Только для посвященных - Татьяна Коган

– Есть немного. Но с другой стороны, зачем оттягивать неизбежное?

Хлопнула входная дверь. Галя быстро проговорила:

– Глеб явился. Ты ему сам скажи.

Вышла в прихожую и, загадочно улыбнувшись, протянула мужу телефонную трубку:

– Тебе брат хочет кое-что сообщить.

Глеб не очень обрадовался известию о предстоящей свадьбе. Он ничего не имел против Юркиного решения, но стоило бы повременить с его реализацией. С момента операции еще года не прошло, нужно избегать стрессов. От постоянного приема многочисленных медикаментов у Юрки и так иммунитет ослаблен. Дополнительная нервотрепка не поспособствует его укреплению. Любая инфекция может губительно сказаться на работе пересаженного органа.

– Ты не прав, братишка, – Юра опроверг его опасения. – Это приятное волнение. Позитивные эмоции вряд ли навредят, верно? Кроме того, никакого торжества мы устраивать не будем. Соберем маленькую компанию близких друзей и просто посидим в ресторане.

– Не знаю. Может, все-таки отложить на полгода? У тебя сейчас самый опасный период. Ты когда последний раз у своего врача был?

– Да не переживай ты так. Был я у врача. Все у меня в норме.

Глеб обреченно вздохнул, сдаваясь:

– Если обещаешь не суетиться и не нервничать, тогда ладно. С тобой трудно спорить.

Юрка засмеялся:

– Это потому, что я не ведусь на твои провокации. Мне приятна твоя забота, но порой ты чрезмерно усердствуешь. Хотя я на твоем месте поступал бы точно так же.

После разговора с братом Глеб крепко задумался. Юра отчаянно пытался жить жизнью нормального человека. Стремился не зацикливаться на своей проблеме и не заглядывать в туманное будущее. Наверное, так и нужно поступать, чтобы не портить себе настроение и наслаждаться каждой минутой настоящего. Глеб восхищался Юркиной способностью пресекать неприятные мысли и концентрироваться на том мгновении, которое проживаешь. Если бы Глеб умел блокировать свои воспоминания, как бы легко дышалось…

Уже который месяц его раздирали мучительные противоречия. Он терзался тем, что позволил втянуть себя в это дерьмо с убийством. Ведь мог же отказаться, плюнуть на все и больше не держаться за дружбу, приносящую бесконечную боль. Парадокс заключался в том, что каким бы образом Глеб ни поступил, все равно чувствовал бы себя ничтожеством. Патовая ситуация. Тупик.

Раньше ему нравились вечера. Теперь он со страхом ждал наступающей ночи. Ему снились кошмары, в которых он заново переживал недавние события. Просыпался в холодном поту и долго сидел на кровати, не реагируя на вопросы жены. Он не мог рассказать ей свои пугающие сны, они были слишком реалистичны. Боялся, что, начав говорить, уже не сможет остановиться. Выложит всю правду, признается в омерзительных грехах. И останется в одиночестве. Любимая женщина не простит таких проступков. Да он и сам вряд ли когда-нибудь себя простит…

Январским вечером, спрятавшись во дворе дома, Глеб неотрывно следил за подъездом, откуда должна была выйти жертва. Он внушал себе, что крайняя мера – необходимость. Жестокое, но правильное решение. Мразь, избивающая слабую женщину, не должна существовать. Он дул на замерзшие пальцы и запрещал себе другие мысли, кроме одной-единственной: это убийство оправдано. Глеб был готов выстрелить в созданного воображением монстра. Но все произошло иначе, нежели представлялось.

Как когда-то в юности, он увидел рисованную картинку. И понарошку (ведь это мультфильм, здесь все не по-настоящему) выстрелил в человечка в черном пальто. Внезапно на экране появился незапланированный персонаж. Водитель, молодой паренек, кинулся к раненому и заслонил его собой. Каждая секунда была на счету. Глеб прицелился и уверенно нажал на спусковой крючок. Русый затылок окрасился кровью, парень покачнулся и упал в снег. Человечек в черном пальто растерянно проследил за ним взглядом, а через пару секунд рухнул следом. Глеб выпустил в него еще одну пулю – в лоб. На этом мультфильм закончился.

Прошло почти полгода, но до сих пор чертова память продолжает предельно четко воспроизводить проклятую картину. И не было ни единого варианта заглушить навязчивую боль. Если бы Глеб лишил жизни только Лизиного мужа, можно было держаться за образ монстра, подпитываясь легендой о заслуженной им каре. Но ведь он, Глеб, убил и абсолютно невинного человека. Наемного водителя, который оказался не самым плохим парнем и вместо того, чтобы переждать в машине опасность, кинулся спасать своего работодателя. Черт! Положительные герои всегда страдают. Жизнь – дрянная пьеса. Понятно, почему никто не видел ее создателя: он скрывается, боясь быть освистанным.

