Вик (ЛП) - Аврора Белль

Фу. Его было слишком много. Я не могла справиться.

Мягким голосом я спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— Не имеет значения. Я здесь.

— У тебя была работа.

— Я прогулял.

Мой взгляд сузился на нем.

— Почему?

— Господи, Нас. — Слова вышли чистым раздражением. — Думаю, мои приоритеты изменились.

В ушах засвистел белый шум.

Что он только что сказал?

Я изо всех сил пыталась дышать ровно, когда думала о его раздраженном заявлении. Слова и их намерения были ясны.

Впервые в жизни я была на первом месте.

Вик выбрал меня.

Моя грудь сжалась от меланхолического счастья. Я была для кого-то в приоритете. Черт, я могла расплакаться. И судя по тому, как у меня защипало в носу, я собиралась это сделать.

Никто никогда не ставил меня на первое место. Никто.

Это согрело мое сердце и вселило надежду. Это заставило меня на долю секунды подумать, что, может быть — только может быть — мы могли бы придумать способ заставить это работать. Потому что жизнь без Вика была жизнью, которой не хватало, и я отказывалась существовать в мире, в котором его не хватало.

Любовь, которую я никогда не могла себе представить, начала змеиться и обвиваться вокруг моего сердца, защищая его. Я была наполнена этим. Настолько полной, что грозила переполниться.

Мягкая улыбка грозила сорваться с моих губ.

— Сейчас, — произнес он, раздраженный до предела. Положив руки по бокам моего стула, он потянул его вперед, пока мои колени не оказались между его, и наши лица замерли рядом. Он посмотрел мне глубоко в глаза и сказал: — Давай не будем беспокоиться о деталях, хорошо? Я в костюме. Ты выглядишь как королевская особа. Жалко тратить вечер, просиживая за этим столом. — Его теплый взгляд скользнул по моему лицу, и он потянулся, чтобы поиграть с прядью моих волос. Через мгновение он мягко приказал: — Потанцуй со мной.

То, как он смотрел на меня тогда, было ни с чем несравнимо. Как будто я была чем-то драгоценным, редким украшением, которым нужно дорожить.

— Ты не танцуешь, — напомнила я ему, поправляя перекошенную бабочку-галстук.

Он закатил глаза.

— Да, ну оказывается, я бы сделал все, что угодно, чтобы сделать тебя счастливой, так что… — Он взял мою руку и переплел пальцы, поднимая и увлекая меня за собой, когда пошел к танцполу. — Давай потанцуем.

На танцполе нас окружали старшеклассники, гремела музыка, но я ничего этого не видела и не слышала, потому что, когда Вик обнял меня, я обнаружила, что все остальное не имеет значения. Так было всегда.

Он и я.

Рывок моей руки заставил меня наткнуться на него, и, взяв мой подбородок между пальцами, он притянул меня к своим губам для нежного, любящего поцелуя. Наши губы продолжали соприкасаться, и он обнял меня, прижимая к себе. Но когда отстранился, чтобы посмотреть на меня, он нахмурился, глядя мне в лицо.

— Что это? — осторожно спросила я.

Он медленно покачал головой, словно пытаясь прийти в себя, и начал гладить меня по волосам. Чувствуя себя совершенно желанной, я легонько положила руку ему на грудь, голову на плечо и закрыла глаза, наслаждаясь этим прекрасным моментом.

Я не думала, что что-то может превзойти это.

Так было до тех пор, пока Вик не прижался губами к моему лбу и не заговорил, касаясь моей кожи.

— Я никогда не буду принимать тебя как должное.

Он закончил нежным прижатием меня к себе, и я улыбнулась в его грудь, чувствуя себя легче, чем когда-либо в своей жизни.

Произнесенные шепотом слова были клятвой. Обещанием. И я поклялась вернуть его в десятикратном размере.

Глава 10

Настасья, настоящее

Сон был очень важен для меня. Если я не высыпалась, со мной невозможно было находиться рядом. И когда я просыпалась с интервалом в два часа всю ночь, женщина, сидящая на краю моей кровати и безмятежно улыбающаяся моему дремлющему телу, была предметом ночных кошмаров.

