Новое платье королевы - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А девица не так глупа», – тут же подумал майор. – «И как ее угораздило подсесть на наркотики? Кто дал?». Татьяна Петухова пила свое пиво, и рассказывала о том, насколько ей стало легче жить после того, как она рассталась со своим королевским эскортом:
– Они все ненормальные. Эжени – садистка. Алекс – садист. Дик – тоже садист. Он все время издевается. Смеялся надо мной. Сколько я от него наслушалась, пока сидела перед зеркалом! Когда Алекс рассказывал об этой Нэтти, я радовалась: так им всем и надо! Он мне звонил иногда.
– А что он рассказывал?
– Что она всех прибрала к рукам. Все агентство. Молодец! А мне теперь хорошо. Папаша меня скоро за границу учиться отправит. Потом купит мне тур агентство. Он обещал. Красота! Сейчас бы отправил, да боится, как бы я опять не сорвалась.
– Кто вам давал наркотики, Таня? – осторожно спросил Сергей Павлович. Она сразу же замкнулась.
– Я сама во всем виновата. Мне этого хотелось. Есть нельзя. Заниматься надо много. Бесконечные примерки. Надо стоять полуголой и не шевелиться, пока платье прямо на тебе подгоняют. Фото сессии – тоже холодно. Везде сквозняки. А я люблю тепло и уют. Мягкие постели, тарелку с бутербродами перед телевизором, или интересную книжку под стаканчик пива. Замучили меня совсем. И не хочу я никого выдавать.
– А почему вы сказали Ирине, что Нэтти никогда не выиграет Конкурс Красоты?
– Потому. Почему я не выиграла, потому и она бы не выиграла, – загадочно ответила Татьяна.
– Значит, не хотите рассказать?
Она пожала плечами. И Сергей Павлович все понял. Татьяна Петухова прошла курс реабилитации от наркотической зависимости, и по курортам ее потом возили, и пристроить пообещали. И пока она держится. Но привыкла потакать своим маленьким слабостям. Рано или поздно, так же, как мягкой постели и бутербродов с пивом она захочет наркотиков, и не сможет себе отказать. Просто потому, что иметь такие большие деньги и не колоться – это мазохизм. Есть человек, который имеет доступ к наркотикам. Кто-то из близкого окружения. Сдавать его Татьяна не хочет. А вдруг понадобится?
– Я не стукачка, – сказала девушка. – Претензий к этому человеку у меня нет. Если у вас ко мне все, то я пойду. – Она оглядела стол и добавила: – Может, вам еще пива купить? Папа говорит, что менты бедные.
– Ваш папа ошибается, – набычился Серей Павлович. – На пиво у меня есть.
– Ну, разве только на пиво, – усмехнулась Татьяна и поднялась. Она шла к выходу, а парни, сидящие в кафе, смотрели ей вслед. Майор чувствовал себя оскорбленным, лейтенант тоже обиженно посапывал носом.
– Если еще раз кто-нибудь из этих девиц назовет меня пупсиком… – Попугайчик сжал кулаки.
– Остынь, – посоветовал майор. – Никуда он от нас не денется, этот торговец наркотиками. А о Петуховой пусть папа ее заботится. Она еще даст ему чертей! Пойди лучше, закуски принеси. Интересно, когда у Новлянского обеденный перерыв?…
…Но перерыва Олег Новлянский так и не дождался. Когда майор Волнистый и лейтенант Попугайчик вернулись к агентству, то увидели, что хореограф мечется у крыльца в панике и оглядывается по сторонам.
– Что случилось, Олег Александрович? – участливо поинтересовался майор.
– Где Ирочка?! – жалобно вскрикнул тот.
– Уехала, – ответил лейтенант.
– Как? Куда? Что вы ей сказали?! – Новлянский схватился за телефон, но тщетно. Ему не пожелали ответить. Руки хореографа беспомощно опустились.
– А чего вы так нервничаете? – удивился Сергей Павлович. – Я просто спросил у девушки, не с вами ли у нее было свидание в тот воскресный вечер, когда убили Нэтти.
– Боже мой! – театрально всплеснул руками Новлянский. – Что скажет мама? – Следующая его фраза была из того же драматического репертуара: – Вы сломали мне жизнь!
– Послушайте, Олег Александрович, если бы вчера откровенно мне все рассказали, не стал бы я сегодня тревожить вашу обожаемую Ирочку. Допустим, что никого вы не убивали. Ну, было у вас с кем-то свидание. Так назвали бы вчера вашу даму, и никто бы ничего не узнал.
– Да? Не узнал? Да если бы только Ирочка! Но мама! Но все!
– Да что тут такого ужасного? Ну, встретились с кем-то. Если только ваша загадочная дама…
– Это не дама, – вздохнул Олег…
…Все дело было в этой змее. В Нэтти. Побывав у Олега дома, она сказала:
– Теперь мне многое понятно. Это они вырастили из тебя гея.
– Кого?!
– Гея, – спокойно ответила Нэтти. – Голубого. Человека нетрадиционной ориентации.
– Ты с ума сошла! Да с чего ты это взяла?
