Женаты поневоле - Дина Данич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня тошнит от всего происходящего. Но я дала себе слово быть сильной, поэтому играю роль влюбленной девушки, улыбаюсь, встаю то в одну позу, то в другую. Каждый раз, когда мне приходится прикасаться к Мирону, я с трудом контролирую желание отстраниться. Он, похоже, тоже. Потому что за все утро не сказал ни единой колкости. Даже с отцом моим чуть не поцапался. Но очевидно, что дело не во мне. Это мужики, как всегда, приборами тягаются. Я тут вообще ни при чем.
Еще вчера я бы отреагировала на похвалу от папочки совсем иначе. Сегодня - ничего. Просто глухая тишина. Мне безразлично все, что он говорит. Его слова больше не задевают меня. Уже нет.
Самое сложное наступает, когда нас с Мироном зовут на интервью. Вопросы я предварительно прочитала, так что знаю, о чем пойдет речь, и готовлюсь играть в любовь. Муж кажется слегка напряженным. И я немного даже злорадствую - видно, что все это ему не по душе. Но он вынужден участвовать, потому что так захотелось моему папочке.
Мирон садится поближе, даже приобнимает меня для пущей достоверности. А я, отвечая на очередной вопрос, вспоминаю вчерашний вечер и то, как смотрел на меня Адамиди. Словно готов сожрать прямо так.
- Это была любовь с первого взгляда, - говорю, бросая на мужа томный взгляд. - Нас свела сама судьба.
- Правда? Это так романтично! - подыгрывает мне девушка, сидящая напротив. - А вы, Мирон, тоже сразу поняли, что она та самая?
- Вообще-то нет. Тогда я понял только то, что фигура у Вари что надо.
Мысленно закатываю глаза - кто бы сомневался, что этот трахарь мыслит именно такими категориями. Странно, что ему не хватило мозгов не выпячивать это сейчас. Тугодум.
- И что, вас привлекла только фигура?
- Еще глаза. Такие, знаете, красивые, до одури. Так что я не особенно сопротивлялся, когда она предложила пожениться.
Удержать улыбку на лице очень и очень непросто. Но, кажется, я справляюсь.
- Варвара, неужели вы настолько прогрессивная девушка, что не хотели бы дождаться предложения от своего молодого человека?
- Более чем, - ухожу от ответа. - Но, как видите, все сложилось как нельзя лучше.
- Да, вы отлично смотритесь! - повреждает девушка и все же косится в сторону моего мужа особым взглядом. Я это уже видела - у той самой блонды, с которой Мирон зажимался на фотке.
Медом им, что ли, намазно на нем?!
- А еще мы счастливы, - уверенно заявляет муж.
- И что, никаких ссор или скандалов?
- Ну, почему же, - протягивает он и поворачивается ко мне. Несмотря на улыбку, его глаза остаются серьезными. - Все бывает. Но мы умеем приходить к компромиссу и слышать друг друга. И я надеюсь, что так будет и дальше. Главное, что между нами нет равнодушия. А с остальным можно справиться.
Очередная поклонница Мирона что-то восторженно лепечет, а я думаю лишь о том, как бы не залепить этому нахалу еще одну пощечину. Все же нашел, как вывести меня.
Когда с интервью покончено, я почти на грани. Выдыхаю с облегчением, как вдруг подходит Валерий и заявляет:
- А теперь еще несколько снимков.
- Вы же сказали, что это все, - раздраженно возражаю.
- Простите, Варвара, замотался, упустил важный сет.
- Какой еще сет?
- В спальне.
Я шумно выдыхаю.
- Я совершенно точно помню, что ничего такого не предполагалось…
- Уверены? Просто это было на обратной стороне программы. Вы точно смотрели все? - Валерий предельно вежлив, и я сдаюсь. Понимаю, что если я сейчас начну упираться, в итоге пострадает он, если Лариса настучит отцу, что не все было проведено, как надо.
- Ладно, что надо делать?
- Проходите в свою гримерную, вас подготовят. Девочки уже ждут.
Мирон же выглядит совершенно спокойно и безмятежно. Словно его и не напрягает необходимость проходить через все это безумие. Или, может, он красуется и кайфует от того, что вокруг него трутся красивые девушки?
Эта мысль отдает какой-то горечью. Потому что, в общем-то ,так и есть - мало кто остается равнодушным к харизме моего мужа. И это злит.
Меня переодевают в красивое неглиже, распускают прическу и делают макияж более естественным.
Ходить перед всеми в таком виде мне не улыбается. Поэтому я все же накидываю халат из того же комплекта и выхожу из комнаты.
Однако стоит мне подойти к постели, которую шикарно украсили лепестками роз, а вокруг создали приглушенное освещение, как ноги становятся ватными.
Воспоминания о вчерашнем вечере тут же возвращаются, и мне стоит огромных усилий подойти ближе.
Мирон уже сидит там. В одних домашних брюках. Красивый и сексуальный. А вот я совершенно не чувствую себя так же.
Фотограф командует, что и куда надо, расписывает позы и взгляды. А я опасливо кошусь в сторону Мирона. Что он задумал? Почему мне кажется, что все это не просто так?
И как только мы оказываемся слишком близко, внутри что-то щелкает - взгляд Адамиди меняется. В нем появляется странный блеск, а тени сгущаются. Почти как вчера вечером. Только разве что контроля чуть больше.
- Да, вот так, - слышу голос фотографа, - обними чуть ближе. Вот так, идеально.
Между нами остается всего несколько сантиметров. Сердце гулко стучит в груди, а пальцы подрагивают. Я вся словно струна. Напряжена до предела. Кажется, тронь, и бахнет. Сорвусь, хотя ведь почти смогла…
- Варь, давай объявим перемирие? - тихо шепчет муж, когда наши лица оказываются не в фокусе камеры.
Недоверчиво смотрю на него. И тут чувствую, как его наглая лапища ползет вверх по бедру. Просто так. Не для фото.
- Ты зря не сказала, что ты не была ни с кем, - продолжает он.
- Можно подумать тебя бы это остановило, - перестаю улыбаться.
- Возможно, - он морщится недовольно. Словно его раздражает моя несговорчивость. - Но мы можем попытаться снова.
В этот момент мне становится наплевать на то, что мы не одни, что идет съемка. Меня переполняет злость.
Придвигаюсь ближе, и Мирон, кажется, принимает это за знак согласия. Наивный.
