Свет погасших отражений (СИ) - Нетылев Александр Петрович

И все-таки, магом он был хорошим, и в этом на него можно было положиться.

— Как я сюда попала? — задала она следующий вопрос.

— Тебя привезли на летающей машине. Адильс со своим артиллеристом, группа дикарей и…

Отец замолчал.

— И — кто? — уточнила Лана, осененная смутной догадкой.

Что, если ее видения были ближе к действительности, чем ей казалось?..

— Палач Неатира, — ответил отец, — Килиан Реммен.

Значит, это правда…

— Килиан?! — воскликнула чародейка, — Он жив?!

— Жив, — подтвердил отец явно без какого-либо одобрения, — Сейчас он в темнице, вместе со своими дикарями.

Лана, как раз собиравшаяся спросить, почему он не дождался ее пробуждения, нахмурилась:

— В темнице? За что?

Отец воззрился на нее с недоумением.

— Он — адепт. Ваше появление здесь ускорило события. В ближайшие дни здесь соберутся главы благородных домов Иллирии. После традиционных споров и переливаний из пустого в порожнее будет принято решение о начале открытых боевых действий против Идаволла и Ордена. В такой ситуации просто глупо оставлять одного из сильнейших слуг нашего врага на свободе.

— Но он больше не слуга Ильмадики! — возразила Лана, — Он пошел против нее. И спас жизнь твоей дочери, так, между прочим.

— Это не отменяет его преступлений. Неатир, Стерейя, Миссена — вся эта кровь на его совести. Нестор погиб из-за него!

— Да его там даже не было! — возмутилась девушка, — Неужели ты не видишь?! Неужели не понимаешь, что Ильмадика просто спихнула всю вину за свои действия и действия своих адептов на того, кто, единственный, воспротивился её воле?!

— Люди говорят… — начал было отец, но Лану было уже не остановить. Войдя в поток, она продолжала тараторить, уже обращая мало внимания на то, насколько её слова подобают приличной леди:

— Люди говорят, что в рабстве у Идаволла меня драли во все щели! Так вот, заявляю тебе ответственно, что это не так! Именно потому что Кили защищал меня! Или думаешь, я лгу, чтобы прикрыть свой позор?! Если думаешь, то так и скажи!

— Я ничего такого не думаю, — хрипло ответил отец, — Но я не могу рисковать, понимаешь? Сейчас слишком многое поставлено на карту. Положение Иллирии неустойчиво. Среди знати хватает тех, кто обвиняет нас в потере мира с Идаволлом. В том числе те, кто обвиняет тебя. Твое свидетельство просто не будет иметь достаточно веса.

— Конечно, нужно было оставить их Герцогиню секс-куклой Амброуса! — фыркнула девушка, — И как я не догадалась?! Зато мир был бы. Правда, под властью долбанной психопатки, промывающей людям мозги, и предателя, убившего родного отца, но это же такие мелочи!

— Мы поговорим об этом, когда ты немного придешь в себя, — ответил отец, отводя глаза, — Как и о том, что нам придется сделать, чтобы помочь восстановить мир на Полуострове. Сейчас отдыхай.

Отвернувшись к двери, он направился на выход. Лана не пыталась останавливать его. Упрямство её было определенно фамильным. В прошлом они с отцом неоднократно сталкивались в спорах. И ни один из них не уступал. Никогда.

— Позволь мне хотя бы поговорить с ним, — попросила чародейка.

— Я, знаешь ли, не глупее тебя, — усмехнулся лорд Д’Исса, — Стража уже предупреждена. Тебя пропустят.

— Спасибо.

Он вышел за дверь, оставив её одну. Грегор Д’Исса был сильным и благородным человеком. В свои пятьдесят шесть он оставался стойким бойцом и уверенным лидером. Дочь он искренне любил и защищал; Лана всегда могла чувствовать себя в полной безопасности рядом с ним. Но вот одного ей остро недоставало.

Простой человек, твердо стоящий на земле, он никогда её не понимал.

Высокие материи, к которым был обращен взор дочери-чародейки, оставались для отца темным лесом. Вещи, восхищавшие её, заставляли его скучать. Вещи, заставлявшие её плакать, вызывали лишь саркастичные комментарии. Лана могла чувствовать себя с ним как за каменной стеной, да только за этой стеной было ужасно холодно.

