Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры - Роберт Сильверберг

Шанамиру не терпелось начать действовать.

— Поторапливайся! — от нетерпения он шепелявил. — Я пошел за животными — скандары куда-то ушли, а ты тоже не медли. Они могут вернуться в любую минуту!

Шанамир исчез в лесу, Валентайн же не двигался с места. Уйти вот так сразу, даже не подготовившись к неожиданному повороту? А Карабелла? Не проститься с ней? А Слит? А Делиамбер?

Заплетающимся шагом Валентайн двинулся к фургону, чтобы собрать свое имущество. Он машинально обрывал мертвые листья деревьев-сенситивов, словно уничтожая следы своей вины перед ними. И все старался увидеть в происшедшем светлую сторону.

Останься он с жонглерами, на долгое время отсрочил бы столкновение с той реальностью, что неминуемо ждала его. И в этой реальности, все более проявляющейся, Карабелле нет места. Итак, нужно отбросить все и добираться до Пилиплока, где он сядет на корабль паломников. Ну, говорил он себе, шевелись, поторапливайся, собирай вещи. Шанамир уже ждет тебя.

Но Валентайн не мог сдвинуться с места.

Прибежала Карабелла. Лицо ее раскраснелось.

— Все улажено! — издали крикнула она. — Я напустила на него Делиамбера. Ты ведь знаешь его штучки — где щупальцем коснется, где слово скажет… Ну и Залзан передумал. Или, вернее, мы передумали за него.

Валентайн удивился огромности своей признательности Карабелле.

— Значит, я могу остаться?

— Да, если подойдешь к нему и попросишь прощения.

— За что?

— Не имеет значения.

Девушка усмехнулась.

— Он считает себя обиженным, но чем — знает один только бог. Шкура у него мокрая, на носу — пот. Кто его разберет, что с ним. Он же скандар, у него о человеке свои понятия. Ты разозлил его — он тебя прогнал. Попроси его как можно мягче не гневаться, он и отойдет. Иди.

— Но….

— Теперь ты будешь ерепениться? Ты хочешь остаться или нет?

— Хочу, хочу!

— Тогда иди.

Он стоял в нерешительности, она подтолкнула его, вдруг что-то вспомнила, отступила, как бы готовая встать перед ним на колени и сотворить знак сверкающей звезды.

— Пожалуйста, — тихо произнесла она, — пойди к нему, Валентайн. Вдруг он передумает? Если ты уйдешь из труппы, я тоже ее покину, а мне этого не хочется. Иди, прощу тебя.

— Я иду, — сказал Валентайн.

Она пошла с ним вместе. Земля была все еще мокрой от тумана. Залзан Кавол сидел на ступеньке фургона, завернувшись в плащ.

Валентайн приблизился к нему и сказал:

— Я не хотел сердить тебя. Прости меня.

Залзан зарычал таким низким басом, что конец рыка ушел за пределы слышимости.

— Ты мне надоел, — сказал он, — и я не хочу больше слышать твой голос. Отныне будешь говорить со мной только тогда, когда я обращусь к тебе. Понял?

— Да.

— И не пытайся больше влиять на выбор мною пути.

— Хорошо.

— Если ты снова разозлись меня, я выгоню тебя без единой монеты на дорогу. Ты покинешь нас через десять минут, где бы мы ни находились, даже на территории метаморфов и даже посреди ночи. Понял?

— Понял.

Он думал, нужно ли ему наклониться и поцеловать волосатую лапу скандара в знак повиновения. Карабелла, стол рядом, затаила дыхание — она видно, ждала взрыва от повелителя Маджипуры, выпрашивающего прощения у странствующего жонглера-скандара.

Залзан Кавол презрительно смотрел на стоящего перед ним униженного Валентайна.

— Я не обязан делиться со своими работниками информацией, которая их не касается; скажу тебе, что Пилиплок — мой родной город и я возвращаюсь туда время от времени, намерен, по возможности, сделать сие и на этот раз. Когда мы там будем, зависит от ангажементов. Но знай: наш путь лежит на восток, хотя будут и отклонения, поскольку нам нужно зарабатывать на жизнь. Ты доволен? Когда мы придем в Пилиплок, можешь уйти из труппы, если твое желание уйти с паломниками не изменится. Но не пытайся потащить кого-то за собой — я подам на тебя в суд. Ты можешь взять с собой только мальчишку-погонщика. Понял? — в третий раз спросил он.

— Да, — ответил Валентайн. И солгал. Потому что на последний пункт у него были свои виды.

