Оранжевое небо - Светлана Новикова

Ай, да Томочка, бегемоточка! Некрасивою слыла, да счастливая судьба. Вот так! По заслугам честь, не задаром ведь. Мы работали. Мы без устали. Мы без отдыха. А теперь для нас - базы отдыха, продуктовые пайки, промтоварные ларьки. Все особое. Для заслуженных людей, для особенных, обособленных от мирских забот для бесценных работ. Во как! Вознеслись мы высоко, не достанете, не догоните.

- А ты заметил, как они стараются скрыть свою зависть? Поэтому приходится иногда пощекотать.

"На троллейбусе? Зачем же? Мы заедем за вами на машине".

"Рислинг? Фи! Я пью только твиши. Все остальное - ужасная гадость".

"Семнадцатый ряд? И вы пошли? Нет, я хожу в театр только на хорошие места".

"Этот плащ? Красивый, но в нем уже каждый третий".

"Сигаретница? Приятель из Японии привез. Кстати, она с секретом".

Видал, как ее перекосило, когда я сказала ей про кольцо? Бирюзу нынче подростки носят, а в ее годы уже несолидно.

Видал, как он посмотрел на твой бронзовый светильник? А ничего не сказал, будто такие в каждом доме стоят.

- Купи себе тапки на мягкой подошве. Эти пол царапают.

Какое единодушие! И впрямь позавидуешь! Хорошо, когда муж и жена единоверцы. Они счастливы! А я - нет. Я исповедую иную веру. И я не смогу быть счастлив на их манер. Я предпочту несчастье. Да я просто не вынесу их отполированное счастье.

- Слушай, Егор, ну когда же, наконец, мы выбросим этот твой жуткий стеллаж?

- Не понимаю, чем он тебе не нравится? Удобный, вместительный, я к нему привык, знаю, где что стоит.

- Я закажу тебе точно такой же, только он будет выглядеть прилично.

- Полированный? Чтоб сверкал, как гардероб?

- И что в этом плохого? Это естественное стремление человека к красоте, к комфорту.

- А мне комфортнее жить со старым стеллажом. Мне некомфортно, когда все вокруг блестит.

- Мне, мне! Ты же не один живешь. Егор, ты представь, вся мебель будет у нас новая, в одном стиле, и вдруг посреди - эта довоенная рухлядь. Люди смеяться будут. Не понимаю я тебя.

Ты меня не понимаешь, я тебя. Экая, скажите, редкость! Тебе нужна красивая, современная квартира, один из журнальных вариантов. А мне нужен в ней свой угол, в котором я буду чувствовать себя отделенным от мира, наедине с собой. Ты рвешься слиться с миром, подняться до уровня его ослепительных стандартов, которые он диктует нам неизвестно по какому праву. А мне ненавистен этот диктат. Я не вижу в нем высшего смысла, одна суетность. Сколько слов наговорили о правах человека - и тут же лишают его простейшего права жить не по стандарту, не как все! А если, скажем, меня пригласит на прием английская королева - мне что же, специально шить смокинг? На один раз?! Щас! Вон Ганди - взял и явился в Букингемский дворец в рубище. И ничего, планета устояла на своей орбите. И король не отрекся от престола.

- Не злись, Вероника, и не старайся меня понять. Мы с тобой разной веры. Что поделаешь?

Вся вскинулась, глазами сверкнула, закусила нижнюю губу. Лицо стало неприятное, злое. Оно вообще-то у нее не очень доброе, но этого не видно. Ее губы чуть раздвинуты в улыбке, брови кокетливо приподняты, носик вздернут, и это так привлекает, так располагает к ней. Когда-то он мог часами любоваться ею. Брал ее лицо в руки, говорил: "Подожди, не двигайся. Я хочу наглядеться на тебя". И смотрел, пока она не вырывалась. "Ну тебя! Ты сумасшедший". - "Да. И это ты сводишь меня с ума".

