Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша

— Вы просто фраги, — говорю я вслух. — ВЫ! ПРОСТО! ФРАГИ!

Ломаю штакетину через колено. С двуручным оружием мне биться привычнее.

Впереди всех — Жэка. Он становится в подобие бойцовской стойки. Идиотизм. Колено… рука… шея… голова…

— Ррраааа!

— Андрей! У него нож!!!

Кислый выскакивает вперед. У него в руках выкиднуха. Кислый выставляет нож далеко на вытянутой руке. Пугает.

Бью слева, чтобы осушить предплечье. От удара такой силы доска ломается. Затем правой, по запястью чтобы выбить нож и ногой под колено, сбивая с ног.

Кислый на земле. Прижимаю его грудь коленом. Остается только последний удар, вбить обломок доски в глотку. Видимо он тоже понимает это, в его глазах ужас.

— Рррааа! — ору ему в лицо, — РРРАААААААА!

Чувствую резкий противный запах. Запах мочи. Кислый обоссался. Слышу за спиной топот

— Он психический! Валим!

Этот запах постепенно возвращает в человеческий мир. Возле машины всхлипывает Марина. Её блузка порвана, волосы растрепались. Увидев меня кидается навстречу.

— Андрей, у тебя кровь! — она проводит рукой где–то у меня по шее и показывает руку. — весь воротник в крови.

— Ударился, — отмахиваюсь я. — Марин, я домой пойду? Только ты уезжай сразу. Не стой тут, ладно?

— Какой «домой», тебе к врачу надо, — не слушает меня она, — не спорь со мной, я же вижу.

Она чуть ли не насильно запихивает меня обратно на переднее сиденье своей Мазды. До меня только доходит, что я в одиночку раскидал семь человек. Ну пускай двое просто убежали. И еще Марина помогла. Но все равно, неплохо.

Надеюсь, я никого из них не покалечил. А то получится, как с отцом. Перед глазами встает фигура матери. «От твоих игрушек одно зло», «ты только и думаешь, что о драках и насилии». Вдруг мама права? Решают же все люди мирным путем? Договариваются. А я кидаюсь сразу морды бить.

Марина везет меня не в обычный травмпункт, а в какой–то частный медицинский центр. Там разворачивает бурную деятельность. Не смотря на мои протесты, меня запихивают в томограф, чтобы убедиться, что нет сотрясения. Потом сразу трое врачей осматривают мою макушку, решая, надо её зашивать, или хватит и пластыря.

Сначала я пытаюсь спорить, но потом в меня впихивают какие–то таблетки, и мне становится тепло и спокойно. Все происходящее вокруг кажется забавным кино.

Марина тем временем разворачивает бурную деятельность. Она непрерывно говорит по телефону с кем–то, включая мою маму.

— Надежда Витальевна, Вы не волнуйтесь. Андрюша на работе со стремянки упал, лампочку вкручивал, все в порядке сотрясения нету… Да…да я с ним в поликлинике…привезем домой, не переживайте…

— Откуда у тебя мамин номер? — спрашиваю я.

— Это у тебя, — поясняет она. — Она тебе звонила, а я трубку взяла. Надо же ей что–то сказать, когда ты с такой фигней домой вернешься? Вот я за тебя всё придумала.

— Спасибо.

Я правда ей благодарен. Мама у меня человек впечатлительный. Одно дело, если я приду домой с пачкой денег, и совсем другое, если с деньгами и перевязанной башкой. Точно решит что я в бандиты подался. И главное не переубедишь ничем. А у Марины сейчас такой кредит доверия в маминых глазах, что даже такая дурацкая история прокатывает.

Потом приезжает мужик в строгом костюме. Я узнаю в нем того типа, который не стал драться с Мастером в вестибюле. Он представляется, хотя имя я тут же забываю, и суёт мне визитку «на случай проблем».

Проблемы будут, тут даже к бабушке не ходи. Кислый мне этот так не спустит. Для него это вопрос престижа. Но эти проблемы я буду решать по мере поступления.

Домой меня отвозят на квадратном черном «Юконе». Здоровенный, словно ПАЗик, он едва втискивается в наш двор. До квартиры меня провожают два бойца в черных куртках секьюрити, и я окончательно чувствую себя Джеймсом Бондом. Обалдевшая от их вида мама даже не лезет с вопросами, и я проскальзываю в свою комнату и наконец проваливаюсь в сон, даже не сняв одежду.