– Ты устал от женщин, Олег, – так же спокойно продолжала она. – Кого ты постоянно видишь дома? Женщин. Твоего отца я за настоящего мужчину не считаю. Извини. Потом ты идешь на работу. Красивые, стройные девочки. Но в каком виде ты их наблюдаешь? Потные, растрепанные, уставшие. Во время шоу ты опять за кулисами. На сцене они сияющие, как звезды, а перед тобой стонут, что туфли натерли, ноги гудят, тушь размазалась. А дома? Те же халаты, бигуди, домашние тапочки. Даже у тебя в комнате только женские вещи – вышитые салфетки, кружевные занавески. Тебе силы не хватает. Либо женись, съезжай отсюда и почувствуй себя отцом семейства, наберись мужественности, либо заведи себе любовника. Мужчину.
– Нет! – испугался он. – Никогда!
– Ну, мучайся, бедный мой барашек. Я искренне хотела тебе помочь.
Потом Олег оценил ее совет. Нэтти всегда оказывалась права. Олег недоумевал: как Нэтти могла допустить, чтобы ее убили? Невозможно! Она могла просчитать любую ситуацию. Нэтти ни за что не дала бы заманить себя к пруду. Что-то мистическое было в ее смерти. Нэтти была неистребима. Олег до сих пор разговаривал с ней во сне.
Олег почувствовал, как устал от женщин, только оказавшись в обществе, где были одни только мужчины. Нарядно одетые, иные ярко накрашенные. Сердце его вдруг забилось. Он понял, чего хочет. Выйти на подиум. Давно этого хочет, потому и работает в модельном агентстве. Он ненавидит женщин, потому что это… ревность! Ну, наконец-то! Нужное слово найдено! Да, они воспитали Олега, как девочку, не делая разницы между ним и сестрами. Нэтти была права. А вскоре он встретил и свою настоящую любовь…
– Не дама? – удивился майор. – А кто?
Олег объяснял ситуацию долго и путано. Терять ему теперь было нечего. Да, хотел выгодно жениться. Сами все видели. Семье нужны деньги и расширение жилплощади. Они надеются только на Олега, а у него душа лежит к другому. Не к Ирочке. И вообще не к женщинам. По тому, как посмотрели на Олега мужчины, все было понятно. «А потом удивляются, почему так трудно признаться в том, что ты гей», – подумал Новлянский. Ему вдруг стало обидно:
– Я так и знал! Лучше бы я признался в том, что убил Нэтти! Чем такое алиби!
– Думаю, мы попытаемся скрыть этот факт… э-э-э… вашу нетрадиционную сексуальную ориентацию от ваших родственников и знакомых, – невольно поморщился Сергей Павлович. – Если вы честно расскажете, кому отдали купленный в общежитии пистолет.
– Ну, вот опять! – всплеснул руками Новлянский. Теперь все его жесты майору казались женственными. А ведь пока не знал, все было нормально.
– Но все сходится на вас, Олег… э-э-э … Ведь это вы учились в Химках, в Институте Культуры.
– Но пистолета я не покупал! Не покупал! Алиби проверяйте. Но пистолет… Не было этого.
Что им оставалось делать? Только последовать совету Новлянского и проверить его алиби. И дожидаться, пока задержат Матроскина.
Но долго ждать не пришлось. Операцию по поимке наркокурьера назначили на завтра. А накануне в квартире майора раздался звонок. Мать Натальи Беловой спрашивала, как продвигаются поиски ее дочери. Сергей Павлович пока не мог ничем ее обрадовать.
– Сестра что-то хочет вам сообщить, – взволнованно сказала Елена Васильевна. – Это важно.
– Завтра обязательно заеду, – сказал занятый мыслями о завтрашней операции майор. – Как только будет время. – И лейтенанту Попугайчику: – Ну вот, Сережа, завтра будем присутствовать на задержании накрокурьера. Посмотришь, как ФСБ работает.
У лейтенанта Попугайчика разгорелись глаза. Он давно мечтал о настоящей операции: крепкие, плечистые парни в черных масках, с автоматами наперевес, выстрелы, драка, погони по крышам, зверские лица бандитов. Вот повезло!
Действительность оказалась похожей на документальный фильм, до невозможности скучный. Не хватало только размеренного голоса за кадром: «В десять ноль-ноль, подозреваемый в хранении и перепродаже наркотиков Василий Пентюхов вышел из подъезда дома, в котором провел ночь и направился вдоль по улице к трамвайной остановке…». Никакой романтики. Из машины, в которой оперативники вместе с сотрудниками ФСБ медленно передвигались по улице, был хорошо виден коренастый мужик с волосами рыжего цвета. Он шел, не спеша, по сторонам не оглядывался, с таким же скучающим видом, с каким другие идут на работу. Сотрудники ФСБ тоже находились на работе. Уже с неделю они ходили за Матроскиным, дожидаясь, когда тот отправится за «товаром». Чтобы по цепочке переправить его непосредственно уличным продавцам. Оперативники скучно переговаривались по рации со своими коллегами, которые контролировали площадь, куда и направлялся Пентюхов. Там, затерявшись в толпе, он и собирался встретиться с курьером.