Парень подруги. Ты не для меня (СИ) - Безрукова Елена

Сжать бы эти хрупкие плечи, ощутить пальцами её кожу, мурашки, которые побегут от моих касаний по её спине с выделяющимися позвонками… Хочется провести пальцем по ним и увидеть, как она выгибается кошкой, как издаёт негромкий стон. Её негромкие стоны, которые она пытается душить, когда оказывается в моих руках, гораздо сексуальнее любых громких криков. Это ужасно заводит. Хотел бы я услышать стоны кайфа от секса со мной… Хотел бы услышать, как она впервые кончает. То, что я могу стать для неё первым во многих смыслах, тоже будоражит так, что кровь по венам несётся с бешеной скоростью и закипает…

Зря я думаю о сексе с ней, но иначе не получается. Я не управляю своими желаниями. Да и разрядки у меня не было довольно давно.

Снова пошёл в спальню. Туда, где её вещи. Туда, где пахнет ей. Тянет сюда. Меня привели сюда инстинкты.

Открыл сумку и увидел сверху её бельё. Как дикий зверь уставился на её трусики, словно я голоден, а в сумке лежит кусок сочного мяса…

Блядь, это был бы очень сочный секс. Но мне до него пока как раком до Китая…Диана-Диана… Что же ты со мной творишь? Я уже похож на психа.

Сжал торчащий колом член через джинсы. Резко выдохнул. Поднёс к носу эти недорогие, но чистые и аккуратные кружева и втянул воздух возле них.

О да… Её запах. Как же я его обожаю. Аж прямо поджилки трястись начинают, настолько он мне приятен, настолько он меня возбуждает…

Расстегнул молнию джинсов и немного их приспустил. Высвободил член из боксёров и сжал в руке ствол. Провёл рукой вдоль него и обратно. Зашипел от удовольствия. Снова втянул в себя запах её тела и белья…

Блядь… Диана, сучка такая… М-м… Превратила меня не только в психа, а в психа-дрочуна… Не дрочил с пятого класса! Не было надобности.

Перед глазами стояла она. Улыбалась, давала себя обнимать и целовать. Стонала мне в губы, прижимаясь теснее к обнажённому телу таким же обнажённым. Острые, ставшие как бусины соски прикасались ко мне, и я заводился ещё сильнее.

Она послушно разводила ноги, чтобы я мог подарить ей свою ласку.

Я быстро водил рукой по стволу своего члена, представляя, как ласкаю её, а она отвечает, стонет и дрожит в моих руках, пока я массирую её клитор, и приближается к оргазму.

А потом представил, как вхожу в её горячее влажное и невинное тело…

М-м… божественно. Её тело плотно обхватывает член, и я начинаю двигаться максимально быстро.

Она стонет особенно громко, кайфуя и сжимая пальцами простынь под нами. Шепчет моё имя, просит ещё, сжимает меня ногами, пока я вбиваюсь в неё, утыкаясь головкой члена в её стенки, и кончаю…

— А-а… — застонал я, особенно сильно сжав головку члена одной рукой, а её бельё — другой.

Сперма текла по пальцам, тело содрогалось от сладкой судороги, уступая место удовлетворению. Я открыл глаза и выдохнул.

Теперь я точно никому не дам к ней подойти. Я возьму её первым.

Еле высидел пары, чтобы вновь поехать к ней. Как наркоман какой-то стал. Только и думал все утро и весь день, как приеду к ней.

— Ланской, — одернул меня преподаватель актёрского мастерства. — Ты опять забыл слова. В каких облаках ты витаешь?!

— А он у нас влюбился, — заржали парни. — Тут, сами понимаете, не до пар.

— Заткнитесь, — рыкнул я. Потом повернулся к преподавателю. — Извините. Я сделаю ещё раз.

— Нет, — ответил он. — На сегодня с тебя хватит. Садись. Начинаем другую сцену.

Недовольный собой плюхнулся на кресло в первом ряду. Что со мной, в самом деле? Ни на чем сосредоточиться не могу. Одна она в голове…

После пар заехал в магазин, купил кое-какие продукты и поехал прямиком в больницу. В вип-палату мне разрешили пройти, только перед этим пришлось надеть халат и бахилы. Медсестра провела меня к нужной двери и постучала в неё.

— Ждите, — сказала она мне и вошла внутрь одна.

Диана

— К вам посетитель, — сказала медсестра, когда я подняла голову и сконцентрировала взгляд на ней.

