Трогать нельзя - Ника Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 34. Марат
Всю дорогу я при каждом удобном случае смотрю в зеркало заднего вида. Девчонка так и лежит, как я ее положил. Свернулась на боку, поджав ноги и руки. Волосы закрывают лицо.
Выглядит это хреново.
Двигаю желваками на скулах и еще ускоряюсь.
У дома сразу же беру ее с сиденья и несу в комнату. В свою комнату. Почему? А хрен его знает. Просто сразу поднимаюсь на второй этаж.
Не хочу ничего анализировать. Не сейчас.
Кладу ее на кровать.
— Алина, — опять беру за подбородок и трясу.
Не отвечает. Смотрит на меня и не отвечает. И только слеза скатывается по виску.
Да блять!
Опять внутри все бушует. Со всей силы пинаю ножку кровати. Да так, что боль чувствую в ноге.
Но эта боль — ничто по сравнению с тем, что творится у меня в груди.
Указательным пальцем касаюсь дорожки от слезы и словно обжигаюсь. Как будто ожог. Отдергиваю руку.
Обхватываю голову руками и тру затылок.
Алина все также лежит. Но уже не смотрит на меня.
А потом она берет и переворачивается на бок. Опять поджимает ноги и закрывает голову руками.
Я смотрю на нее сверху вниз и чувствую, что меня сейчас разорвет просто на куски нахрен. Разлетится что-то во мне в разные стороны. И не собрать. Хоть все осколки найди — не собрать.
От отчаяния рычу, сжимая затылок.
Что это, блять?! Что со мной?!
Я не чувствовал ничего подобного. Никогда! Никогда, блять! Да! Никогда!
Я вычеркнул из памяти тот случай. Не было его! Не было! Не со мной!
Мне хочется под холодный душ. Потому что я горю. В груди давит. Сжимает словно. До боли. И дышать тяжело. И смотреть тяжело. На лежащую на моей кровати Алину смотреть тяжело.
Хватаю покрывало и накрываю ее. И мне кажется, она вздрагивает, когда ткань касается ее тела. Вздрагивает и постанывает.
И еще сильнее тиски в груди. В моей груди. Ртом жадно хватаю воздух.
Маленькая девочка лежит на моей огромной кровати. И из-за такого контраста все еще хуже.
Она настолько беззащитна и… слаба?
Но почему она молчит?!
И там молчала! Молча все Игорины пошлости выслушивала.
Неужели она была готова…
Нет, Марат! Стоп. Стоп! Не об этом сейчас.
Не могу на нее смотреть.
Разворачиваюсь и выхожу из комнаты.
Думаю пару секунд и хватаю телефон.
— Олег, — сразу же хриплю в трубку, как только мне отвечают, — приезжай. Да. Срочно. Не ждет до утра. Жду.
Убираю телефон и иду в ванную. Открываю кран холодной воды и просто подставляю под ледяную струю голову.
Выключаю кран и поднимаю голову. Смотрю на себя в зеркало. Как капли воды стекают по коже.
Что со мной? Не понимаю.
Девчонка сама виновата. Она же сама уехала туда. К Игорю. И почему именно она оказалась в его кабинете? Не кто-то другой, а именно она!
А сучонок на ней в квартире родителей?
А Артур и Влад?
Сама!
Сама!
Пытаюсь убедить себя. Но почему не получается?! Я сам себе не верю?! А кому тогда верить?
Этому взгляду?
Сука. Душу всю выворачивает, когда вспоминаю его, взгляд этот.
Сколько нужно Олегу, чтобы приехать? Он же на смене. Значит, в клинике. Ну, полчаса?
Выхожу из ванной — девчонка все также лежит. Вообще ни звука не издала за все время.
Сука.
Я всматриваюсь. Может, она уже того?
Нет, дышит. Покрывало приподнимается.
Спит, что ли?
Тру затылок и выхожу из комнаты. Не могу с ней рядом находиться. Не могу, блять.
Иду в кабинет и беру бутылку. Пью прямо из горла. И, если обычно это помогает, приятно теплеет в груди после этого, то сейчас…
Виски как будто лишь усиливает пламя в груди. Опять задыхаюсь. Убираю бутылку и иду во двор. Там Олега подожду.
Он приезжает даже раньше. За что его и уважаю, что он всегда готов помочь. Ни разу не подводил.
Мы здороваемся.
— Ну? Что за срочность? — спрашивает он с улыбкой.
— Пойдем, — киваю ему и веду в дом.
Кога мы заходим в мою комнату, я вижу, что Алина так и лежит.
— Это кто? — спрашивает Олег.
— Девчонка.
— Так. Уже что-то. Что с ней?
— А я знаю? — злюсь на него, хотя ведь не на что! — Потому тебя и позвал. Если бы сам знал…
— Трахались?
— Нет, — хмурюсь.
В этот момент Алина, похоже, слышит наши голоса.
Сначала замирает, а потом вдруг резко вскакивает. От неожиданности я даже рот открываю. Офигеваю стою.
Девчонка смотрит на нас с Олегом и опять мотает головой.
— Алин, — успокойся, — говорю я спокойным голосом. Ну, я стараюсь, по крайней мере. — Это Олег, доктор. Он просто тебя осмотрит.
Сидит на кровати и мотает головой.
Блять. Она, похоже, думает, что мы… Дура!
— Я выйду, — говорю я, когда Олег, поправив очки, направляется к девчонке.
Уже у самой двери оборачиваюсь. Сидит. Смотрит на Олега, но не рыпается.
Блять, вот ему всегда удается вселить в людей спокойствие! Даже завидую ему порой!
Выдыхаю и выхожу.
Тяжёлыми шагами отмеряю в коридоре секунды. Что так долго-то?
Нет, в профессионализме Олега я не сомневаюсь. Но почему так долго?!
Останавливаюсь возле двери и прислушиваюсь. Тишина. Не слышно нихера.
Злюсь. Но зайти не решаюсь.
Я знаю, что Олег не любит, когда за ним наблюдают.
И опять шаги. Каждый как сердцебиение. Каждая секунда как удар в самую грудь.
Наконец, дверь открывается и Олег выходит из моей комнаты.
Сразу же двигаюсь к нему.
Он встает и приподнимает очки и трет глаза пальцами.
— Ну, что там? — спрашиваю нетерпеливо. — Что с ней?
— Стресс, — устало произносит Олег, опять надевая очки. — Нервное истощение. Нервы ни к черту. Что с ней произошло-то? Не рассказала ведь. Но ты же знаешь. Знаешь, — хитро щурится. — Не трахались, а девчонка в твоей постели. Что, Марат?
— У нее родители погибли, — хмурюсь и опускаю взгляд. Про события сегодняшней ночи говорить не хочу.
Мне стыдно, что ли? Да ебать!
— Так-так, — вздыхает Олег. — Печально. Но ей надо жить дальше. И она это понимает. Плачет, но понимает.
— Плачет? — спрашиваю я.
— Ну да. Это нормально. Так даже лучше. Страшнее, когда человек вообще никак не реагирует. Все в себе держит. Вот это пиздец тогда.
Я хмурюсь еще сильнее, вспоминая взгляд Алины.
— Но там еще что-то, Марат, — произносит Олег задумчиво. —
