Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Все воображаемые личности Гарри потеряли дар речи. По крайней мере на несколько секунд. Тем временем старый волшебник продолжил:

— Сейчас для тебя мало что изменится. Я начал воссоздавать Орден Феникса, который будет служить тебе. Я известил некоторых людей, которые могут и должны всё понять: Амелию Боунс, Аластора Хмури, Бартемиуса Крауча и кое-кого ещё. О пророчестве — да, оно существует — я им не сказал, но они знают, что Волдеморт вернулся и что тебе предстоит сыграть важную роль. Поначалу твою войну будем вести мы. Тебе же пока предстоит стать сильнее и, возможно, мудрее, здесь, в Хогвартсе, — рука старого волшебника поднялась, словно в мольбе. — Таким образом, сейчас в твоей жизни произойдёт лишь одно изменение, и я прошу тебя понять, что оно необходимо. Ты узнаёшь книгу на моём столе?

Внутренняя часть Гарри кричала и билась головой о воображаемые стены. Внешний Гарри лишь повернулся и уставился на то, что оказалось...

Повисла долгая пауза.

Наконец Гарри сказал:

— Это «Властелин колец» Джона Рональда Руэла Толкина.

— Ты узнал цитату из этой книги, — директор пристально посмотрел на Гарри, — и я даже предположу, что ты неплохо её помнишь. Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь.

Гарри смотрел на него и молчал.

— Важно понимать, — продолжил Дамблдор, — что эта книга не является реалистичным описанием войны волшебников. Джон Толкин не сражался с Волдемортом. Твоя война не будет похожа на книги, которые ты читал. Реальная жизнь не похожа на сказки. Ты понимаешь, Гарри?

Мальчик медленно кивнул, а затем помотал головой.

— В частности, в первой книге Гэндальф допустил крайне глупую ошибку. Да, волшебник Толкина совершил много ошибок, но одна из них особенно непростительна. Когда Гэндальф впервые заподозрил, пусть даже на мгновение, что к Фродо попало Кольцо Всевластья, он должен был отправить Фродо в Ривенделл незамедлительно. Да, Гэндальфу было бы неловко, если бы его предположения оказались ошибкой. Возможно, ему было бы неудобно приказывать Фродо, а Фродо пришлось бы отказаться от своих планов и привычного времяпрепровождения. Но эти мелкие неловкости и неудобства — ничто по сравнению с поражением в войне, которое могло случиться, если бы девять ворвавшихся в Шир назгулов захватили Кольцо, пока Гэндальф читал старые свитки в Минас Тирите. В этом случае пострадал бы не только Фродо, всё Средиземье оказалось бы в рабстве. Не будь это всего лишь сказкой, война была бы проиграна. Ты понимаешь, к чему я веду?

— Э-э... — сказал Гарри, — не совсем...

В таком Дамблдоре было нечто, мешающее оставаться должным образом холодным. Тёмной стороне Гарри было трудновато иметь дело со странным.

— Тогда я скажу прямо, — произнёс старый волшебник. Голос его был мрачен, а глаза — печальны. — Гэндальфу надо было сразу лично сопроводить Фродо в Ривенделл, и Фродо никогда не должен был покидать Ривенделл без охраны. Тогда не было бы ни ночи ужаса в Бри, ни Могильников, ни Заветери, где Фродо был ранен. Во всех этих случаях по глупости Гэндальфа война могла быть проиграна! Теперь ты понимаешь, о чём я говорю, сын Майкла и Петунии?

И Гарри, который ничего не знал, понял.

И Гарри, который ничего не знал, понял, что Дамблдор говорит мудро, разумно и здраво, что именно так поступить правильно.

И Гарри, который ничего не знал, сказал именно то, что сказал бы невиновный Гарри, хотя внутренний наблюдатель неистово кричал в смятении и боли.

— Вы хотите сказать, — голос Гарри дрожал от эмоций, рвущихся наружу сквозь напускное спокойствие, — что я не поеду домой к родителям на Пасху.

— Ты сможешь их увидеть, — быстро добавил старый волшебник, — я попрошу их приехать к тебе, и я прослежу, чтобы во время визита они ни в чём не нуждались. Но ты не поедешь домой на Пасху, Гарри. Ты не поедешь домой летом. У тебя больше не будет обедов в Косом переулке, даже под присмотром профессора Квиррелла. Твоя кровь — это второй компонент, необходимый Волдеморту, чтобы обрести прежнюю силу. Поэтому ты никогда больше не покинешь границ охранных чар Хогвартса без жизненно важной причины и без достаточно сильной охраны, способной выдержать любую атаку как минимум до тех пор, пока тебя не доставят в безопасное место.

В уголках глаз Гарри начали появляться слёзы.

— Это просьба? — его голос дрогнул. — Или приказ?

— Мне жаль, Гарри, — мягко сказал старый волшебник. — Надеюсь, твои родители поймут, что это необходимо. Но если нет... Боюсь, в данном случае они не имеют права голоса. Пусть это и неправильно, но закон не признаёт их твоими опекунами. Мне жаль, Гарри, и я пойму, если ты будешь презирать меня за моё решение, но иного выбора нет.

Гарри стремительно развернулся к двери. Он не мог больше смотреть на Дамблдора, он боялся, что эмоции его выдадут.

Другие уже расплачиваются за твои поступки, — произнёс внутренний пуффендуец, — а это цена, которую заплатишь ты. Изменит ли это твой взгляд на мир так, как предсказывал профессор Квиррелл?

Маска невиновного Гарри на автомате задала именно тот вопрос, который и должна была задать:

— Мои родители в опасности? Не следует ли и их перевезти сюда?

— Нет, — услышал он ответ старого волшебника. — Не думаю. К концу войны Пожиратели смерти уяснили, что лучше не нападать на семьи членов Ордена. Даже если Волдеморт ныне действует без своих прежних соратников, он всё равно знает, что сейчас именно я принимаю решения, и он знает, что не получит от меня ничего в ответ на угрозу твоей семье. Когда-то я объяснил ему, что не поддаюсь на шантаж, и он не станет пробовать.

Гарри услышал холод в голосе старого волшебника, развернулся и увидел тот же холод в его глазах. За стёклами очков сверкала сталь — необычная для Дамблдора, но очень подходящая к его строгой чёрной мантии.

— На этом всё? — дрожащим голосом спросил Гарри. Позже он обдумает их разговор, позже он будет думать о каких-то хитрых контрмерах, позже он спросит профессора Квиррелла, нет ли какого-нибудь способа убедить директора, что тот ошибся. Прямо сейчас всё внимание Гарри занимало поддержание маски.

— Для побега из Азкабана Волдеморт использовал магловский артефакт, — сказал старый волшебник. — Он наблюдает за тобой и учится у тебя, Гарри Поттер. Скоро Артур Уизли из Министерства издаст эдикт, который запретит использование магловских артефактов в учебных боях профессора Защиты. В будущем, когда у тебя появится хорошая идея, держи её при себе.

По сравнению с остальным это казалось неважным. Гарри просто кивнул и опять спросил:

— Это всё?

Повисла тишина.

— Пожалуйста, — прошептал старый волшебник. — Я не имею права просить у тебя прощения, Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес, но пожалуйста, хотя бы скажи, что ты понимаешь, зачем всё это.