Что натворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 гг. - Daniel Walker Howe

военное время] не стояли люди, менее проникнутые военным духом или более пристрастные к интригам", чем Полк и его кабинет. В декабре 1846 года виги в Конгрессе разоблачили заговор Полка и Санта-Анны. Некоторое время администрация отрицала его существование, но в конце того же месяца Полк признал его в своем ежегодном послании к Конгрессу. Демократическое большинство в Конгрессе отказалось провести полное расследование по этому вопросу, которого требовали виги. Возвращение Санта-Анны оживило сопротивление мексиканцев и затянуло войну. Полк наконец понял, что его обманули и что Алехандро Аточа был "большим негодяем "58.

Ожидая скорого заключения мира с Санта-Анной, Полк в августе 1846 года запросил у Конгресса ассигнования в размере 2 миллионов долларов на "покрытие любых чрезвычайных расходов, которые могут возникнуть при сношениях между Соединенными Штатами и иностранными государствами". Президент хотел получить эти средства для быстрого авансового платежа при покупке земель у Мексики. Любое мексиканское правительство, уступившее территорию Соединенным Штатам, рискует быть свергнутым, а эти деньги (пояснил Полк в своем дневнике) позволят ему платить армии и поддерживать ее лояльность.59 Другие заметили, что эти деньги также можно будет использовать для взяток - возможно, самому Санта-Анне. Законопроект выдавал намерение администрации получить территориальные уступки, хотя это еще не было публично заявлено как

58. Benton, Thirty Years' View, II, 680-82; Polk, Diary, III, 329 (Feb. 7, 1848).

59. Полк, Дневник, II, 76-77 (10 августа 1846 г.).

цель войны. Радикалы-виги и раньше обвиняли администрацию в стремлении расширить зону рабства; теперь эту озабоченность стали разделять и другие северяне. Когда представитель Хью Уайт, нью-йоркский виг, предупредил, что Конгресс должен помешать Полку использовать запрашиваемые деньги для расширения рабства, дюжина конгрессменов-демократов с Севера решила послать Полку сигнал, что он больше не может воспринимать их как должное. Один из них, Дэвид Уилмот из Пенсильвании, внес поправку к ассигнованиям в размере 2 миллионов долларов, уточнив, что рабство не должно быть разрешено на любой приобретенной им территории. Знаменитая "провокация" Уилмота прошла в Палате представителей с перевесом в 83 голоса против 64. В Сенате все ассигнования, включая оговорку, были до смерти заблокированы60 в последние часы сессии одним из видных вигов в защиту принципа партии "Никаких территорий".

Уилмот и его друзья принадлежали к крылу партии Ван Бюрена, которые надеялись сохранить часть огромных просторов Техаса для свободной земли и считали, что Полк манипулировал и вводил их в заблуждение по этому и другим вопросам. Ван Бюрены не имели своего представителя в кабинете министров и игнорировались при распределении покровительства даже в Нью-Йорке. Но провизия Уилмота понравилась не только приверженцам Ван Бюрена. За нее проголосовали все представители северных вигов и пятьдесят два из пятидесяти шести северных демократов в Палате представителей. Полк отправил свой запрос на деньги для заключения мира с Мексикой в тот же день (8 августа 1846 года), когда представил в Сенат Орегонский договор, дав, наконец, понять всем северным демократам, что, хотя они и поддерживали его экспансионистские планы на юго-западе, он не будет поддерживать их в отношении линии 54° 40'. Склонность Полка к компромиссу с Британией, но не с Мексикой, несомненно, отражала его оценку разной силы двух стран, но современники объясняли это преобладанием Юга над Севером в выработке политики. Растущее недовольство северного электората политической властью Юга уже проявилось в отмене "правила кляпа" шестнадцатью месяцами ранее. Теперь же противодействие продлению (в отличие от существования) рабства оказалось делом, на котором могли объединиться многие рядовые избиратели Севера и политики из обеих основных партий.

Уилмот резко отличался от аболиционистского движения. Он сформулировал свои меры как обращение к белому рабочему классу, а не как гуманитарную помощь чернокожим. Называя свое предложение "белым человеком

60. Слово "филистер", происходящее от голландского слова "вольный стрелок", в этот период имело два разных значения: авантюристы, совершающие незаконные экспедиции, и препятствование законодательной деятельности путем бесконечных дебатов.

Провизо", он хвастался, что его целью было "сохранить для свободного белого труда справедливую страну, богатое наследство, где сыны труда, моей расы и цвета кожи, могут жить без позора, который связь с негритянским рабством навлекает на свободный труд".61 Провизо оставалось вопросом второй сессии Двадцать девятого Конгресса зимой 1846-47 годов; оно снова прошло Палату представителей (неоднократно), но не Сенат, где Юг был сильнее. В итоге Полк получил свои ассигнования (увеличенные до 3 миллионов долларов) без поправки Уилмота и без поправки вигов, предложенной Джоном Берриеном из Джорджии, которая полностью исключала приобретение территории у Мексики. Однако легислатуры десяти северных штатов приняли резолюции, поддерживающие провизо Уилмота в различных формах, что свидетельствует о сохранении его потенциала как вопроса62.

Провизия Уилмота, как правило, отождествляла оппозицию войне, по крайней мере на Севере, с оппозицией рабству и/или его расширению. Аболиционисты уже установили эту связь; то же самое делали радикальные реформаторы земли, такие как Джордж Генри Эванс, которые ориентировались на рабочий класс Севера. Против войны выступали представители религиозных конфессий, в которых издавна находились сторонники борьбы с рабством, в частности пресвитериане Новой школы, конгрегационалисты, баптисты свободной воли, унитарии и квакеры, хотя они отнюдь не ограничивались ими. Некоторые критики войны придерживались полностью пацифистской позиции Американского общества мира и его международного движения, но чаще всего они возражали против конкретной войны, которая велась в то время. (Общество мира ставило Полку в заслугу то, что он избежал войны с Британией, если не с Мексикой). Противодействие войне и ее территориальному расширению требовало, по крайней мере, квалифицированного отказа от предположения, что распространение американской цивилизации представляет собой моральное благо и предвещает наступление тысячелетия. Аболиционисты, конечно, давно оспаривали признание особой добродетели Америки, хотя другие евангелисты обычно принимали это на веру. Теперь его оспаривали многие другие протестанты, тем более в войне, направленной против католического народа. "Никогда еще я так сильно не боялся суда Божьего над нами как нацией", - предупреждал Джеймс В. Александер, пресвитерианский священник старой школы и военный критик.63 Соединенные Штаты, как заблуждающийся Израиль, нуждались в пророческих голосах, чтобы напомнить нации о ее правильном (а не "явном") предназначении.

61. Цитируется в Charles Going, David Wilmot (New York, 1924), 174.

62. Эрик Фонер, "The Wilmot Proviso Revisited", JAH 56 (1969), 262-79; Майкл Холт, The Fate of Their Country (New York, 2004), 26; Майкл Моррисон, Slavery and the American West (Chapel Hill, 1997), 40-45, 72-81.

63. Richard Carwardine, Evangelicals and Politics in Antebellum America (New Haven, 1993), 143-47 цитата из 146. См. также Jonathan Sassi, Republic of Righteousness (New York, 2001), 185-95.

Географически Новая Англия и районы заселения Новой Англии были самой благодатной почвой для радикальных вигов, как и для антирабовладельцев. В