Вкус ночи (СИ) - Элиза Маар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
**
С резким вдохом я подскочил.
В груди лихорадочно билось сердце, по лицу, шее и спине ручьями стекал пот.
Я подумал, что мне все приснись, но когда взгляд остановился на Кате, лежавшей на моей кровати на животе, шею ужалила жгучая боль.
Я поднял к ней пальцы и понял, что она вся была искусана.
Это был не сон. Не кошмар. А реальность.
— Очнулся. — услышал за спиной тихий голос Мими и резко обернулся.
Сердце кольнуло от испуга, а дыхание перехватило.
Кошечка подлетела ко мне и заглянула мне в глаза.
— Отлично, умереть не должен. — она наклонила голову на бок. — Но выглядишь уже как ходячее умертвение. Чувствуешь себя так же?
Я смог только отрицательно покачать головой. Во рту было настолько сухо, что я не смог пошевелить языком.
— Слава усам моей бабушке! — выдохнула она с облегчением. — Я чуть было своей последней жизни не лишилась! Повезло, что кровь у Катачки сильная, древняя. Она быстро наполнила тебя энергией. А вот ей сейчас худо.
Она указала на Веснушку. Словно в подтверждение послышался ее слабый стон.
Я заставил себя пошевелить чертовым языком.
— Что с ней?
Кошка хмыкнула.
— Именно за это я тебя люблю и уважаю. Ты всегда думаешь о ней, даже когда сам едва держишься. — она тяжело вздохнула. — Ничего серьезного. Всего-то небольшой ожог… 3 степени. Был.
— Всего-то!? — выпучил на нее глаза. — Ты подожгла ее!? Совсем рехнулась!?
— А что я должна была сделать?! Ты был на грани смерти, а она чуть не сошла с ума! Мне пришлось пойти на эти крайние меры! Но я не рассчитала силу..
— Это моя Веснушка! Ты могла ее сжечь!
— Я испугалась за вас!
Чуть ли не задыхаясь от ярости, поглотившей меня с головой, я подорвался с дивана и бросился к Кате.
Кожа уже была розовой, свидетельствуя о том, что кровь Веснушки исцелила мое родное тело.
Если бы не она, оно бы восстанавливалось дольше после огня, но все равно бы восстановилось.
— Она быстро исцелилась. — тихо сказала Мими с того же места, где парила. — Кровь, что она успела забрать у тебя, избавила ее от мучений и боли. Клянусь, она ничего не чувствовала.
— Откуда ты знаешь!?
— Моя душа связана с ее. Я чувствую все, что испытывает она, Бренди.
Стиснув челюсти, я с сомнением посмотрел на кошку.
Она раскаивалась. В ее больших темно-зеленых глазах стояли слезы.
— Это все, что я смогла сделать. — прошептала она.
Я посмотрел на спину Веснушке.
Пальцы покалывало от желания провести по ней, в груди пробудилась эта тянущая штука и усилила его.
Мне пришлось сжать руку в кулак и убрать ее за спину, чтобы справиться с соблазном.
— Как долго я был без сознания? — спросил я, не глядя на Мими.
— 6 часов. — ее голос прозвучал близко: она подлетела к нам. — Скоро рассвет.
— До ритуала осталось пять дней.
Рот наполнила горькая слюна. Мими опустилась на простыни рядом с Катой, ее шерстка потускнела.
Кошечка хоть и знала, что Веснушка не испытывала боли, пока восстанавливалась, но все равно винила себя за то, что подожгла ее.
Не хочу этого признавать, но огонь — единственное, что может отвлечь вампира от жажды.
Он пробуждает в нас страх, а за ним просыпается инстинкт самосохранения.
Рассвело через пару часов. К тому моменту я мог свободно передвигаться по спальне.
Из-за нервов не мог усидеть на месте, и каждый раз подскакивал как ужаленный, стоило услышать тихий стон Каталеи.
Я ждал ее пробуждения с нетерпением. Потому минуты тянулись как часы. Ожидание напоминало пытку.
Я никогда не отличался терпением, и сейчас это меня убивало. Медленно и мучительно.
Я уже готов был начать рвать на себе волосы, когда пришло письмо от Кристиана.
Ката бы точно убила меня, если узрела меня облысевшим.
Письмо было коротким, но содержательным. Другого от Кристиана я не ожидал.
Его ищейки нашли ублюдка, который поджог дом Каты и отравил ее сестру… тетю.
Лично я его увижу вечером, когда придет дозволительная от патруля. Отлично.
Так же кузен сообщил, что графиня Мозес, наша последняя кровная родственница, вцепилась в завещание моего отца и клыками, и когтями.
Кристиан ищет законный способ лишить ее всего.
Мне было плевать на богатства покойного «папочки», а вот Крис даже и думать не хочет о том, что все, чего наши отцы добивались два столетия, достанется твари, погубившей одного из них. Отца Криса.
Про Кату он тоже написал. После того нападения броаха в академии, я сообщил ему об этом.
О том, что охотились уже на меня, конечно умолчал.
Но ему нужно было знать, что кто-то очень сильно жаждет смерти Каты.
После этого случая я в каждом видел угрозу. Даже в Калипсо.
Уж очень агрессивно она была настроена в последнюю встречу между ней и «Катой», то есть мной.
Я тогда едва удержался, чтобы не наброситься на нее.
Никто не смеет говорить отвратительные вещи о моей Веснушке.
Я возненавидел эту дрянь еще больше после сегодняшней ночи. Это она довела Кату..
Черт, я даже и не думал, что она может сорваться.
Я питался Лидией совсем недавно, этого должно было хватить хотя бы на две недели.
Но ведь дело было не только в жажде. Тело Веснушки притягивает мое.
Я понятия не имел, что все гораздо серьезнее. С притяжением бороться бессмысленно.
Черт, нужно было продумать все риски! Но когда?! Нам едва удавалось играть гребаные роли!
Разорвав письмо Кристиана, я упал в кресло. Меня ждала встреча с отравителем Флоры и..
Не меня, а Каталею. Че-е-ерт!
Глава 23. Горечь правды
***Каталея***
Я увидела его — гада, лишившего меня дома и Фло.
Нам с Брендоном позволили пройти в здание патруля города, провели к камере, где сидел заключенный и в сопровождении трех оборотней из гвардии позволили остаться на допросе.
Заключенный ответил на те же вопросы, что уже задавал ему расследователь.
Я едва могла сосредоточиться. Смотрела на молодого совсем не страшного юношу и боролась со слезами, душившими меня.
Зачем? Почему он так поступил? Что побудило его?
На эти вопросы он так и не смог ответить.
А они продолжали мучить мой распухший мозг и в кабинете расследователя.
Эсай Миртен заявил, что на заключенном было использовано воздействие, потому он не единственный преступник в этом деле. Он ничего не помнил из того, что натворил, но это не освобождало его от ответственности.
У
