Черная Дорога - Мэл Одом

Мороз обжигал кожу Чолика, пробирая до костей, но его толкали вперед страх и решимость предотвратить свою смерть. При свете факелов, оставшихся за спиной, видны были стены узкого туннеля, тянущиеся с обеих сторон от жреца, но вновь ничего из того, что лежит впереди.

Ты человек,- громыхнул в голове жреца гулкий голос.

Удивленный Чолик едва не споткнулся.

– Да, – ответил он.

Всего лишь слабый человек. И ты ищешь демона? – голос звучал разочарованно.

– Люди уничтожили демонов, – сказал Чолик, продолжая шагать вперед по узкому проходу.

Не уничтожили, - настаивал бас. – Просто им удалось оградить свой мир от демонов. Но только на время. Диабло вернулся. Остальных даже не выгнали. Они остались в укрытиях, о которых никто не знает.

– Тебя вот выгнали, – заметил Чолик.

Ты насмехаешься надо мной, человек?

– Нет.

Чолик собрал всю свою храбрость. Древние тексты не говорили о том, что можно найти по ту сторону двери, но из других источников жрец знал, что демоны презирают страх. Это как орудие, вроде кузнечного молота, которым гнут и придают форму человеческим жизням, чтобы закалить их. А встреча с демоном означает, что ты должен закалить свой страх.

Не лги себе, человек. Ты боишься меня.

– Как боялся бы падения с высокой скалы, – согласился Чолик. – Чтобы взобраться наверх, человек должен встретиться со страхом и побороть его.

И ты поборол свой страх?

Чолик облизал губы. Вся боль прожитых лет накинулась на него снова, давая понять, что заклинание, с помощью которого он забрал жизненную энергию раба, истощилось.

– Куда больше я боюсь продолжать существование в ловушке разрушающейся оболочки тела, чем умереть внезапно.

Я демон, Баярд Чолик. Не боишься, что будешь умирать веками?

Чолик оступился во тьме. Он не думал об этом. В те годы, когда он изучал Кабраксиса и Черную Дорогу, он лишь преследовал знание. А после того как он заполучил Райтена, поставляющего ему рабов и обеспечивающего транспортом, жрец занимался лишь раскопками руин Рансима, стремясь найти дверь.

Однако Чолик попытался, чтобы голос его прозвучал твердо:

– Ты ищешь выход из своей тюрьмы, Владыка Кабраксис. Я могу стать этим выходом.

Ты? Такой хрупкий, слабый, стоящий так близко к смерти?

Демон расхохотался, и громыхнувшее в тесном каменном туннеле гулкое эхо родило в теле Чолика чудовищную разрушительную вибрацию.

– Ты можешь вновь сделать меня сильным, – сказал Чолик. – Ты можешь вернуть мне мою молодость. Я читал, что это в твоей власти. Тебе нужен человек, юный годами, чтобы помочь тебе вновь обрести силу, которой ты обладал когда-то в моем мире. – Он умолк на мгновение. – Ты можешь сделать меня этим человеком.

Ты в это веришь?

– Да.

Баярд Чолик верил в силу демона, как он верил во все, чему учила его Церковь Захарума. Если одно – ложь, то ложь и все остальное. Но если правда…

Тогда иди, Баярд Чолик, бывший жрец Церкви Захарума, бывший недруг демонов. Иди, и посмотрим, что из тебя можно сделать.

Нервный страх и предвкушение чего-то неизвестного испытал старый жрец. Слабость как змея свилась кольцами в его желудке, и на миг ему показалось, что его сейчас вырвет. Однако жрец взял себя в руки, использовав все приемы, которым научился, служа Церкви, и заставил свое усталое, больное тело двинуться вперед.

Перед ним в темноте будто взошла звезда, разбросав во все стороны паутинки серебряных лучей. Каменные стены по бокам испарились, оставив лишь непроглядный ночной мрак. Его ничто не окружало; он стоял на тропе, парящей над самой бездонной и самой широкой пропастью на свете. Пространство исчезало прямо под ногами, словно его и не было вовсе, и только теперь жрец осознал, что идет уже не по каменному полу, а по раскачивающемуся мостику из человеческих костей.

Кости рук и кости ног, белые дуги ребер сплетали страшную тропу, перемежаясь иногда черепами, целыми или расколотыми. Чолик замедлил шаг, ощущая, как подкатывает к горлу тошнота. Вот череп впереди выскользнул из своего гнезда и с сухим стуком трещотки покатился по мосту, потом ударился о тазовую кость и сорвался вниз.

Чолик наблюдал за падением черепа, сломанная челюсть которого перекосилась так, что казалось, будто он кричит. Череп, кувыркаясь, летел долго, очень долго, пока, наконец, не исчез из виду – свет серебряной звезды на том конце моста больше не дотягивался до него. Только тогда Чолик понял, что кости не скреплены друг с другом; они лежали крест-накрест, внахлест – вот и вся поддержка решившемуся перейти мост.

Может, повернешь назад, Баярд Чолик?

Не справившись с собой, Чолик оглянулся. Позади – он не мог бы сказать, как далеко, – маячил прямоугольник двери, ведущей в уютную пещеру под руинами Рансима. Там мерцали фонари и факелы и на неровном полу лежали обглоданные скелеты. Мысль о возвращении в относительную безопасность пещеры, кажется, приглянулась разуму Чолика.

Взрыв встряхнул мост, и ошеломленный старика увидел, как взлетают вверх перекрещенные кости и, расцепляясь, падают во тьму, вращаясь, словно странные сухие листья, сорванные ветром с дерева.

Образовавшийся провал Чолик перепрыгнуть не мог – слишком далеко. И старый жрец понял, что загнан в ловушку.

Пусть это станет тебе первым уроком, - сказал демон. – Я буду твоей силой, когда у тебя не окажется своей.

Сознавая, что обречен, Чолик снова повернулся и взглянул на костяной мостик. Серебряная звезда вспыхнула ярче, освещая путь. Мост тянулся дальше, но теперь он шел зигзагами. На углах росло нечто вроде деревьев.

Чолик мешкал, пытаясь собраться с силами, но знал, что тело его уже исчерпало все ресурсы.

Иди, Баярд Чолик, - дразнил его демон. – Ты сделал свой выбор в тот момент, когда шагнул в дверь. Просто ты заблуждаешься, полагая, что способен изменить решение на пути.

Чолик чувствовал, как гигантская невидимая рука сдавливает его грудь, перекрывая дыхание. Что это, сердце? Неужели оно, в конце концов, предало его? Или это возмездие Захарума тому, кто покинул Церковь?

Конечно, - проговорил Кабраксис, – ты можешь броситься вниз с моста.

Соблазн поманил Чолика, но только на миг. Искушение породил не страх, а дух противоречия. Впрочем, искра вспыхнула и тут же погасла. Ужас смерти пылал в нем неистовым костром. Он поднял ногу и сделал следующий шаг.

Приблизившись к первому из деревьев, жрец увидел, что они увешаны плодами. А подойдя еще ближе, он разглядел, что фрукты эти – крошечные человеческие головы. Маленькие личики искажал страх. Губки двигались в мольбе, только теперь ставшей чуть слышной. И хотя слов Чолик не понимал, то, что они выражали страдание, было очевидно. Невнятный звук, поток боли и отчаяния создавал ужасающий, но мелодичный мотив.