Каждое утро Глеб давал зарок, что сегодня постарается не думать о прошлом. Но не проходило и часа, как в памяти воскресали призраки минувшего. Он пытался переключать внимание, но это спасало не надолго. После короткой передышки воспоминания накатывали с новой разрушительной силой. Глеб не сходил с ума. Его мозг работал корректно, лишь усиливая страдания. Несколько раз возникала мысль попросить у Джека таблетки, но он отказывался от этой затеи. Да, он станет спокойнее, выберется из депрессии, нормально выспится… Но фактически перестанет быть, превратится в зомби, не способного на осознанные реакции. Будет воспринимать жизнь под определенным углом, дающим превратное представление о реальном мире. За побег в утопию придется заплатить слишком высокую цену. Мнимое счастье не стоит потери собственного «я». И только настоящий Глеб мог справиться со своими проблемами…

Терзало не только прошлое. С будущим тоже намечались разногласия. Пятый круг должен завершиться. Слово за последним участником. Глеб с содроганием ждал, когда ему позвонит кто-то из товарищей и пригласит на обязательную встречу. Первый круг был неприятный, но терпимый. Второй и третий надолго отбили охоту продолжать дальше. После четвертого круга Глеб поклялся остановиться, а пятый едва не уничтожил его психику. Еще неизвестно, что придумает Джек. Может статься, его желание станет последней каплей и окончательно добьет Глеба.

Он избегал общения с друзьями. Когда на дисплее телефона высвечивался знакомый номер, сбрасывал звонок и надеялся, что повторного не последует. К счастью, товарищи не перезванивали. Значит, последнего этапа пока не планировалось и они просто хотели поговорить. Меньше всего ему были нужны разговоры.

К сожалению, Галя не понимала или не хотела понимать состояние мужа. Настойчиво задавала одни и те же вопросы, вызывавшие тошноту. Глеб отмалчивался, закрывал ее рот поцелуем, грубил, ласкал, хлопал дверью, – пробовал все методы, чтобы избежать неприятных бесед. Жена обижалась, плакала, шутила, ласкалась, угрожала уйти из дома, – шла на все, чтобы залезть в голову мужа. Нужно было что-то делать с этим домашним адом. Но ни единой идеи не возникало.

Возвращаясь домой после работы, Глеб готовился к новой порции вопросов. Но Галя была на удивление весела и щебетала о своем, девичьем. Известие о Юркиной свадьбе благотворно на нее повлияло. Давно жена не выглядела такой довольной. Глеб сел за кухонный стол, собираясь поужинать. Галя суетилась у плиты, разогревала еду. В открытую форточку дул прохладный ветер, пахнувший травой и асфальтом.

«Может быть, все не так уж плохо», – подумал Глеб.

Джек вышел из тренажерного зала и остановился на площадке перед зданием. Поставил спортивную сумку на пол, облокотился на перила и обвел взглядом шумную улицу. Ему нравилось городское лето – жаркое, душное, пыльное. Присутствовали в нем какой-то надрыв, подавляемая истерика. Большинство людей с наступлением лета стремится покинуть мегаполис, но Джек специально не планировал отпуск на это время года. Ему было комфортно в изнывающем от раскаленного воздуха городе. И эти горячие бетонные стены, и растрескавшийся асфальт, и понурые прохожие, подавленные необходимостью работать, – все это Иван Кравцов воспринимал как один огромный больной организм, нуждавшийся в помощи специалиста. Здесь есть где разгуляться любознательному врачу.

Джек улыбнулся. Настроение было бодрое и приподнятое, даже утомительная тренировка в спортзале не уменьшила бьющую через край энергию. И причина крылась не только в знойном июле, заполнившем каждый сантиметр улиц, но и в предстоящей встрече с друзьями. Он долго оттягивал момент, – сперва давал время Елизавете восстановиться после убийства мужа, затем пытался вытащить Глеба из депрессии. К сожалению, последнее оказалось труднее, чем предполагалось. Друг пресекал любые попытки общения. Видит бог, Джек искренне пытался ему помочь. Но спасать утопающего, который отталкивает спасательный круг, – занятие бессмысленное. Если человек решил утонуть, то непременно утонет.

Иван Кравцов хотя и сбавил обороты, полностью от идеи повлиять на товарища не отказался. Сегодня Глебу придется покинуть пещеру отшельника и выйти в свет. Он обязан появиться на встрече, где Джек озвучит свое право.