— Кто? — спросила я, догадываясь и сама о том, кто за дверью.

— Парень молодой. Он и вчера был.

Мирослав. Кто же ещё? Больше из парней ко мне приходить некому. Ощутила волнение. Поправила волосы и одежду, насколько это возможно, и ответила:

— Понятно. Пусть заходит.

Она ушла, а вместо нее вошёл Мир. Мы уставились друг на друга в полном молчании.

— Привет, — улыбнулся он и привычным движением поправил свой чуб.

Что ж ты такой красивый, зараза…

— Привет, — улыбнулась я в ответ. — Я смотрю, ты опять с подарками. Заходи.

— А, да, — показал мне пакет он. — Тут бананы, напитки и прочее… Тебе.

Он прошёл по комнате и протянул мне пакет. Я взяла его и убрала в холодильник. Разберу позже.

— Спасибо, — вернулась я к нему, сев на кровать.

Он за то время, что я убирала продукты, поставил стул у кровати и уже сел.

— Ты спас меня от голода.

— Питание в вип-палате такое же, как и в обычной?

— Да, — ответила я. — Не думал же ты, что для меня начнут отдельно готовить?

— А могли бы, — пробурчал Мир, — за такие деньги.

— Дорого?

Он окинул меня взглядом, видимо, пожалев о сказанном вслух. Ведь мужчины на такое не жалуются.

— Неважно. Ты, главное, поправляйся, Ди.

— Зря ты её оплатил, — сказала я после паузы. Мне до сих пор очень неловко, что он решает мои проблемы. Я свалилась ему как снег на голову после поступка Ежовой. — Несколько дней я бы потерпела и в обычной палате. Доктор сказал, что если завтра все будет в порядке, то послезавтра я могу поехать домой.

— Прекрасная новость, — улыбнулся Мир, проигнорировав мои слова о палате. — Рад, что ты поправляешься.

— Да, сегодня лучше себя чувствую, — кивнула я. А потом нервно заломила руки. — Только как же репетиция? Я сегодня на нее не попаду. Меня снимут с роли, да?

Ланской снова посмотрел в мои глаза, потом ответил:

— Не думай об этом. Я всё улажу.

— Но как? Я же не приду…

— И что? — поднял брови вверх Мир. — Все актёры — люди, и болеют иногда. Никто не снимет тебя из-за болезни на пару дней. Я всё объясню, что ты находишься пока в стационаре. Первая репетиция — всё равно обсуждение организационных моментов и чтение сценария. Я возьму у Фёдора твой экземпляр и привезу тебе сценарий, почитаешь сама завтра.

Меня просто затопило чувство огромной благодарности. Сколько еще ради меня сделает этот парень? Неужели он всерьёз вчера говорил об отношениях? Я в самом деле что-то значу для него. Иначе он бы и пальцем не пошевелил ради меня. Ланской никогда не отличался ни добротой, ни состраданием.

Протянула руку и сама сжала его большую ладонь.

— Спасибо тебе, — сказала я, ощущая, как закололо мои пальцы от соприкосновения с его кожей и как забурлила его кровь. Он мягко, но уверенно сжал мои пальцы в ответ. Взгляд Мира изменился. Зрачок стал темнее, а кожа покрылась крупными мурашками. Ему так приятно столь простое касание, до мурашек? Я думала, что только у меня

одной такая дурацкая реакция. Ещё немного, и от такого взгляда у меня начнут шевелиться волосы на голове, а пульс зашкалит и сойдёт с ума…

— Я бы хотел получить иную благодарность, — сказал он тихо, с хрипотцой в голосе. От этого голоса захотелось закрыть глаза и растечься лужицей.

— Ланской, ты опять за своё? — ответила я таким же тоном.

— Да-а… Хочу поцелуй.

— Нет…

— Да…

Он притянул меня к себе и поймал мои губы. Мы оба застыли, наслаждаясь этим касанием, реакцией рецепторов на соприкосновение наших губ. А потом Мир, словно голодный, стал целовать меня так, словно ещё немного — и мир рухнет. Он прижимал меня к себе, я обнимала его за шею, вплетала пальцы в его непослушные волосы и позволяла ему делать с моими губами то, что он хотел. То, что мы хотели оба… Когда его язык оказался внутри меня, я не сдержала стона удовольствия.

Внезапно дверь распахнулась, и послышался гул многих голосов. Мы отпрянули друг от друга. Но было поздно — одногруппники почти полным составом, исключая Ежову, смотрели на нас и видели наш жаркий поцелуй.