Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Хайнлайн

— есть, есть. Раз такие усы, должны быть и тараканы!

Хохот, аплодисменты.

— Великолепный ответ! — радуется Ведущий.

В это время в студию въезжает приз, передняя часть роскошного лимузина.

Гремят аплодисменты.

— В этом чемоданчике, — говорит Ведущий, — ключи от этого лимузина.

Он обращается к отцу:

— Что выбираете? Пять рублей или ключи?

— Ключи!

— Хорошо. Даю тысячу рублей!

— Ключи!

— Подумайте, Николай Николаевич.

— Ключи! — упрямо твердит Отец.

— Хорошо. Получайте ваши ключи. А сам лимузин мы разыграем отдельной!

Аплодисменты. Отец хватается за голову.

— А теперь, — говорит Ведущий, — разыграем сам лимузин. Слово из трех букв. Часть тела человека. Назовете сразу все слово? Ваш ход, Вера Николаевна.

Мать смущается:

— Можно я на ушко скажу?

— Нет! Говорите вслух!

— Можно я? — говорит Отец. — Буква… буква… «икс». И еще — буква… «игрек».

— Верно! Есть такие буквы!

Длинноногая помощница открывает в слове из трех букв вторую букву — «X». И первую «У»! Получается «УХ…»

— Можете назвать все слово?

Пауза.

— Ну? Подсказываю… Часть тела. Из трех букв. Первая буква — «У»… Вторая буква — «X».

— УХА!

— Почему «уха»? При чем тут «уха»?! Я же сказал — часть тела!

— А уха и есть часть тела. Только рыбьего.

— Сами вы… часть тела… Я бы сказал какая. Только не хочу буквы местами менять.

Хохот. Аплодисменты.

— Ну?!

И вдруг, совершенно неожиданно, Мальчик называет слово:

— УХО!!

— Верно!!! Ведущий обнимает его, целует. — Молодец! Родной ты мой! Конечно! УХО!!! Что же ты раньше молчал?

— А раньше у вас таких машин не разыгрывали!

Про то и про это

На экране телевизора — Ведущий, но сейчас он — женщина.

— Опустилась ночь, а вы не спите. И правильно делаете. Ночь не для того, чтобы спать. А для чего? Для этого… Итак… Нетрадиционный секс!

Гремят бурные аплодисменты.

— У нас в гостях… Представительница… Или представитель. Уж и не знаю, как к вам обращаться?

— Как хотите, так и называйте, — отвечает представитель… или представительница. — Я не обижусь.

Аплодисменты!

— А все же? — спрашивает Ведущая.

— Я и сама… или сам не знаю. Если я… Ну, когда я штопаю или шью… я говорю про себя: «она». Ну, в смысле, я пришила пуговицу. А если выпью бутылочку-другую с корешем, то говорю: «Выпил. Напился».

Аплодисменты!

— В прошлый раз, — напоминает Ведущая, — у нас была Жанна из Подольска. Она рассказывала про секс с отбойным молотком… Вы же говорите, что занимаетесь сексом со стиральной машиной. Это правда?

— Да.

— И как это произошло? Первый раз?

— Как? Я тогда была еще ОНА. И мой муж купил первую в моей жизни стиральную машину. Она у меня часто ломалась. А было столько белья! Я ее обнимала, гладила, чуть ли не целовала: «Ну, родненькая, пожалуйста». И вот однажды, когда я поцеловала ее, она вдруг задрожала и… включилась! Я испытала такое наслаждение! Вы себе представить не можете. Я и не знала, что такое бывает!

— И с тех пор? — улыбается Ведущая.

— С тех пор я могу заниматься сексом только с ней.

— И как часто это у вас происходит?

— Это зависит от количества стирки. Если белья много, то по пять-шесть раз за ночь. Иногда я даже перестирываю по многу раз. Снимаю с себя все, что есть. Остаюсь голая. И стираю, стираю. И с порошком, и без порошка!

— А не боитесь без порошка? В наше время. СПИД все-таки.

— Не боюсь. Она у меня одна. Больше в ней никто не стирает.

— И она вас полностью удовлетворяет?

— Полностью. Когда стираю.

— И последний вопрос. Муж догадывается о ваших отношениях?.

— Нет. Вот уже три года, как он живет с компьютером. Бурные, продолжительные аплодисменты!

Ведущая улыбается во весь экран:

— Доброй и веселенькой всем ноченьки. Тема нашей следующей встречи — «Секс с домашними растениями»!

ПОВЕСТИ

(не только детские)

Вы не были на Таити?

Глава первая

Кеша — друг человека

Вовка рос хилым и болезненным мальчиком. Микробы и бациллы души в нем не чаяли. Стоило ему выйти из дома, они бросались к нему на шею: «Привет, Вовка! Куда ты пропал? Мы так соскучились без тебя. Пошли скорее к тебе домой. Там всегда сквозняки. Или душно, как в бане. Пошли, пошли! Ты уже чихаешь. Ну, чего стоишь?»

И Вовка шел. С ангиной или с бронхитом. Недели две он лежал в постели, пил горячее молоко, принимал лекарства. А когда болезнетворные вирусы покидали его, то слышал на прощание: «Не грусти, Вовка. Мы скоро вернемся. Бегай по лужам и не держи ноги в тепле. А если вспотеешь, выпей холодного пепси. И закуси «Баунти». Возьми его грязными руками за толстый-толстый слой шоколада и съешь!»

Вовка не бегал по лужам, мыл руки перед едой, мороженое ел только в сильно разогретом виде… И все равно. День, два… И он снова в постели.

— Что у нас за ребенок? — удивлялся папа. — Будто клеем намазанный. Все к нему липнет. Любая зараза. Нет. Так жить нельзя. Вызовем самого знаменитого профессора. Сегодня по радио объявляли. Вот… Я даже телефон записал: «Профессор Айболит Айболитович Айболитов. Лечение щенков, котят и детей до 16 лет. От «свинок», переломов хвостов, чумок, катаров любых верхних и нижних дыхательных путей. Выздоровление гарантирую. Срок гарантии — два года.»

— Странное объявление, — сказала мама. — «Лечение щенков, котят и детей до 16 лет»… Если «до 16 лет» относится к щенкам и котятам, то это уже не щенки и котята, а взрослые собаки и кошки. А если это относится к детям до 16 лет, то при чем здесь «чумка» и переломы хвостов?

— Неважно! — сказал папа. — На радио, наверно, перепутали. Знаешь, сколько сейчас объявлений?

— А гарантия? Почему только на два года? А дальше? Пусть снова болеет?

— Нам бы два года пожить спокойно, — сказал папа. — Я дальше не загадываю. В крайнем случае, снова вызовем. И продлим гарантию.

— Ладно, — сказала мама. — Два года — это тоже срок. За два года многое может произойти. Может, я помру и не буду больше с этим ребенком мучиться.

Папа обнял маму за плечи, прижал к своей любимой «адидасовской» майке:

— Не надо, Маруся. Вот увидишь, все будет хорошо. Я по объявлению чувствую, это человек добрый. Раз всех лечит. И людей, и собак. Вот увидишь, увидишь.

И еще он хотел маму поцеловать, но было воскресенье, а по воскресеньям папа не