С/С том 5. Удар новичка, Крысы Баррета. Реквием блондинкам - Джеймс Чейз

— В этом я с тобой совершенно согласен. Поворачивать сюда?

— Да. Остановись здесь.

— Где можно поставить машину. Я останусь у тебя.

— Я не приглашала тебя на ночь, но ничего… Поставь машину вон за тем углом и поднимайся. Да побыстрее, дорогой!

Я отвел машину за угол и поднялся на лифте к квартирке Глориты, которая состояла из маленькой спальни и большой гостиной. Здесь было скромно, но очень уютно. Глори поджидала меня и сразу же открыла дверь. Она успела переодеться в желтую шелковую рубашку и была так соблазнительна, что я удивился тому, как смог се забыть.

— Входи, Чэд! Я так рада тебя видеть!

— Я тоже, девочка!

Подойдя к Глори, я положил руки ей на бедра и притянул к себе.

— Сколько времени прошло, Глори?

— Очень много. Что случилось, Чэд? Все произошло, как ты и предполагал?

— Да. Но дело скверное. Ты знаешь, что она умерла?

— Да, я читала в газете. Теперь у тебя куча денег, Чэд!

Она смотрела на меня счастливыми глазами.

— Не все. Она многое раздала.

— Но все равно тебе много досталось?

— Достаточно. Но давай сейчас не будем об этом. У нас есть более приятные дела.

Я похолодел.

— Диктовал письмо?

— Да, Чэд. Но что с тобой? — удивилась Глори.

Я встал и, обняв девушку за плечи, заставил сесть на тахту.

— Когда это было?

— Несколько дней назад. В чем дело, Чэд?

— Мне нужно знать точно, когда ты звонила. Глори, кажется, испугалась.

— Извини, Чэд, если бы я знала, что это тебя так расстроит, я бы не стала звонить.

Я довольно сильно тряхнул ее за плечи.

— Ты ответишь, черт возьми?! Когда ты звонила?

— Позавчера…

Как раз в день убийства.

— В какое время?

— Около девяти.

— Припомни точней, — я изо всех сил сжимал ее плечи.

— Чэд, мне больно! Что я тебе сделала?

— В какое время?

— Было чуть больше девяти. Может, минут двадцать десятого.

— Ты слышала, как я диктовал письмо?

— Да. Но ты меня пугаешь. Что-нибудь случилось?

— Помолчи. Значит, ты звонила позавчера в двадцать минут десятого?

Глори кивнула.

— Кто тебе ответил? — продолжал допытываться я.

— Девушка. Я думаю, она…

— Тебе ответила женщина?

— Да.

— Что она сказала?

— Она сказала, что тебя нет, хотя я хорошо слышала твой голос. Ну, я не хотела быть навязчивой и повесила трубку.

Мне сделалось дурно.

— Чэд, дорогой!

— Помолчи…

Она соскользнула с тахты и бросилась к бару. Глори знала, что делать, виски привело меня в чувство. Я выпил его, словно воду. Внезапно мной овладела такая слабость, что, если бы Глори не взяла у меня стакан, я выронил бы его.

— Дорогой, ты меня пугаешь! В чем дело?

— Ты уверена, что я диктовал письмо?

— Да, что-то насчет «Конвей-Цемент»…

— И эта женщина сказала, что меня нет?

— Сказала…

— Ты хорошо ее слышала?

— Да. Она немного нервничала, у нее дрожал голос.

— Хорошо. Оставь меня. Мне надо подумать.

Глори села поодаль от меня и сжалась в комок. Я не мог сосредоточиться, меня колотило. В голове звучали слова Легита, которые он сказал после боксерского поединка об ударе новичка.

Я встал и принялся расхаживать по комнате, едва живой от страха.

— Чэд, скажи наконец, в чем дело?

Я бешено посмотрел на Глори, и она испуганно вскрикнула.

— Что я тебе сделала, Чэд?

— Что ты сделала? Ты отняла у меня будущее.

Я размахнулся и ударил ее кулаком в лицо.

От удара Глори повалилась на пол. Я, даже не взглянув на нее, выскочил из комнаты так, словно за мной гнался дьявол.

Глава 19

Была половина десятого. Бульвар Рузвельта был полон народу. Я поспешил скрыться в толпе, подобный на испуганного человека, который пытается спрятаться под одеялом. Конечно, полиция еще не следила за мной, но на всякий случай я осмотрелся. Мой белый «кадиллак» был очень заметен.

Я зашел в магазин на углу и купил темные очки.

Из ближайшей телефонной будки я позвонил Роберту — парню, которого я нанял следить за Ив.

— Это Чэд Винтерс. Где она?

— Минуточку, мистер Винтерс, сейчас уточню.

Привалившись к стенке кабины, я смотрел на дверь магазина. Мои руки дрожали, во рту пересохло.

