Спецслужбы России за 1000 лет - Сергей Чуркин

Вероятно, под влиянием головокружительных успехов Лжедмитрия I казачество выдвинуло своим лидером Илейку Муромца (Горчакова), который стал звать себя сыном царя Федора Ивановича. Легенда гласила, что царица Ирина в 1592 г. родила мальчика, которого по указанию Бориса Годунова подменила на девочку. Несколько тысяч казаков сначала направились в Астрахань, а затем вверх по Волге, занимаясь по пути заурядным разбоем. Лжедмитрий пригласил Лжепетра в столицу. Тот двинулся к Москве. Вероятно, каждый из них надеялся устранить противника в столице. Нельзя также исключить, что появление Лжепетра было всего лишь частью плана свержения Лжедмитрия I, рассчитанной на то, чтобы отвлечь внимание «царя» от процессов, происходивших в придворной среде.

Стоявшие во главе заговора бояре В. Шуйский, В. Голицын и И. Куракин обязались друг другу: «А кто после него будет из них царем, тот не должен никому мстить за прежние досады, но по общему совету управлять Российским царством»[86]. Бояре склонили на свою сторону новгородские и псковские войска численностью 18 000 человек, которые стояли под Москвой в ожидании похода на Крым. Не исключено, что было обещано не отправлять полки в дальний поход, а отпустить по домам. Шуйский успокаивал соратников, испытывавших определенные сомнения: «Если будут все заодно, то бояться нечего: за нас будет несколько сот тысяч, за него – пять тысяч поляков, которые живут не в сборе, а в разных местах»[87]. В заговор оказались вовлечены не только бояре, но и некоторые купцы, сотники и пятидесятники московских стрелецких полков, были назначены день и час выступления. «Немецких» наемников, которые верно служили Годунову, а после него самозванцу, решили не трогать.

Лжедмитрий I. С гравюры XVII в.

«Немцы», как часто называли практически всех иностранцев, почти автономно проживали в своей слободе. Тому были веские причины: 1) после смерти государя наемники автоматически освобождались от присяги, поскольку служили не царствующей фамилии, а определенной персоне; 2) загонять организованные высокопрофессиональные подразделения в угол было неразумно и чрезвычайно опасно.

После 10 мая 1606 г. среди московского люда велась агитация против самозванца. Его обвиняли в намерении искоренить православие и уничтожить русское дворянство. Атмосфера накалялась. К Лжедмитрию I поступали отрывочные сведения о настроениях в Москве. Немецкие алебардщики привели одного из агитаторов во дворец, но Лжедмитрий послушал бояр, уверявших, что не стоит обращать внимания на слова пьяного. Самозванный царь был настолько уверен в своей безопасности, что не придал значения донесениям охраны, трижды (!) письменно докладывавшей ему об опасности. Однако солдаты польской пехоты не разделяли беспечности Лжедмитрия I. Они доложили Мнишеку, который был их воеводой, что москвичи не продают им больше оружия и пороха. Самозванец уверил тестя, что полякам бояться нечего, но для их успокоения велел расставить по улицам стрелецкую стражу. Других дополнительных мер безопасности ни он, ни его охрана не предприняли, дежурное подразделение личных телохранителей насчитывало не более ста человек.

Марина Мнишек. С гравюры XVII в.

Хорошо вооруженные польские отряды могли организовать серьезный отпор и сорвать планы заговорщиков. Последним было известно, что все приехавшие поляки выставили на своих дворах стражу, а Мнишеки разместили у себя всю пехоту, пришедшую из Речи Посполитой. Угрозу также представляли не участвовавшие в заговоре против Лжедмитрия I стрельцы Стремянного полка и поддерживавшие самозванца москвичи. Для их нейтрализации придумали простой, но эффективный план. Суть его заключалась в том, чтобы пустить слух: «Ляхи бьют государя!» – на который простой люд откликнулся бы непременно. Был предусмотрен и вариант «тихого» устранения самозванца: дьяку Осипову надлежало тайно проникнуть в царские покои и заколоть Лжедмитрия. В случае удачного покушения в роли виновных также выставили бы поляков.

К вечеру 16 мая 1606 г. подготовка к перевороту была завершена. В Москве сосредоточились вооруженные сторонники заговорщиков, в столицу никого не впускали и не выпускали. Дома, в которых ночевали прибывшие на свадьбу Лжедмитрия I и Марины Мнишек иноземцы, отметили условными знаками. Караул наемников численностью в 100 человек, несший службу у царского дворца, получил от имени Лжедмитрия приказ разойтись по домам. На посту осталось, по разным данным, от 30 до 50 человек.

В четвертом часу утра (это время часто называют часом переворотов) 17 мая 1606 г. колокольный звон возвестил о начале «восстания». Все ворота Кремля были блокированы войсками мятежников, а Спасские ворота захвачены; через них заговорщики проникли на территорию царского двора. Василий Шуйский обратился к своим сторонникам с призывом идти на «злого еретика» во имя Божье. П. Басманов, пытавшийся защитить царя, погиб от руки возвращенного тем из ссылки М. Татищева. Стрельцы внутреннего караула, не участвовавшие в заговоре, взяли Лжедмитрия I под охрану и отогнали мятежников, но последние пригрозили истреблением стрелецких семей в слободах, а Мария Нагая во всеуслышание объявила, что царь – не ее сын. После этого самозванца выдали толпе, убившей его: открытый суд над ним мятежным боярам был невыгоден.

На улицах Москвы звучали призывы: «Смерть ляхам!» В результате мятежа было убито свыше тысячи иностранцев. Избежать смерти смогли только те, кто, как Вишневецкий со своим отрядом, храбро оборонялся или своевременно бежал из Москвы. Послов других иностранных дворов заговорщики заранее взяли под защиту, выделив для их охраны 500 стрельцов. Иностранные наемники на русской службе практически не пострадали, поскольку сумели не только организованно отойти из Кремля, но и наладить серьезную охрану и оборону мест своего проживания. Попытки толпы поживиться получили сильный отпор. Вообще говоря, иностранные полки быстро оставили в покое, надеясь сохранить для нового государя в качестве союзников. Некоторые из иностранных офицеров впоследствии вернулись на родину, офицеры охраны К. Буссов и Я. Маржерет опубликовали воспоминания.

После удачного завершения заговора тело самозванца сожгли, пеплом зарядили пушку и выстрелили в сторону Польши, как бы символизируя конец обмана. Некоторые представители духовенства предупреждали бояр о пагубности глумления над прахом, предрекая грядущие несчастья, но их не послушали. Мятежники не предусмотрели всех негативных последствий своих вероломных действий. Боярский заговор отнюдь не способствовал единению народа, разделившегося на многочисленные группировки приверженцев того или иного «царя» или претендента на царство. Интересы общества в очередной раз были принесены в жертву личным амбициям представителей российской правящей элиты.