Что в имени тебе моем... - Екатерина Кариди

— Я узнал эту новость только что. Если вернешься прямо сейчас, через неделю будешь дома, а если поспешишь, то и раньше. Надеюсь, у твоего Грофта найдется подходящее зелье, чтобы царица выкинула плод? На таком маленьком сроке, это будет выглядеть вполне естественно. Задержку можно будет объяснить переживаниями, горем, волнением, мало ли еще чем…

Михель пожал плечами и изящно взмахнул рукой.

Баллерд понимал, что злой прав, но что-то ему не нравилось.

— Откуда ты узнал?

— Хозяин… У духов свои каналы… — злой тихонько рассмеялся, — Если бы и захотел сказать, все равно не смог бы.

Эления смотрела, как Баллерд меряет шагами шатер, и с легким сожалением думала, что сегодня ей придется спать одной, а жаль, в таком состоянии он был бы необычайно страстным. Баллерд остановился и обратился к Михелю, со скучающим видом ожидавшему его решения.

— А как быть с Эленией?

— Хозяин может не волноваться. Я позабочусь обо всем.

Михель поклонился, скрывая торжество, сверкнувшее в глазах. Клюнул. Злой был доволен, все идет по плану, до чего же эти людишки предсказуемы. Баллерд с досадой огляделся, остановил взгляд на Элении и сказал:

— Я вернусь через две недели, нет… дней через десять. Надеюсь, ты справишься.

— Разумеется, я справлюсь!

— Учти, ни меня, ни Грофта не будет рядом.

— Пффф… — она была вполне уверена в своих силах, но, чтобы успокоить дядю добавила, — В конце концов, Михель поможет.

Михель тут же закивал головой в знак согласия со словами принцессы.

Баллерд еще пару раз стремительно прошелся по шатру, потом с силой наподдал низенький столик, так, что тот улетел в темноту угла, и вышел. В зеркале впервые встретились глазами Михель с Эленией. Взгляд у девушки был цепкий, развратный и не по-женски жесткий. Михель пришел в восторг и подобострастно ей улыбнулся. Что ж, сотрудничество будет приятным.

Через несколько минут в шатер вошел, кланяясь, колдун Грофт. Он протянул принцессе Элении небольшой ларец с пузырьками. Пузырьки были разноцветные, все с притертой крышкой, к крышечке крепился небольшой ярлычок с надписью.

— Госпожа Эления, Ваше Высочество, в этом ларце все снадобья, которые могут Вам понадобиться. Я надеюсь, на неделю этого хватит. Что для чего употреблять, написано на крышках. Будьте осторожны, Госпожа.

Михель, наблюдавший за всем этим из зеркала, усмехался в душе. Зелья у Грофта замечательные, только они забыли про царского лекаря Марсиэля. Не учитывают его уникальные эльфийские способности, а может и не знают. Впрочем, откуда им знать. Эльфов давно уже не осталось, их почти всех истребили больше тысячи лет назад. Остались лишь считанные единицы, да и те уже не обладают и десятой долей той силы, что имели когда-то. Ведь их способности в основном ментальные, они могли объединяться в единый разум, и тогда сила каждого была силой всех. Но даже это не помогло им против безжалостных и кровожадных завоевателей, предававших их поселения огню и мечу. Мужчин, стариков и детей уничтожали на месте, а женщин, прекрасных беззащитных эльфийских женщин, угоняли в рабство, превращая их в наложниц, если очень повезет — в жен. Кровь древнего народа утратила силу. Теперь те случайно уцелевшие потомки, что от этого народа остались, могут лишь считывать эмоции и чувствовать правду, но они прекрасные целители, и все что происходит с человеческим телом «видят» руками. И Марсиэлю не составит труда прочитать Элению. Но Михель для того и на месте, чтобы все прошло гладко. А потому злой лениво улыбался, беспокоиться ему было не о чем.

Вслед за Грофтом в шатер зашел Баллерд, уже в дорожной одежде. Он взглянул на колдуна и резко сказал:

— Грофт, свое зеркало отдай принцессе.

Колдун скривился и скорчился еще больше, вытащил дрожащей рукой из-за пазухи небольшое зеркальце из полированного серебра и подал Элении. Та взяла зеркало, осматривая его с интересом.

— Это то, что я думаю?

— Да, племянница, это средство связи, по которому ты будешь докладывать мне каждый вечер, что делала за день.

— Хммм… Неплохо придумано…

— Мне нужно ехать. Через десять, максимум двенадцать дней я вернусь.

Она криво усмехнулась.

— Буду ждать, — про себя девушка подумала, — Можешь не торопиться.

Глава 14

Горгор и Карис очень торопились поспеть к приезду новой невесты Владыки Зимруда, а главное, к приезду Баллерда. Приходилось поторапливаться, а силы у обоих и так были на исходе. Духи воды, земли и растительности в своей иерархии относились скорее к темным, реже к светлым, но их Сущности не могли так свободно перемещаться, как у чистых носителей Сущности мрака или света. То расстояние, которое мог мгновенно и легко пролететь такой сильный темный, как Дагон, или светлый Лейон, Горгору и Карису приходилось ползти, выкладываясь из последних сил.

Но им надо было как можно скорее найти девушку, которая нужна, чтобы снять заклятие. Они заглядывали буквально во все щели, расспросили всех, кто мог хоть что-нибудь знать. Безрезультатно. У троих духов земли и у одного водного были дети от человеческих женщин, но то были сыновья. Где искать эту девочку? Сколько ей будет лет, когда они ее найдут? Когда найдут? У духов голова пухла. Решили не тратить больше время, а срочно возвращаться. И так сильно задержались. Одному Богу известно, что творят там Стор и Фицко. Поэтому парочка усталых духов не тратила силы даже на взаимные подначки и подколы.

Зря они волновались, Стор и Фицко исправно дежурили во дворце, стараясь не попадаться на глаза злому. И довольно прилично управлялись с командой молодых духов земли, подчиненных Горгора. Стор даже успел наработать некий авторитет, во всяком случае, на него уже смотрели не как на пустое место. Вот Фицко было сложнее. Потому что он был темный по сущности, и увы, сущность эта была слабенькая. Сами понимаете, те бледные ленточки мрака, которые вылазили из него, когда он распалялся, не могли вызвать у молодежи ничего, кроме снисходительных улыбок. Оставалась единственная радость — проинспектировать кухню.

Фрейс блаженствовал, весь его мирок был сосредоточен на террасе у покоев принцессы. После того, как Дагон сказал ему, что злой не будет его убивать, он совершенно расслабился и отдался любимому делу — селекции. Теперь он выращивал для принцессы Янсиль тюльпаны. В Симхорисе их еще никогда не сажали. Фрейс был первым, и это заставляло его пухнуть от гордости. И было от чего: тюльпаны были дивно прекрасны. Немыслимых цветов и размеров. Когда Янсиль искренне радовалась новым невиданным цветам, выросшим за ночь, Фрейс чувствовал великое удовлетворение истинного художника, чьи творения нашли достойного зрителя.