— И вот еще что, — сказал Залзан, — ты получаешь от меня вполне приличные деньги. И если я замечу, что твоя голова занята не моей работой, а мыслями об Острове, Леди и прочем, я откажусь от тебя. В последние дни, я заметил, ты жонглируешь не так, как начал было. Мне нужны в труппе три человека, но не обязательно вы трое. Понял?

— Да.

— Ступай.

Когда они отошли, Карабелла заметила:

— Тебе все это было очень неприятно.

— Так же, как и скандару.

— Он просто волосатое животное!

— Отнюдь, — произнес Валентайн внушительно. — Он — тонко чувствующее существо, существо, равное нам в гражданском отношении. Никогда не говори о нем так. Залзан только с виду животное.

И усмехнулся.

— Когда имеешь дело с существами, страшно чувствительными к вопросам гордости и чести, наверно, самое разумное — приспособиться к ним. Особенно, если эти существа восьми футов роста и платят тебе жалованье. В этом смысле Залзан Кавол мне больше нужен, чем я ему.

— А как твое паломничество? Ты действительно хочешь его совершить? Когда ты решил насчет него?

— Еще в Долорне, после разговора с Делиамбером. Возникли серьезные вопросы, ответить на которые может только Леди Острова. Я попытаюсь пробиться к ней. Но все это в будущем, и я обещал Залзану не думать об этом.

Он взял ее за руку.

— Спасибо тебе за то, что уладила это дело. Я вовсе не был готов к увольнению из труппы и к разлуке с тобой. Я ведь совсем недавно нашел тебя!

— А почему ты думаешь, что разлучился бы со мной?

Он ласково улыбнулся.

— И за это спасибо. А теперь мне надо сходить в рощу и сказать Шанамиру, чтобы он вернул животных, которых украл для нас.

Фургон катил по все более незнакомой местности, и Валентайн еще раз порадовался тому, что они с Шанамиром не поехали одни. Край между Долорном и следующим большим городом Мазадоном был мало населенным. Большую часть его занимал королевский лесной заповедник. Залзана Кавола это не радовало — у труппы здесь не было работы, ни здесь, ни в низинной и болотистой фермерской области, что последовала за заповедником. Фермеры выращивали на болотах падди-рис и разбивали плантации лусавенды. Но делать нечего, приходилось ехать и ехать по главному лесному шоссе, не заворачивая ни в один населенный пункт.

Здесь почти все время моросил дождь. Их фургон пересекал деревни, фермы, иногда посадки толстоствольных капустных деревьев — низеньких, с массивными белыми плодами, растущими прямо из коры стволов. Ближе к Мазадонскому заповеднику капустные деревья стали уступать место зарослям поющих папоротников с желтыми вайями, которые издавали пронзительные нестройные звуки, когда к ним кто-то приближался. Это было бы еще полбеды — в песнях папоротников можно было уловить и своеобразие, — но в глубине кустарников жили надоедливые существа — маленькие зубчатокрылые существа даймы, взлетавшие всякий раз, когда фургон задевал за поющий папоротник. Даймы были с мизинец величиной, покрыты золотистым мехом и вились над фургоном роем, время от времени кусаясь крошечными, но острыми зубами.

Толстокожие, покрытые шкурой скандары, сидевшие на водительском месте, не обращали на даймов внимания, только отмахивались, когда те подбирались слишком близко, но животные в упряжке начинали нервничать и сбивались с хода. Шанамира, посланного успокоить животных, даймы больно покусали, он вернулся в фургон и вместе с ним в помещение влетело несколько золотистых существ. Слит тут же был укушен в щеку, а у Валентайна пострадали руки. Карабелла, используя жонглерское мастерство, ловко отбивалась от даймов, потом принялась за их уничтожение. Скоро досадливых грызунов не стало.

Заросли поющих кустарников кончились, путешественники въехали в широкие низкие луга, посреди которых торчали сотни черных гранитных игл высотой до восьмидесяти футов. Эти естественного происхождения обелиски были оставлены каким-то геологическим событием. Для Валентайна эти луга были местом поразительной красоты, для Залзана Кавола — территорией, которую нужно побыстрее пересечь, чтобы попасть на следующий фестиваль, где его жонглеры получат работу; для Делиамбера — землей, излучающей угрозу. Урун высунулся в окно и всмотрелся в обелиски.

— Остановись, — сказал он, наконец, Залзану Каволу.

— В чем дело?

— Я хочу кое-что проверить.

Скандар натянул поводья. Делиамбер вылез из фургона и пошел прыгающим урунским шагом к гранитным иглам. Скрылся за одной из них, вот снова появился, исчез…

Вернулся он хмурым и озабоченным.

— Посмотрите туда, — сказал он, показывая на камни. — Видите лианы, что протянулись от одного шпиля к другому, а от того к третьему и так далее? А по ним кто-то ползает?