Тайна архангела - Лиля Ветрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агнесс покачала головой, удивляясь и благоговея.
— Это, конечно, единичный случай, — взял слово Михаил, — но у нас и других примеров уже хватает. И я отмечал про себя, и Габри говорил, что мы стали интересны людям как личности, как мыслящие и переживающие создания. Они интересуются, что у нас происходит, как мы, какие мы, хотят совершенно другого уровня общения, как со своими друзьями и близкими. Верят, что это возможно. Все более молитв походят на беседы, — сказал он. — А одна девушка тут спросила как у меня дела.
— Надеюсь, ты ей ответил? — улыбнулась Агнесс.
— Конечно, ответил, — кивнул Михаил. — Мысленно сказал, что все хорошо.
— Неизвестно, правда, когда они будут готовы принять то, что у нас бывает все не очень хорошо, — высказал идею Ур. — Знаешь, Агни, мы с Мишей как раз планировали, как бы устроить обсуждение всей этой темы.
— Давайте! Это отличная идея! — обрадовалась Агнесс. — А когда?.. Может, и другую половину рая привлечем? Они же люди, они нам все и расскажут.
— Хорошая мысль. Я думаю, что мы сумеем собраться через несколько недель. Как раз после того, как проведем архангельский конгресс и все дела подытожим по итогам периода. Тогда посидим вдоволь все сообща, — ответил Михаил.
— Весело будет, я чувствую, — Уриил вспыхнул. Он потянулся, выгибая грудь. Над его одеждой роем взвились раскаленные искорки. Агнесс знала, что это любимое телодвижение и самого архангела, и его ангелов. — Я вот тоже, хоть и по известности и по обращениям далеко позади твоего начальника, Агни, но вынужден констатировать, что для многих людей стал ближе и реальнее, чем их окружающие. И хотя я и думаю, что это не очень правильно, поделать пока ничего с этим не могу.
— Проблема же не в том, что ты им близок, а в том, что окружающих тебя сейчас надо любить, а не только невидимое небо, — возразила Агнесс. — Ты ж им об этом и говоришь, наверняка.
— А как же, — ответил Уриил. — Только порой проще полюбить мелькающий в душе огненный шарик, чем родных детей. Печально… Весьма.
— Эх ты, неизвестный мой и не обращаемый! — Михаил в шутку пихнул брата в плечо.
— Да, я такой стеснительный, — зажегся Уриил.
— Тогда и эту проблему тоже обсудим, — решила Агнесс. — Ведь именно для людей мы здесь. Иногда просто рвешься из кожи, а тебя не замечают. Вот заметили.
— Мы ж не жалеем ни о чем при любом раскладе, — молвил Михаил.
— Разве можно жалеть, когда любишь? — спросила Агнесс.
— Никогда! — воскликнул Уриил.
— Все, эксперт сказал: никогда, значит никогда, — улыбнулся Михаил.
Внезапно в глазах Уриила вспыхнуло невиданное пламя и рассыпалось на сотни алых языков. Агнесс ахнула и, отпрянув, спрятала лицо на груди у Михаила.
— Нет, это слишком, — пробормотала она.
— Прости, пожалуйста, — промолвил Уриил виновато.
— Предупреждайте, что ли, когда так делаете… — Агнесс потерла лоб ладонью.
— Если б могли, — вздохнул Михаил, держа ее за талию. — Но сейчас ты сама его спровоцировала.
— Я же не специально! — на придыхании воскликнула Агнесс. — Не понимаете вы: вам-то ничего, а мне страшно…
— Мы понимаем, — тихо заверил Михаил. Он нежно чмокнул ее волосы и выпустил из своих объятий.
Вскоре Агнесс уже улыбалась извиняющейся грустной улыбкой.
— Такие уж мы, какие есть, — Уриил придвинулся к ней ближе, касаясь ее плеча ладонью. — Вот если бы… — вдруг он замолчал. — Тихо. Слушайте. Мне кажется, что к нам кто-то идет.
— К нам идет он! — поднял брови Михаил.
— Он самый? — взглянула на него Агнесс.
— Он самый, — подтвердил Михаил. — Несравненный и неподражаемый!.. Сейчас он появится на сцене…
— Момент, публика замерла в ожидании… — с нагнетающейся интригой произнес Уриил. — Готовьте ваши ладони для оваций… Все затаили дыхание… Итак, начинаем обратный отсчет… Десять, девять… — архангел перешел на полушепот.
Все глаза устремились на северную оконечность поляны.
— Еще чуть-чуть… Четыре, три, два, один… — продолжал считать Уриил.
— Пуск! — не сдержал смеха Михаил.
В этот момент из-за деревьев появился архангел Гавриил. Он шел, едва касаясь сапогами травы. Его волосы как всегда развевались во все стороны, а на лице сияла солнечная улыбка. На этот раз он был одет в белоснежные брюки, расшитые золотистыми нитками и белую футболку с непонятной аббревиатурой на груди. В правой руке он держал с десяток ниток, на которых колыхался необъятный ворох разноцветных воздушных шариков.
Завидев ангелов, Габри ускорил шаг. Но не успел он пройти и трех метров, как споткнулся обо что-то в траве и едва не шлепнулся на землю. Удержать себя на ногах архангелу удалось, но, к несчастью, пальцы его разжались, выпуская все ниточки с шарами.
— Мои шарики!.. — Гавриил хлопнул себя по коленям, глядя как разноцветные друзья музы улетают в небо.
Несколько секунд ангелы наблюдали, как Габри жалобно смотрит им вслед, как бы решая, пуститься вдогонку или нет. Но потом его лицо прояснилось.
— Пусть летят на свободу!.. — крикнул Габри и, махнув рукой, побежал к братьям. — И кто додумался ставить на поляне корягу?! — возмутился он на подлете к ангелам.
— Помнится, это кто-то из архангелов лет пятьдесят назад уверял меня, что эта коряга очень красива, — произнес Михаил.
— Ур! Привет! — Габри бросился на младшего брата и повис на нем. Затем он перекинулся на Агнесс и, наградив ее жаркими объятиями, пошел испытывать плечи старшего из архангелов. — Кто тебя уверял, Миша? Уриил, что ли?..
— Нет, не Ур, — Михаил амортизировал объятия, устанавливая Музу на безопасной дистанции.
— Иегудиил? — сдвинул пушистые брови Габри.
— Нет, не Иегудиил. И даже не Салафиил, не Варх, не Рафаил и не Иеремиил, представь себе.
— Ты меня пугаешь, — Габри пристально взглянул на брата. — Ты сам себя уверял? Знаешь, тебе надо больше отдыхать… Иначе…
— Гаврюша, иначе ничего не будет. Это был ты. Ты час меня уговаривал поставить корягу в траву. Пришлось согласиться, — выдохнул Михаил. — Я сам три раза на ней навернулся, пока не привык, — пояснил он окружающим.
— Да, я помню, как на тренировке споткнулась об нее, и меня Радослав поймал!.. — засмеялась Агнесс.
— Я забыл убрать ее на время тренировки, — промолвил Михаил. — Весело было, потому что никто на
