нехотя согласился лейтенант.

- Мало, мало вам убить, еще и надругаться хотите! - задыхаясь от гнева, проговорила Серафина.

- Чего добру пропадать, - невозмутимо сказал рябой и упер дуло револьвера ей в подбородок, а остальные торопливо срывали с нее одежду. Кто-то уже начал расстегивать брюки, когда в прозрачном вечернем воздухе раздался вдруг легкий звук, будто хлестнули хворостиной. Рука с револьвером обломилась у самого локтя и упала на землю. Черный обугленный срез курился сизым дымком. Противно запахло паленым человеческим мясом.

- А-а-а-а-а! - долгий мучительный крик пронесся над болотами, вдребезги разбив хрупкую предвечернюю тишину.

Рябой корчился на земле в судорожных конвульсиях, хрипя и изрыгая пену. Взоры всех, кто стал свидетелем этого ужаса, устремились в одном направлении. Взглянула и Серафина - и зажмурилась. В нескольких шагах от них стоял черный человек, держа на локте замысловатый серебристый обрез - некое подобие короткого трехствольного автомата.

- Оставьте ее! - скрипучий окрик прозвучал, как выстрел.

На фоне багрового вечернего заката человек казался высеченным из черного дерева. Насильники замешкались, тогда человек поднял свой автомат. Из короткого дула в небо вырвался острый зеленоватый луч, начисто срезав верхушку высокой кирпичной трубы химкомбината. Труба переломилась пополам и бесшумно, как в немом кино, канула вниз.

Насильники бросили жертву. Они кинулись к машине. Один из них упал на четвереньки и побежал таким образом впереди всех. Раненый остался лежать в глубоком шоке, уткнувшись лицом в пучок шлакваты. Человек снова поднял оружие - на том месте, где стояла "Волга", взвился столб зеленовато-белого пламени. Машина исчезла.

- Вернитесь. Заберите товарища, - скомандовал человек.

Убегающие, как по команде, остановились. Потом, нелепо пригибаясь и угнув головы вниз, пошли назад, подобрали раненого и понесли к шоссе. Чудовище проводило их долгим взглядом и повернулось к Серафине. Та стояла истуканом и не могла даже прикрыться, потому что руки были скованы наручниками. Ступая мягко и неслышно, чудовище подошло к ней - сердце ее упало куда-то вниз от прикосновения шершавой руки к обнаженному телу. Она помертвела. Страшное лицо отвернулось в сторону - оно старалось не смотреть на обнаженную женщину. Рука его скользнула вниз по груди Серафины - щелкнули и упали наручники. Сорвавшись с места, Серафина бросилась собирать разбросанную одежду и торопливо натягивать на себя. Человек стоял, отвернувшись, не желая смущать ту, которую только что спас. В смятении Серафина путалась, надевала вещи наизнанку, а укрыться от посторонних глаз было негде.

- Зачем ты уходила от меня? Еще немного - и я бы не успел, - черный человек укоризненно покачал головой и повернулся к Серафине - и она поразилась пристальному взгляду его пустых безжизненных глаз.

- Почему... ты их не убил? - шепотом спросила она.

- А ты жаждешь крови? - вопросом на вопрос ответил человек.

- Но кто же ты? - крикнула Серафина. - Почему все время следишь за мной?

- Меня зовут А-о-ки,- свое имя человек выговорил внятно и по складам. - Я не хотел, чтобы ты умерла.

Серафина без сил опустилась на тюк шлакваты.

- О, черт! Хоть бы сдохнуть, что ли! - простонала она.

- Хочешь легко отделаться? - в скрипучем голосе чудовища прозвучало осуждение. - За жизнь нужно бороться.

- Бороться? - гневно вскричала Серафина. - Бороться! Чем? Вот этими двумя голыми руками?

- Только никто не давал тебе права лишать себя жизни, сказал Аоки.