— Вы слушаете? Вчера она выехала из Клифсайда сразу вслед за вами. С собой у нее был чемодан. Сейчас она в отеле «Палм-Бич». Двадцать минут назад ей приносили завтрак.

— Номер комнаты?

— Сто пятьдесят. Второй этаж, главный вход.

— Спасибо. Продолжайте наблюдение.

— Слушаюсь, мистер Винтерс.

Я повесил трубку, закурил, надел очки, вышел из будки и, остановив такси, велел ехать в «Палм-Бич».

Отель располагался на берегу моря. Это был самый лучший и дорогой отель в городе. Я велел остановить машину в нескольких ярдах от входа.

— Дальше пойду сам, — сказал я, расплачиваясь с шофером.

Перед отелем стоял целый табун машин. Служащие занимались прибывающими клиентами и не обратили на меня никакого внимания. Я проскользнул в холл, который тоже кишел народом. Мальчишки-лифтеры поднимали багаж постояльцев. Я направился к лестнице и, сняв очки, стал быстро подниматься.

Сто пятидесятый номер находился в середине коридора. Я подошел к двери и постучал.

— Кто там?

— Телеграмма, мисс Доллан.

Дверь открылась. Я, оттолкнув Ив, вошел в комнату и плотно прикрыл дверь. На ее плечах была белая шелковая шаль, очки она сняла, от старомодной прически не было и следа. Ив выглядела потрясающе, если бы не мертвенная бледность, мгновенно залившая ее лицо.

— Мне надо было увидеть тебя, Ив. Наше алиби провалилось.

Она отступила и поднесла руки к горлу.

— Ты лжешь! Убирайся, покуда я тебя не вышвырнула!

— Почему ты мне не сказала, что в тот вечер кто-то звонил в кабинет?

Ее глаза широко раскрылись.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне звонила одна приятельница в то время, когда я якобы диктовал письмо. О, черт! Почему ты сразу не сказала об этом?

— Я… я забыла. Но какое это имеет значение?

— Забыла? Как ты могла забыть! Ты же сказала ей, что меня нет!

— Какое это имеет значение? — нетерпеливо переспросила Ив. — Должна же я была что-то сказать. Уходи, оставь меня!

— Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь? Блекстоун мог слышать звонок, и Харри наверняка слышал.

— Возможно. Но ты просто нашел предлог, чтобы преследовать меня. Уходи!

— Значит, Харри мог слышать? Ты в этом уверена? Что ты сделала, когда зазвонил телефон?

— Я как раз говорила Блекстоуну, что ты скоро освободишься. Я возвращалась в кабинет, когда позвонили. К счастью, это не произошло минутой раньше, иначе бы пропал эффект твоего обращения к Блекстоуну.

— Харри был в комнате?

Она нахмурилась, припоминая, потом отрицательно покачала головой.

— Он только что ушел, но находился недалеко от дверей.

— Значит, он тоже слышал, дверь была открыта. Они оба слышали, как ты говорила, что меня нет.

— Думаю, да. Ну и что? Они знали, что ты в кабинете. Они просто подумали, что я не хочу тебя отрывать. Стоит ли беспокоиться из-за такой ерунды?

— Если магнитофон записывал, а не воспроизводил мой голос, он должен был записать и телефонный звонок, и твой ответ. А на пленке этого нет!

Ив окаменела.

— Он не записал! Он ведь воспроизводил твой голос, а не записывал. Что из того? Он не мог записать телефонный звонок. Ты просто пытаешься запугать меня.

— Да ты, я вижу, дура! Ведь предполагается, что раз я диктую, значит, магнитофон был поставлен на запись. Значит, он должен был записать и звонок, и твой ответ. Теперь-то ты понимаешь? Легиту достаточно узнать, когда был звонок, чтобы сразу же понять, что в этот вечер магнитофон не записывал, а воспроизводил! Пленка у него. Он будет слушать и слушать, пока не выучит все наизусть. Будет слушать, пока не обнаружит этот промах. И если ему сказали или скажут о телефонном звонке, нам крышка! Понимаешь теперь, чего стоит наше алиби?

Ив покачнулась, и я был вынужден поддержать ее. Она облокотилась на мою руку, но тут же резко оттолкнула ее.

— Не трогай меня! Легит может и не узнать о звонке.

— Я знаю Легата. Он обязательно все разнюхает. Он считает, что в моем алиби должно быть слабое место, и не ошибается. Почему ты сразу не сказала о звонке?

— У меня это выскочило из головы. Что же теперь делать?

— Я скажу тебе, чего делать нельзя. Теперь нельзя пользоваться деньгами Вестал.

— Чэд, не говори так. Должен же быть какой-то выход. Что делать? О, Боже!

— Убирайся отсюда подальше!

— Куда? Они нас найдут! Они всегда находят преступников.

— Есть одно место, где нас не найдут. Ты поедешь со мной?