Неужели это он говорил ей такие слова? Как преображает человека любовь! Какой он становится глупый! Вот сейчас перед ним та же женщина, а голова от нее не кружится, и на лицо смотреть не хочется. Он до сих пор помнит то утро, когда он проснулся и увидел - рядом на подушке лежало чужое, голое, злое лицо. Накануне они сильно поссорились. "Твоя мама..." Перестань же! "Да пойми ты, она просто смешна. Этот ее поклонник... он или идиот или жулик. А ей-то неужели не стыдно? На старости лет любовь себе придумала..." "Замолчи! Не надо. Я и сам все знаю. Но в твоих устах это так грубо..."

Нет, это лучше забыть. Этот визг... Забыть! Забыть!

- А я, знаете, все забыл. Ничего не помню, что со мною раньше было. Это они мне сказали, как меня зовут, где я жил, что делал. Но я им не верю. Я им так и сказал: вы меня с кем-то путаете. Тогда, говорят, сами припомните, кто вы есть. А я не хочу. Зачем мне это? Мне так хорошо. Две женщины приходили. Одна утверждает, будто она моя жена, а другая - будто дочь. Нахальные страшно. Обниматься лезли при всех. И тоже приставали с напоминаниями. Я прогнал их. Надоело. Доктор говорит: нельзя жить без прошлого, нехорошо. А чем это нехорошо? Свою работу, какую мне велят, я выполняю. Чего им еще надо? Меня лично устраивает такая жизнь. Никакой другой я не хочу. Вы видали прыгуна из шестнадцатой палаты? Ну, тот, что после еды прыгает для усвоения пищи. Вот он только и делает, что вспоминает. То одно, то другое. Вчера, например, целый день плакал: фронтового друга вспомнил. Как тот поднялся в атаку и тут же упал, как подкошенный. Чудной он! А то как-то хохотать начал. Люди спать собрались, а его смех разобрал. Вспомнил, как вел он внучку домой, а у соседнего дома машина стоит похоронная. Он говорит внучке: "Давай посмотрим, кого это хоронят". Вокруг народ стоит, и они встали. Стояли-стояли, внучке надоело, она и спрашивает: "Дедушка, скоро ли покойник-то выйдет?" Громко так. Он схватил ее и бежать. Еле, говорит, удержался, такой смех разобрал. Не понимаю: чего тут смешного? И никто его не понял. Так один лежал в темноте и смеялся. Я уснул, утром проснулся - а он все смеется. Из-за такой чепухи ночь не спал. Вот ведь какая глупость. Он и вообще-то плохо спит. И многие другие тоже, я знаю. И все из-за своих воспоминаний. Зато я засыпаю сразу. И ничего мне никогда не снится. Нет, один сон бывает, но очень редко. Я не помню про что, но знаю, что он всегда одинаковый. Я кричать начинаю и сразу просыпаюсь, и вот в тот момент я его еще помню, а потом сразу забываю. Потому я и счастливый.

У счастливца глаза пустые и неподвижные, как у куклы, и смотреть в них страшно. Лицо асимметричное, правый угол рта сильно приподнят и вдавлен, словно он хочет крикнуть что-то злое, нижняя челюсть короткая, лоб большой, перерезанный двумя толстыми морщинами. Что пережил он? Отчего у него отшибло память?

- Может, не надо ему возвращать ее?

- Жалеете его?

- Вы уверены, что ему будет лучше с памятью?

- Уверен, что будет хуже. Потому что знаю, как он ее потерял. По-вашему, кем он был? Не угадаете. Начальник тюрьмы строгого режима. Приятное знакомство, не правда ли? Однако кому-то надо сидеть и на этой должности. Золотари, так сказать. Неприятно, а надо. Хотя почему неприятно? Это кому как. Любопытные экземпляры попадаются среди людей. Разумеется, тем, кто оказывается у них в лапах, не до любопытства. Теперь-то он агнец божий, а когда-то одно имя его приводило в трепет.