Одержим тобой - Мила Реброва

сверкнув недоброй улыбочкой, пробормотал он, беря в руки вилку и пробуя первый кусочек, – черт, они даже лучше, чем у Дайны, – простонал он, жуя уже следующий.

Видимо, правду говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

– Так ей и передам, – подразнила я.

– Ты не посмеешь.

– Почему это?

– Ты слишком добрая, чтобы причинить ей боль, – непринужденно заявил он.

Подцепив часть блинчика, я хотела поднести вилку ко рту, но так этого и не сделала, замерев, глядя на его губы, немного запачканные в уголке кремом. Как завороженная, я смотрела на него и просто умирала от желания слизать его. Невольно покраснев от собственных смелых мыслей, я все-таки проглотила кусочек своего завтрака.

– Как ты себя чувствуешь?

Я непонимающе взглянула на него, только бы он не начал говорить о прошлой ночи – я же умру от смущения.

– Твоя голова. Мы могли бы сегодня поплавать, если тебе уже получше, – будто прочитав мои мысли, объяснил он.

По правде говоря, мне уже надоело сидеть в четырех стенах. Мы жили на острове уже неделю, но я толком и не выходила из дома, и меня расстраивало такое положение вещей, я была уверена, здесь есть на что посмотреть.

– Я прекрасно себя чувствую! – с большим энтузиазмом, чем следовало бы, воскликнула я, вызвав его искрений смех.

– Вижу, не я один устал от этих стен.

От его слов я почувствовала себя виноватой, ведь из-за меня Брайану тоже не удалось отдохнуть, хоть я и не просила его сидеть со мной. Он все же не выходил на пляж, говоря, что мы сделаем это вместе, как только я поправлюсь.

– Извини, мне жаль, что так вышло и…

– Прекрати, Синди, не стоит извиняться.

Черт, мне было не по себе из-за ее извинений: в случившемся мне стоит винить только себя самого. Ну и Фармера, конечно же. Эта сволочь все-таки сумела подпортить мне отдых. Но Синди я, естественно, не сказал, кто поставил ее жизнь под угрозу. И именно поэтому она чувствовала себя виноватой.

К счастью, между нами не было отчужденности, которая могла бы возникнуть после прошлой ночи. Я беспокоился – рассвет отрезвит Синди, и она вновь начнет себя винить и отталкивать меня. Но к моей радости, такого не произошло. Мне бы не хотелось, чтобы та стена отчужденности, которую мне удалось разрушить за последнюю неделю, вновь возникла между нами. Это была самая незабываемая ночь в моей жизни, и осознание произошедшего пугало и окрыляло одновременно.

Выбросив все мысли из головы, я вновь принялся наслаждаться своим потрясающим завтраком. Когда я говорил Синди, будто он лучше, чем у Дайны, я почти не солгал. Интересно, она специально приготовила мой любимый завтрак или это просто совпадение? Я решил не спрашивать, наверняка зная – она засмущается. Все утро я пытался не смущать ее, делая вид, что ничего особенного не произошло ночью. Хотя меня так и подмывало сказать ей что-нибудь неприличное и понаблюдать за ее смятением. Но опасаясь ее отчуждения, я молчал.

Как только с завтраком было покончено, Синди, собрав тарелки, направилась к мойке, открывая мне вид на свою оголенную спину и ножки. Не сдержавшись, я приблизился к ней, встав позади девушки, пока она принялась за мытье посуды. Ее волосы были собраны на макушке с помощью заколки, и ни одна прядь не свисала, открывая потрясающий вид на ее шею. Взявшись за язычок молнии, я открыл ее так, что мне стала видна кромка ее трусиков, и опустил свои руки на ее обнаженную спину, продвигаясь к животу. В то же время я начал мягко покусывать кожу ее шеи, и моя жена еле слышно застонала. Она перестала даже мыть посуду, замерев на месте.

– Продолжай, или я тоже остановлюсь.

Вздохнув, но так и не ответив, Синди начала домывать наши тарелки, я же вернулся к своему увлекательному занятию. Пройдясь губами по ее шее, я добрался до мочки уха и слегка ее прикусил – по ее телу прошлась едва ощутимая дрожь, кожа покрылась мурашками. Мне очень нравилась реакция ее тела – почти так же, как она действовала на меня.

– У меня для тебя подарок, – сильнее обхватывая ее талию, прошептал ей на ушко.

– Я не любитель подарков, – вздохнув, ответила она, закрывая воду из крана.

Я даже не заметил, когда она закончила с посудой. Развернув ее к себе, я наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы, дразня языком и прося впустить меня в сладость ее рта. Положив руки мне на голый на торс, она прошлась ими до моей груди и, обхватив за шею, наконец раздвинула для меня свои сладкие губки.

– Уверен, этот тебе понравится, – я все же смог оторваться от ее рта, проговорив ей это.

Она скептически посмотрела на меня, по-прежнему не доверяя. Я многое бы отдал за возможность читать ее мысли.

– Ладно, и где же этот подарок? – пробормотала она, застегивая мою рубашку.

Лучше бы она меня сейчас раздевала. Попытавшись успокоиться и очистить голову от порочных дум, я повел ее обратно в спальню.

– Здесь.

Открыв один из сундуков, находившихся в нашей спальне, я отодвинулся назад, давая Синди самой заглянуть внутрь.

– Откуда ты узнал?

Ее щечки очаровательно покраснели, но на это раз не от смущения – неприкрытый восторг читался на ее лице.

– Я видел картину, которую ты подарила Дайне, и она так тебя расхваливала. Вот я подумал, может, тебе захочется запечатлеть остров – здесь много красивых мест и пейзажей.

– Да, я как раз жалела, когда не взяла с собой свои инструменты для рисования.

Я почувствовала, как немного покраснела, вспомнив, что именно хотела нарисовать. Интересно, если я осмелюсь сказать ему об этом, он сильно будет смеяться надо мной? Глупая Синди.

– Спасибо, мне действительно нравится этот подарок.

Он задумчиво взглянул на меня и через секунду сказал:

– Поблагодари меня поцелуем.

Не сказав ни слова, я подошла к нему и слегка подтолкнула ко второму закрытому сундуку, заставляя его опуститься на него, и он оказался на одном уровне со мной. Я разместилась между его расставленных ног, запустила пальчики в волосы мужа и наконец дотронулась до таких желанных мною губ. Да, именно желанных. Может, я и не любила Брайана, но я определенно любила и хотела его губы. Такие мягкие и нежные в отличие от их обладателя. Они заставляли меня терять голову каждый раз, стоило мне прикоснуться к ним.

Его руки гладили мою обнаженную спину, пока я, пройдясь язычком по его губам, попросила Брайана впустить, не встретив