Её мать была другой. Именно от нее Лана унаследовала свой дар. Да только в детстве ужасно мало она общалась с матерью.

А потом стало поздно.

Чародейка тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Не время. Нужно восстановить контроль над ситуацией.

Если чему-то и научила её эта война, то это тому, что контроль над ситуацией нужно сохранять всегда.

Распахнув шкаф, девушка потратила несколько минут на одевание. Зеленый костюм для верховой езды и голубая накидка, которые она надела перед путешествием в Земли Порчи, были, скорее всего, в стирке или на починке. Так что выбирать приходилось по большей части из платьев, каковые она всегда предпочитала прочей одежде.

Как будто в этом шкафу лежал кусочек её-прежней.

В итоге Лана остановилась на удобном льняном платье без жесткого каркаса, верх которого был белым, а к подолу цвет постепенно переходил в черный. Поверх него девушка накинула короткую кожаную жилетку. Украшений на этот раз она не надела.

Не считать же таковым прицепленный к бедру «кинжал невинности», с которым она теперь не расставалась никогда.

— Миледи.

На ходу приветствуя слуг и стражу, эжени вышла за порог поместья и с наслаждением вздохнула. Казалось, даже воздух в Иллирии пахнет не так, как на чужбине.

Казалось, он пахнет домом.

И все-таки, едва заметные глазу детали не позволяли расслабиться. Необычная торопливость в доносившемся от кузниц стуке молотов. Повышенная подозрительность во взглядах караульных. Исходившая от магов неуловимая аура защитных чар.

Иллирия готовилась к войне. К войне, которая совсем скоро унесет тысячи жизней. К войне, которую принесла сюда она.

Но Лана не раскаивалась и не сожалела. Она сделала то, что должна была. Она поступила правильно. И на Совете она скажет то же самое. И примет любую судьбу, что ей уготована.

А сейчас нужно встретиться с тем, кто, как ей казалось, уже принял свою.

Темница поместья Д’Исса называлась таковой лишь условно. Мирный род, давно не ведший войн, они, как правило, не держали пленных. Для преступников существовала тюрьма в ближайшем городе… а чаще — веревка на ближайшем суку: Грегор Д’Исса был крут нравом и скор на расправу. По сути, это был просто запираемый подвал, который при необходимости было легко переоборудовать в погреб или иное хранилище. Здесь не было ни решеток, ни крыс, ни пыточных инструментов. Хотя неприятный холод заставил Лану содрогнуться. Она могла потерпеть холод, потому что легко выйдет отсюда, но находиться здесь подолгу ей бы не хотелось.

Другим неприятным фактором была толкучка. Подвал не был рассчитан на такое количество людей, что посадили туда сейчас. Покрывала, служившие заключенным в качестве постелей, лежали вповалку. Сами ансарры сгрудились вокруг что-то рассказывавшего старика, рядом с которым уселся уже знакомый девушке Хади. А в стороне…

Хотя Лана и уже знала, с кем встретится, все равно ее сердце пропустило удар. В сторонке от остальных стоял Килиан. Черные волосы, уже не собранные в хвост, спутались; лицо портила совершенно не шедшая ему застарелая щетина, а левый глаз скрывала кожаная пиратская повязка, но все же, это был он. Друг, которого она успела оплакать. Ангел-хранитель, оберегавший её с того света.

Обернувшись на звук открывающейся двери, ученый улыбнулся, — светло и радостно. Он произнес всего одно слово:

— Лана…

— Миледи, осторожнее с ними, — предупредил её стражник, видя, что девушка направляется к заключенному.

— Этот человек не причинит мне вреда, — уверенно заявила чародейка, — Вы можете быть спокойны.

Войдя в темницу, она решительным шагом пересекла помещение. Встала прямо перед Кили. Их глаза встретились.

А затем она отвесила ему звонкую пощечину.

— Что ж, наверное, я это заслужил, — задумчиво заметил ученый, потирая щеку.

— Как ты мог?! — воскликнула Лана, — Если ты был жив, то почему не сказал об этом? Почему не дал знать?!

— Это бы ничего не изменило, — ответил мужчина, — Там, где я находился, ты не смогла бы мне помочь. Лишь зря волновалась бы, когда у тебя своих проблем хватало.