Сет Джонс, или Пленники фронтира - Эдвард Эллис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – ответила сияющая женщина, взяв его за руки. – Я отдаю тебе свою руку, а моё сердце принадлежало тебе все эти долгие, печальные годы.
Мортон нежно поцеловал её в лоб.
– Ну же, теперь поздравьте и меня, – радостно сказал он.
Все собрались вокруг него, и мы рискнём сказать, что таких рукопожатий, таких поздравлений ещё не знал целый мир. Наши друзья сначала испытывали некоторые трудности из-за того, что Сет Джонс исчез. Они даже почувствовали сожаление, что больше не увидят его приятное, чудаковатое лицо. Но вместо него они получили красивого, благородного человека, которым они все гордились.
Следующий день они провели в подготовке к двойной свадьбе, которая должна была произойти вечером. Вверх и вниз по реке отправили посланников, и на расстоянии двадцати миль не было поселенца, которого бы не пригласили. Когда наступил вечер, гости начали собираться. Кто-то прибыл на лодке, кто-то на лошади, кто-то пешком. На фронтире редко бывает двойная свадьба, а в этот раз она сопровождалась такой прекрасной историей любви, что никто не мог её пропустить – ни старики, ни молодые.
Когда в доме лесного жителя зажгли свет, и внутри, и снаружи скопилась пёстрая толпа. Можно было услышать, как пожилые и средних лет мужчины говорят о видах на урожай, смотрят в небо, предсказывают изменения погоды или жадно обсуждают настроения среди индейцев. Можно было услышать, как неуклюжие молодые люди глубокомысленно рассуждают на ту же тему и иногда рискуют игриво поухаживать за одной из многочисленных девушек.
Дом лесного жителя был расширен для такого случая. Рядом с домом был построен длинный навес, достаточный, чтобы вместить всех гостей. После обильной трапезы столы были сдвинуты, и начались приготовления к свадьбе.
Вдруг гости затихли. Все взгляды обратились в сторону двери, в которую вошли Юджин Мортон и Эверард Грэм со своими возлюбленными.
– Какие милашки!
– Просто красавцы!
– Ей-богу, тут даже не о чем разговаривать!
Такие и похожие восторженные замечания пронеслись по толпе. Мэри Хаверленд была одета в простое светлое платье, на ней не было никаких украшений, кроме одной белой розы в волосах, которые ниспадали на плечи. Её красота была поистине царственной. Она была очень счастлива и всё же казалась отстранённой.
Мортон был одет в серый домотканый костюм, который хорошо сидел на его изящной фигуре. Он выглядел настоящим джентльменом, каковым и являлся этот храбрый солдат и честный человек.
Айна, милая юная героиня, была очаровательна. Её платье было идеально белое. Её локоны падали на плечи, украшенные только простым венком из фиалок. Айна и Мэри отличались друг от друга, и сложно было рассудить, что прекраснее – царственная, верная женщина или чистота и невинность молодой девушки. Грэм был достойным участником этого спектакля, он понравился всем своей добротой и умом.
Через несколько мгновений в комнату вошёл дородный джентльмен с белым воротничком и сияющей улыбкой. Мортон и Мэри поднялись, встали перед ним, и в совершенной тишине началась церемония. Были заданы вопросы, и ответы были слышны каждому, кто находился в комнате.
– Что бог сочетал, того да человек не разлучает.
Все сказали «Аминь!» и снова сели.
Холдидж, который был дружкой Мортона, со спокойной улыбкой позвал Грэма. Молодой герой с густо покрасневшей Айной, которая опиралась на его руку, последовали приглашению, и церемония началась.
Пока она продолжалась, на другой стороне комнаты происходило нечто любопытное. Высокий, костлявый молодой человек с красным лицом сидел, обнимая полноватую, крупную девушку, которая давала волю выразительным замечаниям.
– Клянусь, они такие милашки! Интересно, что чувствует девушка?
– Она счастлива, конечно, – ответил её спутник. – И он тоже. Я был бы счастлив.
– Что?
– Будь я на его месте, я бы чувствовал себя отлично.
– Что? Ты хотел бы жениться на Айне Хаверленд?
– Нет… то есть… хм… Ну, на ком-то другом… то есть… да, на ком-то другом…
– На ком другом? – спросила девушка, глядя прямо в его лицо.
– Ну… хм… Ну, чёрт возьми, ты и сама знаешь!
– Тсс! Не говори так громко, Джозайя, не то тебя услышат.
– Вот если бы ты была на её месте, Сал, что бы ты чувствовала?
– Тебе не стыдно такое спрашивать? – спросила она с упрёком.
– Нет, чёрт возьми. Ну, Сал, что бы ты чувствовала?
– Если бы я стояла там рядом с тобой, и священник говорил все эти слова?
– Да… да. Скажи.
– Ты и так знаешь, Джозайя. Не надо спрашивать.
Джозайя задумался. В его голове, очевидно, зародился какой-то план. Он обхватил свою голову, потом колени, потом засмеялся и воскликнул:
– Была не была, клянусь Георгом!
Он повернулся к девушке и сказал:
– Сал, мы с тобой должны пожениться, так?
– Ты что, Джозайя? – Она наклонила голову и густо покраснела.
– Давай, Сал, никого это не волнует. Давай поженимся.
– О, Джозайя! – продолжила она, ещё больше волнуясь.
– Ну, скажи скорей. Священник скоро закончит и уйдёт домой. Скажи «да», Сал.
– О, боже! О, мои звёзды! Да!
– Отлично! Поспешите сюда, мистер священник.
В этот миг добрый священник закончил благословлять пары, вокруг которых столпились их друзья. Священник собрался домой, но задержался ненадолго. Джозайя это заметил и, боясь, что тот уйдёт, закричал:
– Эй, сквайр… то есть священник, постойте. Для вас есть ещё работёнка.
– А, рад слышать! – засмеялся священник, обернувшись. – Вы жених?
– Кажется, да, а вот Сал Клейтон – невеста.
Все повернулись к говорившему, но он мужественно выдержал их улыбки. Его лицо было огненно-красным.
– Давай, Джозайя, молодец! – воскликнули несколько человек, хлопая его по плечу.
– Разойдитесь, пока я не закончу. Пойдём, Сал.
Женщины вывели покрасневшую Сал вперёд и передали её в руки Джозайи.
– Теперь давайте, сквайр… то есть священник. И не затягивайте, я ужасно хочу жениться.
Все расступились, Джозайя и Сал вышли вперёд и через несколько мгновений были объявлены мужем и женой. Джозайя поцеловал невесту. Поздравления Мортону и Грэму не могли сравниться с поздравлениями, которые посыпались на этого счастливчика.
Началась забава. Внезапно появился старый рейнджер со скрипкой подмышкой.
– А теперь танцы! – сказал он. – Старые добрые танцы!
Старики вышли и вместе со священником приступили к разговорам, угощаясь орехами, яблоками и сидром.
Скрипач уселся на ящик и начал крутить колки своего инструмента, пробуя пальцем струны. Очевидно, настройка была мучительной, поскольку каждый раз, когда он крутил колок, он закрывал один глаз и кривил рот.