Мое сердце не переставало биться с тех пор, как она впервые появилась два дня назад.

И теперь, когда я вальсировала в маленькое кафе, которое часто посещала, в черных штанах для йоги, свитере большого размера и повседневных кроссовках, с небрежно собранными в хвост волосами и лицом в огромных солнечных очках, я надеялась, что никто не заметит, в каком беспорядке я была.

Уставшая. Беспокойная. Раздраженная.

Три грани моей стервозности в одном флаконе.

Поэтому, когда я увидела, что он сидит за столом в одиночестве, я остановилась на полушаге, и мое раздражение возросло.

Серьезно?

Боже, почему?

Как он посмел так хорошо выглядеть, когда сегодня утром я с трудом нашла подходящую обувь.

Он поднес чашку эспрессо к губам, читая газету, которую держал в руках. Я не знала, почему это меня задело. Может быть потому, что он выглядел таким беззаботно расслабленным, а мой раздробленный разум раскалывался на кусочки головоломки, ни один из которых не вписывался обратно в исходное пространство.

Мое тело напряглось, ноги начали двигаться, и они не останавливались, пока я не встала перед ним с холодным выражением лица, которое могло заморозить все вокруг. Прежде чем он даже взглянул на меня, я тихо прошипела:

— Это мое место.

Вик просто посмотрел на меня, нахмурив брови.

— Нет, это не так.

Что, простите?

— Да, это так. Это мое место. Мое кафе. Иди и найди свое.

И его ухмылка заставила мое сердце бешено забиться от гнева.

— Во-первых, я привел тебя сюда, так что, если мы перейдем к технической части, ты бы даже не узнала об этом месте, если бы не я.

Моя шея покраснела.

О, верно. Я забыла об этом.

Чувствуя себя глупо, я коротко выдохнула, вскинула руки и сказала:

— Хорошо. Я уйду.

Когда я повернулась, чтобы уйти, рука Вика вытянулась и нежно, но твердо обхватила мое запястье. Я обернулась и обнаружила, что его взгляд немного потемнел, и он произнес:

— Останься.

Это была не просьба и не требование. Возможно, я заблуждалась, но для моих ушей это звучало как желание.

Моя жесткая поза слегка ослабла.

Только одно слово из его уст, но я чувствовала его ласку всем телом.

Я посмотрела на эту руку. Она крепко держала меня, когда его обсидиановый взгляд приковал меня к себе.

— Я слышал, что ты проводишь время у Ларедо. Знаю, что ты умнее, и не попытаешься привлечь внимание конкретного француза, поэтому не буду предостерегать тебя от этого. — Взгляд скользнул по мне сверху до низу. — Тебе лучше знать, не так ли, детка?

Каждая клеточка моего существа кричала, чтобы я села и осталась, но неуверенная часть меня сказала мне уйти, прежде чем мы причиним друг другу боль. Вопреки здравому смыслу, я села напротив него и, поскольку мне часто было трудно держать рот на замке, самодовольно сказала:

— Похоже, ты ревнуешь.

Рука на моем запястье согнулась, и Вик пригвоздил меня своим ледяным взглядом.

— Хочешь проверить эту теорию?

Моя грудь сжалась.

Мое эго было мелкой стервой и громко улюлюкало, и все из-за этого. Сердце считало, что нет ничего более романтичного. Но мозг, с другой стороны, знал, на что был способен Вик плюс ревность. И это было некрасиво.

Не поймите меня неправильно. Я никогда не была объектом его гнева, когда он вел себя так. Однако люди, стоящие на его тропе войны, обычно заканчивали разбитой губой, сломанным носом или сотрясением мозга, а то и всем вместе. И после того, как все было сделано и вытерто, Вик отводил меня домой, брал мой рот, а затем грубо прижимал меня к ближайшей поверхности, сохраняя зрительный контакт.

Фу. Это было чертовски жарко.

Воспоминание заставило мои колени сжаться под этим столом, тщетно пытаясь игнорировать пульсирующее тепло, которое внезапно вспыхнуло внутри меня.

Хм. Может быть, нам все-таки стоит проверить эту теорию.

Нет.

Но…

Не очень хорошая идея.

Мое внутреннее «я» надулось и назвало меня ханжой.