Девушка Лаки - Тэми Хоуг

Серена украдкой бросила на него взгляд.

– Ради бога, перестаньте! Можно подумать, тут задуман какой-то хитроумный заговор!

– В том-то и дело, cherie, что это и есть хитроумный заговор, – отозвался Лаки и, прислонившись спиной к стволу дуба, достал пачку и вытащил сигарету. Впрочем, сунув ее в рот, он не спешил прикуривать.

– Не говорите глупостей! – оборвала его Серена. – Неужели вы хотите убедить меня в том, что Шелби вступила в сговор с людьми из «Трайстар», чтобы выжить деда из собственного дома?

Лаки пожал плечами.

– C’est bien[8]. Вы сами все сказали. Значит, вам и так все понятно. Это была бы шикарная сделка. Ваша сестра получает неслабые комиссионные плюс свою долю наследства. Но главная фишка в том, что вместе со своим амбициозным муженьком Мейсоном Тэлботом, который так и рвется в политику, Шелби Шеридан принесет в город промышленные предприятия. А это новые рабочие места, они же – сущее спасение для депрессивной экономики этого края. Для года выборов нет ничего лучше кандидата-героя, спасителя экономики.

Серена подошла к нему ближе и приготовилась к спору.

– Что-то не то вы говорите. Во-первых, во всем теле Мейсона Тэлбота нет ни единой амбициозной косточки, даже самой крохотной. Так что никуда он не полезет. И вообще, будь он хоть чуточку медлительнее, кто-нибудь уже давно счел бы его за покойника.

– Вы же слышали слова своего деда, дорогая. Власти хотели бы видеть Тэлбота в законодательном собрании штата. Его папаша давно об этом мечтает. Шелби давно об этом мечтает. Вы думаете, Мейсон способен сказать «нет» всем этим людям?

– Послушать вас, моя сестра этакая леди Макбет. Зря вы мажете ее черной краской, она этого не заслуживает.

Лаки прекрасно знал, что на самом деле представляет собой ее сестра, но приводить в качестве доказательства личный опыт не стал, а использовал личный опыт Серены:

– Неужели? А вы не забыли о том, что рассказывали мне прошлой ночью? Как она когда-то бросила вас одну в незнакомом месте? Ее выходка могла стоить вам жизни.

– Это была случайность. Неудачная шутка.

– Да что вы говорите! Вы уверены? – спросил он, сверля ее взглядом.

Не выдержав его взгляда, Серена поспешила отвернуться. Этот наглец каджун разбередил ее душевные раны, пробудил ненужные воспоминания. Кроме того, никто так не радовался ее спасению, как Шелби. Сестра безудержно рыдала возле ее больничной койки, умоляла простить ее…

Серена пожала плечами, стряхивая с себя крупицы сомнений, а заодно попыталась выбросить из головы лишние мысли. Ее отношение к Шелби и без того сложное и неоднозначное. Не хватало, чтобы этот красавчик-каджун своими темными подозрениями окончательно его испортил.

– Перестаньте настраивать меня против сестры, – раздраженно сказала Серена. – Впрочем, если принять во внимание тот образ жизни, который вы ведете, я не удивлюсь, что вы страдаете паранойей. Короче, я отказываюсь вас слушать.

– У вас, психологов, если не ошибаюсь, для этого даже имеется специальное слово, верно? – спросил Лаки, приподняв бровь. – Отрицание?

– Можете думать, как вам угодно, – проворчала Серена и вновь принялась расхаживать взад-вперед. Походив по берегу, она бросила сердитый взгляд на домик Гиффорда. – Я не могу поверить словам деда. Он утверждает, что без посторонней помощи справится со всем этим. На самом же деле он пока не пошевелил даже пальцем. Наоборот, пытается все спихнуть на меня…

Неожиданно она умолкла. Осознание новой истины оглушило ее, как удар лбом о кирпичную стену. Ей стало ясно, для чего деду понадобился этот спектакль. С его помощью Гиффорд задумал переложить на нее заботы о плантации. Хочет, чтобы она, образно выражаясь, подхватила знамя борьбы и почувствовала сопричастность к семейной традиции, вспомнила о чувстве долга. Боже, и для этого он заманил ее на болото, место, которое вот уже пятнадцать лет вселяет в нее ужас!

– Ох уж этот старый лис, – пробормотала Серена. – Ох уж этот старый хитрец!

Гифф искусно манипулировал ею, как опытный шахматист, ловко поддающийся новичку. Возможности сделать обратный ход у нее нет. Ее втянули в эту игру, и теперь она, хочешь не хочешь, должна приложить все усилия к тому, чтобы разрешить неприятную ситуацию или же вновь потерять лицо в глазах Гиффорда. С одной стороны, она рискует навлечь на себя его гнев, с другой – ей невыносима сама мысль о том, что дед может когда-нибудь разочароваться в ней. Дед, этот старый «конокрад», ловко сыграл на ее слабостях и выиграл.

