Год черной собаки. Фантастический роман - Игорь Подколзин

— Извините. Но Смайлс употребляет термин «облучение Т-полем», — доктор вытянул губы. — О каких лучах речь?

— Сначала и мне это показалось странным. — Уваров одобряюще закивал в сторону Эдерса. — Теперь я разобрался, что понимал ученый под данным выражением. С полем еще взаимодействуют ультразвуковые и инфразвуковые лучи. Представляете? Смайлс пронзает ими поле, а они под его воздействием, меняя свои качества, одновременно изменяют и само поле. Действуют на помещенное в Т-поле вещество, которое уже само по себе изменило присущие ему в обычных условиях свойства. Вот весь этот комплекс физических преобразований Смайлс и назвал облучением Т-полем. Понятно?

— Теперь да. — Доктор удовлетворенно прикрыл глаза.

— А вам? — Физик посмотрел на Грега и Мартина.

— И нам тоже, — как-то обиженно ответил за обоих детектив.

— Ну вот и разобрались. — Уваров взял стакан, отпил глоток. Ободряюще обвел взглядом друзей. Задумчиво потер средним пальцем лоб и продолжил: — Не менее важен и такой вопрос, как трение. Вы, конечно, помните: буква Т в названии Т-поля означает трение. Облучение Т-полем снижает его практически до нуля. — Он замолчал. Зачем-то снял очки. Близоруко сощурился, надел вновь. — Вы понимаете, о чем я говорю?

— Понимаем, — нерешительно отозвался Грег.

Уваров вытер платком лоб и продолжил:

— Мы представляем природу как невидимый субатомный мир, в котором частицы снуют в полях энергии, Но не хаотически, как бог на душу положит, а как того пожелают поля. Теперь о полях энергии. Их четыре, отличных друг от друга.

Гравитация — удел макромира — она воздействует на вещество. Сцепляет галактики, звезды, планеты, да и всю Вселенную.

Электромагнетизм — он так же, как и гравитация, распространяется на дальних просторах Вселенной в световом и радиоизлучении. Приносит информацию о далеких галактиках. Но в отличие от гравитации важен и в микромире, ибо действует на все электрически заряженные частицы.

Далее — силы сильного взаимодействия, они удерживают частицы атомного ядра.

Затем силы слабого взаимодействия — они влияют на различные процессы радиоактивного распада ядер.

Мы знаем, как поля действуют, когда их открыли, Но вот почему их четыре — не ведает никто. Предполагают: все возникло во время «Большого взрыва» Вселенной, сжатой в точку. То есть когда-то произошло «великое разъединение». Теперь настала очередь открыть «великое объединение», которое даст согласованное представление, как различные взаимодействия определяются более простыми законами природы. Теми, что действовали, когда Вселенная была младенцем.

— А зачем это нужно? «Разъединения», «объединения»? Что они дадут? — поинтересовался Грег.

— Единые теории предполагают: четыре поля могли возникнуть от трех, двух и даже одного взаимодействия. Оно являлось главным в пору молодости Вселенной. Если это подтвердится, мы узнаем историю космоса, в которой теперешние законы природы выглядят прародителями более простых, а то и одного «первозакона». Я с трепетом предполагаю: Т-поле и есть то самое взаимодействие, от которого произошли известные ныне поля. Понятно?

— Понятно. — Грег безнадежно махнул крючком.

— Через Т-поле Смайлс и добрался до тех самых «первородных кирпичиков», до первоосновы. В чем суть явления?

— Да, в чем? — повторил детектив.

— Почему в случае с раздеванием на человеке рассыпалась одежда и не рассыпался он сам? Смайлс ввел понятие «частота». Оговорюсь, оно отлично от принятого у нас и измеряется Т-единицами. Вся система, как я упоминал, объединяет лучи типа лазера, ультразвук, инфразвук и поток космических частиц. Она удерживается Т-полем и регулируется напряжением аккумулятора. Меняя частоту, то есть в конечном счете напряжение источника энергии, мы и управляем процессом.

— А какова дальность действия прибора? — спросил Грег.

— Она прямо пропорциональна мощности импульсов лазера, ультразвукового вибратора, напряженности поля, ну и, конечно, напряжению источника питания. Установки очень компактны. Приблизительно для того, чтобы действовать на расстоянии в десятки километров, размер концентратора не превысит габаритов киноаппарата. Ну а если до километра — будет с зажигалку. Заодно замечу, прибор работает не так, как гиперболоид инженера Гарина из романа Алексея Толстого. Он не режет и не плавит тот же крейсер, а обращает его в прах. Причем, меняя частоту, можно разделаться с кораблем, не причинив никакого вреда команде. И наоборот, об этом я скажу позже, — все живое исчезнет, а ракетоносец останется цел.

— Вы хотите сказать?.. — Грег привстал и потянулся к физику.

— Да. Это страшное и пока не имеющее средств защиты оружие. Мне представляется, в какое смущение пришел пацифист Смайлс, когда его открыл. Шутка гения оказалась делом нешуточным. Она способна убивать людей. Причем так, что и хоронить не надо — они исчезнут, словно растворятся в воздухе.

— Ужасно, — прошептал Грег. — Вот чего опасался он, когда говорил мне: попади открытия в руки сбесившихся милитаристов, мир встанет перед катастрофой. Что он там еще наизобретал?

— Подбираясь к Т-полю, сделал огромный шаг в области акустики. В исповеди лишь упомянул об ультразвуке и не обмолвился об инфразвуке. И не случайно, ибо понял — это и есть причина невероятных бедствий. Вам пояснить?

— Лучше да, — кивнул Фрэнк.

— Используя Т-поле и аккумулятор, он создал то, что не удавалось никому: мощный и компактный генератор инфразвука с огромной интенсивностью и сверхнизкой частотой. Таким образом, варьируя частотами ультразвука в Т-поле, он мог разрушать любое «мертвое» вещество. Делая то же с инфразвуком — обращать в «ничто» живые организмы. Этот принцип и положен в основу прибора РУ, так я назвал раздевающий прибор.

— Но ведь это чудовищно! — вскричал Эдерс. — Какой-то каннибализм и геростратовщина. Он что, маньяк или мизантроп?

Все уставились на физика, словно он и есть причина столь жутких откровений. Уваров даже в недоумении открыл рот.

— Господи, — Мартин вздохнул. — По неразумению он. Не ведал, что творил, во что ввергал беззащитное, несчастное человечество.

— Ведал, дорогой Мартин, ведал. — Уваров положил руку на плечо негра. — Я представляю его смятение, тем более по убеждениям и складу характера он был, я бы сказал, толстовцем — непротивленцем злу насилием.

— А разве это плохо? — Мартин удивленно уставился на физика. — Мартин Лютер Кинг, выдающийся борец за гражданские права негров в Америке, тоже являлся сторонником ненасильственных мер.