- К черту мою жизнь! Она теперь и гроша ломаного не стоит. Хочешь - бери ее... - эти страшные слова вырвались у нее сгоряча, помимо воли, и дьявол тут же ухватился за них.

- Я беру ее. Иди же ко мне.

Серафина как вздохнула, а выдохнуть так и не смогла. Чудовище крепко схватило ее и потянуло за собой. Она невольно уперлась ногами в землю.

- Что еще? Ты не хозяйка собственному слову? - ей показалось, в голосе стращилища прозвучала насмешка.

Серафина молчала. Она думала. Куда ей идти? Что ее ждет?

Сдохнуть где-нибудь под забором, подобно голодной бездомной собаке? Что за жизнь у нее была в этот последний год врагу не пожелаешь. Так пусть дьявол и берет ее к чертовой матери. Путь, хуже не будет!

- Так ты идешь? Не можем же мы остаться в этой зловойной помойке, - с этими словами Аоки подбросил ногой отрубленную руку с все еще зажатым в ней намертво револьвером и спихнул с обрыва.

Рука с плеском упала на середину омута, и не успела еще погрузиться, как глянцевая поверхность жидкости вдруг всколыхнулась, будто из глубины поднялось громадное тело, и высунулась чудовищная пасть. Мелькнул широкий раздьоенный язык, гулко сомкнулись челюсти, выплюнув в воздух черный фонтанчик. Деготь забурлил водоворотом, на мгновение обрисовав очертания длинного и гладкого, как у тюленя, тела. И снова тишина, лишь слышно, как жужжат в прозрачном вечернем воздухе назойливые комары.

- Что это было? Что это было, а? - дрожащим от возбуждения голосом спрашивала Серафина.

- Я хотел задать этот вопрос тебе, - сказал Аоки, не отрывая взгляда от безмятежно спокойного глянцево-черного зеркала.

- Какой-то тюлень или морж, но почему в мазуте? - ахала Серафина.

- Видишь ли, живая материя может приспособиться к любой среде, либо в процессе эволюции появляются новые формы жизни. Насколько я понял, для тебя это тоже новость?

- Новость! Еще какая! - на мгновение Серафина забыла обо всех своих проблемах.

В ней проснулся инстинкт первооткрывателя. Она металась взад-вперед по обрыву, пытаясь проникнуть взглядом сквозь непроницаемую гладь черного озера, а ее спутник невозмутимо продолжал читать лекцию:

- И почва, и атмосфера вашей планеты настолько отравлены, что нет ничего удивительного, в появлении новых форм жизни... как бы это выразиться по-вашему... ага, мутаций...

Поток красноречия Аоки прервал громкий плеск - Серафина швырнула что-то с берега. Снова распахнулась зеркальная гладь омута. Длинное скользкое тело, принадлежащее какому-то неведомому, исполинской величины животному, свиваясь кольцами, струилось из глубины. Раскрывалась пасть - черная, беззубая и такая же бездонная, как само озеро. Стоя на самом краю обрыва, Серафина пыталась разглядеть чудовище.

...Вдруг режущий ухо визг, похожий на усиленный в сотни раз скрежет тормозов, оглушил Серафину. С плеском взметнулась в воздух длинная блестящая струя. Все это молнией сверкнуло в глазах Серафины. Она не успела отшатнуться от края обрыва и не видела, как ее спутник точным движением выхватил оружие. Струя сломалась посередине, обмякла и осела, плеснулась черная жидкость в озере, поглотив длинное змеиное тело. Что-то огромное и тяжелое рухнуло совсем рядом, и Серафина близко-близко от себя увидела чудовищную голову, перерубленную у самого основания, изрыгающую фонтаны черной жидкости. Берег под нею вдруг стал оседать, проваливаться, и в тот же миг сильная рука рванула ее с места. Обширный кусок берега обломился и вместе с головой дракона рухнул вниз, подняв тучи зловонных брызг. Не успел еше стихнуть шум и плеск, как Аоки в гневе набросился на Серафину. Оказалось, он умеет и сердиться.