…Я не успокоюсь, пока не кину маме бэнкролл… прямо на стол, сука, прямо на стол…

Песня вкручивается в мозг, пока я не понимаю, что уже проснулся. Телефон орет на зарядке над ухом. На часах восемь вечера. Незнакомый номер. Кому я нахер понадобился?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Андрей привет! — мурлычет в трубке Марина, — Как ты себя чувствуешь? Я что–то волноваться стала, и вот решила позвонить.

Твою мать! Вот у кого всё есть, и телефоны и адреса. Хочу ответить что–нибудь резкое, но понимаю, что полностью проснулся. А еще, что зверски хочу есть.

— Нормально себя чувствую. Ты вроде как обещала накормить меня ужином? — закидываю удочку.

Насколько сильно твоё любопытство, Марина? В особенную благодарность я не верю, а вот вытащить из меня подробности разговора со Звягиным — очень. Потому и позвонила, не дотерпела до завтра.

— Я не отказываюсь! — обрадовалась Марина. — А что ты хочешь?

— Хочу пива и мяса!

— А тебе точно можно? — сомневается она.

— Сотрясения у меня нет, значит не то что можно, даже нужно. Силы подкрепить.

— Тогда встречаемся через час в Шпицберге, — предлагает Марина. Я угощаю!

Соглашаюсь и жму на отбой. «Шпицберг» — пивной ресторан в центре. Я там, понятное дело не бывал. Литр пива с местной пивоварни стоит как наш семейный набор продуктов за неделю. Насчет «я угощаю» Марина вовремя сказала. Просаживать заработок на подобные гулянки я не собирался.

Черт, а что же одевают в подобные места? Ведь это все–таки ресторан. Костюм? Я не надевал его с выпускного, и с тех пор изрядно раздался в плечах. С досадой вспоминаю сегодняшний прикид Ланса. Он точно знает, что и куда надеть. В итоге я надеваю джинсы и черную водолазку, осматриваю себя в зеркале и остаюсь доволен. В конце концов я пиво пить собираюсь, а не на балу танцевать.

На дороге экономить не стал, вызвал такси. Я теперь богатый парень. В машине снова начал волноваться. Вроде как на свидание еду. Причем сегодня днем я чувствовал себя с Мариной совершенно свободно, словно с однокурсницей. А теперь снова накатывает.

Я зашел в зал «Шпицберга» и мне в нос ударил одуряющий запах свежего мяса на гриле. Он был настолько мощным и вкусным, что просто валил с ног. Разудалая музыка в духе немецких и австрийских народных напевов, смех, стук пивных кружек — вечный праздник для тех, у кого есть деньги.

— Вы заказывали столик? — наперерез мне кинулся тип в белой рубашке и пестром фартуке. — У нас только по предварительному заказу, — Он с сомнением оглядел меня с ног до головы.

— Андрей! — Марина подняла ладошку и махала мне. Она сидела за столиком в середине зала, — Я здесь!

— Я вон с той девушкой.

— Позвольте вашу курточку… — моментально переобулся официант.

— Да я сам… где у вас гардероб?

— Позвольте… ни о чем не волнуйтесь… мы обо всем позаботимся… отдыхайте…

Я нехотя расстался с курткой и пошел через зал. Зря я волновался насчет внешнего вида. Люди сидели кто в чем. И в костюмах, сильно оттянув узлы галстуков, видимо доставших за день, и в пестрых клетчатых рубашках, и в майках. За одним столом я заметил компанию байкеров одетых уж совсем черт знает во что.

— Привет, я заказала тебе пиво и ребрышки! — отчиталась Марина, — Тут очень вкусно их готовят. Но меню попросила не относить, так что выбирай.

Мне было странно видеть Марину в чем–то кроме офисной униформы. Сейчас на ней было бордовое платье с ярким цветочным узором, большим вырезом на груди и кокетливыми рукавами фонариками. Оно очень подходило к обстановке, такое веселое и в то же время стильное, а еще Марина в нем выглядела офигенно.

Размером груди она уступала Бисквитику, но зато её фигурка выглядела точёной и эффектной. Мужики за соседними столиками на нее оглядывались, и это мне льстило. Официант принес нам пиво. Литр для меня и половинку для Марины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— За тебя, мой рыцарь! — Марина подняла кружку.

Я подумал она прикалывается, но она выглядела абсолютно серьезно.

— Ага, Ланселот Трущёбный — поддержал я.