– Отвезите меня обратно, – неожиданно попросила Серена, поворачиваясь к Лаки. – Отвезите меня в Шансон-дю-Терр. Я хочу поговорить с Шелби. Я по мере моих возможностей постараюсь все уладить. Если Гиффорд думает, что способен сыграть на моих чувствах с тем расчетом, чтобы я застряла в этих краях навсегда, то он ошибается.

Глава 9

Лаки высадил ее возле своего дома, пообещав вернуться через час. После этого он отвезет ее в Шансон-дю-Терр. Проводив его глазами, пока тот не скрылся из виду, Серена вошла в дом. Здесь было прохладно и тихо. Один из енотов внимательно наблюдал за ней, опершись передними лапами о дверь. Стоило Серене приблизиться к нему, как он заскулил и убежал прочь, клацая коготками по деревянным половицам галереи. Это был тот самый звук, который так напугал ее прошлой ночью.

Поставив чемоданы перед входной дверью, она заглянула в кухню, открыла холодильник и соорудила себе сэндвич с ветчиной, стараясь не уронить ни крошки, чтобы не оставить следов. Справившись с этим нехитрым делом, она посмотрела на часы. Ждать еще предстоит минут сорок.

Не зная, чем себя занять, Серена задумалась над тем, что ждет ее в Шансон-дю-Терр. События последних часов с трудом укладывались в голове. Мейсон вознамерился баллотироваться в законодательное собрание. Шелби плетет интриги против Гиффорда. Само существование плантации под угрозой.

Лаки что-то сказал о бульдозерах. Компания «Трайстар» расчищает болота, чтобы освободить место для будущих лабораторий, офисов, заводских цехов и складских помещений. Сколь ни отдаленной была подобная перспектива, для Серены она стала сродни удару в самое уязвимое место. Плантация и старый дом немало повидали на своем веку. Стены дома помнят закат французского правления в Луизиане и золотой век штата перед Гражданской войной. Когда в эти края вторглись янки, они разбили на лужайке бивуак. Лестница до сих пор несет на себе следы, оставленные пьяным офицером-северянином, который пытался по ее ступеням верхом на лошади въехать в дом. Поместье пережило времена Реконструкции и Великой депрессии. Неужели оно сохранилось до наших дней лишь для того, чтобы пасть жертвой чьей-то алчности?

Нет, конечно же, нет. Хочется надеяться, что все удастся уладить и жизнь в Шансон-дю-Терр вновь войдет в обычное русло. Гиффорд будет и дальше верховодить здесь, исполняя ту роль, за которую взялся еще шестьдесят лет тому назад. Но что будет, когда Гиффорда не станет, Шелби уедет в Батон-Руж, а она, Серена, в Чарльстон? Что будет тогда?

– Нет, нет, ничего плохого не произойдет… – неуверенно пробормотала она, вставая из-за обеденного стола. Хитрец Гиффорд именно на это и рассчитывает: хочет пробудить в ней сентиментальные воспоминания о былом величии поместья и славном прошлом семейства Шериданов.

И Серена поспешила перевести мысли в иное русло. Главным предметом своих размышлений она избрала Лаки Дюсе. Для чего прошлась по обеим комнатам, пытаясь узнать по возможности больше о хозяине дома по тем вещам, которые здесь имелись, – своего рода психологический тест на восприятие с последующим анализом, сказала она себе, а не простое любопытство. Увы, ее попытка не увенчалась успехом. О Лаки она не узнала почти ничего нового. Повседневная обстановка, составленная из предметов антикварной мебели. Ничего фривольного, ничего личного, ничего такого, что могло бы поведать о его характере. Лишь уважение к доставшимся в наследство вещам и склонность к порядку. Никаких книг, журналов или фотографий, выложенных на всеобщее обозрение. Ничего личного. Стены голые; никаких картин или украшений. Тем не менее даже эти скромные открытия говорили о многом. Лаки – замкнутый человек, живущий в закрытом доме, где нет ничего такого, что напрямую говорило бы о нем. И все это сделано сознательно, как будто он скрывает от мира некую тайну.

Но почему? В чем причина? Вряд ли это природная скрытность. Это даже нечто большее, нежели хитроумный лабиринт стен, которые человек возвел вокруг себя для защиты от окружающего мира. Но для чего такому человеку, как Лаки, понадобилось отгораживаться от мира? От кого ему нужно прятаться? От кого защищаться? Он ведь на вид такой сильный, такой уверенный в себе. И вместе с тем в его натуре уживаются самые противоречивые черты. Например, доброта. Он приютил у себя енотов, оставшихся без матери, и подкармливает их. Он защитил ее от нападок Гиффорда. Поддержал в те минуты, когда ей было страшно.