Трогать нельзя - Ника Фрай

иду к машине. Кладу девчонку на заднее сиденье, а сам запрыгиваю и сразу же выжимаю газ, оглашая округу визгом шин.

Глава 34. Марат

Всю дорогу я при каждом удобном случае смотрю в зеркало заднего вида. Девчонка так и лежит, как я ее положил. Свернулась на боку, поджав ноги и руки. Волосы закрывают лицо.

Выглядит это хреново.

Двигаю желваками на скулах и еще ускоряюсь.

У дома сразу же беру ее с сиденья и несу в комнату. В свою комнату. Почему? А хрен его знает. Просто сразу поднимаюсь на второй этаж.

Не хочу ничего анализировать. Не сейчас.

Кладу ее на кровать.

— Алина, — опять беру за подбородок и трясу.

Не отвечает. Смотрит на меня и не отвечает. И только слеза скатывается по виску.

Да блять!

Опять внутри все бушует. Со всей силы пинаю ножку кровати. Да так, что боль чувствую в ноге.

Но эта боль — ничто по сравнению с тем, что творится у меня в груди.

Указательным пальцем касаюсь дорожки от слезы и словно обжигаюсь. Как будто ожог. Отдергиваю руку.

Обхватываю голову руками и тру затылок.

Алина все также лежит. Но уже не смотрит на меня.

А потом она берет и переворачивается на бок. Опять поджимает ноги и закрывает голову руками.

Я смотрю на нее сверху вниз и чувствую, что меня сейчас разорвет просто на куски нахрен. Разлетится что-то во мне в разные стороны. И не собрать. Хоть все осколки найди — не собрать.

От отчаяния рычу, сжимая затылок.

Что это, блять?! Что со мной?!

Я не чувствовал ничего подобного. Никогда! Никогда, блять! Да! Никогда!

Я вычеркнул из памяти тот случай. Не было его! Не было! Не со мной!

Мне хочется под холодный душ. Потому что я горю. В груди давит. Сжимает словно. До боли. И дышать тяжело. И смотреть тяжело. На лежащую на моей кровати Алину смотреть тяжело.

Хватаю покрывало и накрываю ее. И мне кажется, она вздрагивает, когда ткань касается ее тела. Вздрагивает и постанывает.

И еще сильнее тиски в груди. В моей груди. Ртом жадно хватаю воздух.

Маленькая девочка лежит на моей огромной кровати. И из-за такого контраста все еще хуже.

Она настолько беззащитна и… слаба?

Но почему она молчит?!

И там молчала! Молча все Игорины пошлости выслушивала.

Неужели она была готова…

Нет, Марат! Стоп. Стоп! Не об этом сейчас.

Не могу на нее смотреть.

Разворачиваюсь и выхожу из комнаты.

Думаю пару секунд и хватаю телефон.

— Олег, — сразу же хриплю в трубку, как только мне отвечают, — приезжай. Да. Срочно. Не ждет до утра. Жду.

Убираю телефон и иду в ванную. Открываю кран холодной воды и просто подставляю под ледяную струю голову.

Выключаю кран и поднимаю голову. Смотрю на себя в зеркало. Как капли воды стекают по коже.

Что со мной? Не понимаю.

Девчонка сама виновата. Она же сама уехала туда. К Игорю. И почему именно она оказалась в его кабинете? Не кто-то другой, а именно она!

А сучонок на ней в квартире родителей?

А Артур и Влад?

Сама!

Сама!

Пытаюсь убедить себя. Но почему не получается?! Я сам себе не верю?! А кому тогда верить?

Этому взгляду?

Сука. Душу всю выворачивает, когда вспоминаю его, взгляд этот.

Сколько нужно Олегу, чтобы приехать? Он же на смене. Значит, в клинике. Ну, полчаса?

Выхожу из ванной — девчонка все также лежит. Вообще ни звука не издала за все время.

Сука.

Я всматриваюсь. Может, она уже того?

Нет, дышит. Покрывало приподнимается.

Спит, что ли?

Тру затылок и выхожу из комнаты. Не могу с ней рядом находиться. Не могу, блять.

Иду в кабинет и беру бутылку. Пью прямо из горла. И, если обычно это помогает, приятно теплеет в груди после этого, то сейчас…

Виски как будто лишь усиливает пламя в груди. Опять задыхаюсь. Убираю бутылку и иду во двор. Там Олега подожду.

Он приезжает даже раньше. За что его и уважаю, что он всегда готов помочь. Ни разу не подводил.

Мы здороваемся.

— Ну? Что за срочность? — спрашивает он с улыбкой.

— Пойдем, — киваю ему и веду в дом.

Кога мы заходим в мою комнату, я вижу, что Алина так и лежит.

— Это кто? — спрашивает Олег.

— Девчонка.

— Так. Уже что-то. Что с ней?

— А я знаю? — злюсь на него, хотя ведь не на что! — Потому тебя и позвал. Если бы сам знал…

— Трахались?

— Нет, — хмурюсь.

В этот момент Алина, похоже, слышит наши голоса.

Сначала замирает, а потом вдруг резко вскакивает. От неожиданности я даже рот открываю. Офигеваю стою.

Девчонка смотрит на нас с Олегом и опять мотает головой.

— Алин, — успокойся, — говорю я спокойным голосом. Ну, я стараюсь, по крайней мере. — Это Олег, доктор. Он просто тебя осмотрит.

Сидит на кровати и мотает головой.

Блять. Она, похоже, думает, что мы… Дура!

— Я выйду, — говорю я, когда Олег, поправив очки, направляется к девчонке.

Уже у самой двери оборачиваюсь. Сидит. Смотрит на Олега, но не рыпается.

Блять, вот ему всегда удается вселить в людей спокойствие! Даже завидую ему порой!

Выдыхаю и выхожу.

Тяжёлыми шагами отмеряю в коридоре секунды. Что так долго-то?

Нет, в профессионализме Олега я не сомневаюсь. Но почему так долго?!

Останавливаюсь возле двери и прислушиваюсь. Тишина. Не слышно нихера.

Злюсь. Но зайти не решаюсь.

Я знаю, что Олег не любит, когда за ним наблюдают.

И опять шаги. Каждый как сердцебиение. Каждая секунда как удар в самую грудь.

Наконец, дверь открывается и Олег выходит из моей комнаты.

Сразу же двигаюсь к нему.

Он встает и приподнимает очки и трет глаза пальцами.

— Ну, что там? — спрашиваю нетерпеливо. — Что с ней?

— Стресс, — устало произносит Олег, опять надевая очки. — Нервное истощение. Нервы ни к черту. Что с ней произошло-то? Не рассказала ведь. Но ты же знаешь. Знаешь, — хитро щурится. — Не трахались, а девчонка в твоей постели. Что, Марат?

— У нее родители погибли, — хмурюсь и опускаю взгляд. Про события сегодняшней ночи говорить не хочу.

Мне стыдно, что ли? Да ебать!

— Так-так, — вздыхает Олег. — Печально. Но ей надо жить дальше. И она это понимает. Плачет, но понимает.

— Плачет? — спрашиваю я.

— Ну да. Это нормально. Так даже лучше. Страшнее, когда человек вообще никак не реагирует. Все в себе держит. Вот это пиздец тогда.

Я хмурюсь еще сильнее, вспоминая взгляд Алины.

— Но там еще что-то, Марат, — произносит Олег задумчиво. —