Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Советские войска между тем окружили Берлин и, последовательно штурмуя городские кварталы и дома-крепости, пробивались с разных направлений к рейхстагу. К западу от Берлина наши части вышли на Эльбу и 25 апреля соединились в районе Стрела, Торгау с американцами.

Теперь набрался смелости и Геринг, оказавшийся ближе всех к фронту американских войск. 25 апреля он направил Гитлеру радиограмму, где напоминал, что согласно воле самого фюрера он, Геринг, является его преемником. Настало время, когда это следует практически осуществить. Геринг сообщал, что берет на себя руководство государством, поскольку Гитлер, находясь в окруженном Берлине, не в состоянии предпринять что-либо действенное. А он, Геринг, имея на то необходимые полномочия, может вступить в прямые переговоры с англо-американцами.

Гитлер разгневался на то, что кое-кто из ранее близких к нему лиц уже считает его политическим трупом, назвал своего "преемника" трусом и изменником и отстранил его от командования авиацией. Через два дня после происшествия с радиограммой Геринга один из высокопоставленных чиновников прессы доложил Гитлеру о сообщении агентства Рейтер относительно того, что Гиммлер обратился к правительствам США и Англии с предложением заключить сепаратный мир. Чиновник доложил также, что Гиммлер известил оба правительства о болезненном состоянии Гитлера, который якобы находится при смерти и проживет недолго. Гитлер был взбешен. Он должен был доказать свое исключительное право влиять на ход событий. Последняя надежда возлагалась на 12-ю армию Венка, которая могла явиться существенным аргументом на поле сражения. Видимо, не без нажима Гитлера на свет появилось тогда письмо командующему 12-й немецкой армией, подписанное Борманом и Кребсом 29 апреля. Они писали: "Дорогой генерал Венк! Как видно из прилагаемых сообщений, рейхсфюрер СС Гиммлер сделал англо-американцам предложение, которое безоговорочно передает наш город плутократам. Поворот может быть произведен только лично фюрером, только им! Предварительным условием этого является немедленное установление связи вашей армии с нами, чтобы, таким образом, предоставить фюреру внутри- и внешнеполитическую свободу ведения переговоров..."

События, однако, развивались не в пользу Гитлера и его приспешников. Бои шли в Берлине вблизи рейхстага и имперской канцелярии, которая уже несколько дней находилась под непрерывным и точным огнем советской пехоты и артиллерии. Поняв, что пришел конец, и сыграв комедию венчания с Евой Браун, Гитлер и Ева 30 апреля покончили с собой.

После смерти главаря его последыши продолжали настойчиво требовать от войск сомкнуть все фронты в кольцо и удерживать во что бы то ни стало свои позиции, не допуская захвата советскими войсками большой территории Германии. Они продолжали надеяться на "политический выигрыш" - разобщение СССР и его союзников. Новый глава фашистского "правительства" адмирал Дёниц назвал акт самоубийства Гитлера "героической смертью", а всех тех, кто желал прекратить войну, трусами и предателями. Немецкие солдаты на восточном фронте под угрозой жестоких карательных мер продолжали упорно сражаться.

Я напомнил эти ныне общеизвестные факты, чтобы еще раз показать, как фашистские руководители даже тогда, когда сопротивление было бессмысленным, продолжали лить немецкую кровь во имя своих несбыточных и преступных целей!

Падение Берлина 2 мая 1945 г. совпало с новыми попытками нацистов выйти из войны на западе. В тот день в 12.00 прекратились боевые действия в Италии. В дневнике ОКБ было тогда записано: "Для высшего командования с сегодняшнего дня основной линией действий стал принцип: спасение возможно большего числа немцев от захвата в плен советскими войсками и переговоры с западными союзниками".

На следующий день после капитуляции немецких армий в Италии Дёниц уполномочил командующего войсками рейха на западе генерал-фельдмаршала Кессельринга заключить перемирие с американцами. Последнему предписывалось не только выяснить намерения англо-американцев относительно продвижения на восток, но и создать предпосылки для переговоров о спасении войск групп армий "Центр" Шернера, "Австрия" Рендулича, "Юго-Восток" Лёра. Войска этих генералов еще сидели в Чехословакии, западной части Австрии и в Югославии. 4 мая эти группы армий были подчинены Кессельрингу с дальним расчетом, чтобы в общий план перемирия немецко-фашистских войск на западе включить и эти группировки, лишь бы спасти их от наших ударов.

Одновременно решалась задача перемещения руководящих органов Германии. Было даже отдано распоряжение о подготовке в Праге помещения на 200 человек. Но решить политическую задачу, как и вопрос о судьбе армий Шернера, Рендулича и Лёра, фашистам не позволили советские войска.

Последняя неделя апреля и начало мая 1945 г. были для нас, генштабистов, временем большой и напряженной, но радостной работы. Каждый старался помочь быстрейшему решению возникавших тогда в несчетном количестве штабных задач. Советские войска действовали с большим успехом. Гитлеровская же ставка, хотя и создала отдельные командования - для севера страны во главе с Кейтелем и для юга под руководством Кессельринга, все-таки наладить управление своими вооруженными силами уже не смогла. Победа была близка.

Узнав о выходе наших войск на Эльбу, Верховный Главнокомандующий сказал, что пора наносить удар на Прагу, и примерно через день после встречи с американцами сам позвонил командующему 1-м Украинским фронтом Маршалу Советского Союза И. С. Коневу. Без всякого предисловия он спросил: кто будет брать Прагу?

Для И. С. Конева ответ на этот вопрос не представлял трудности: обстановка сложилась так, что 1-му Украинскому фронту удобнее других было нанести удар на Прагу по кратчайшему направлению с севера и северо-запада, отрезав тем самым пути отхода на запад пражской группировке противника. Тогда Коневу было приказано представить соображения по Пражской операции, а Генштаб получил задачу подготовить на этот счет свои предложения.

Столица дружественной нам Чехословакии занимала в планах советского Верховного Главнокомандования очень заметное место. Наше стратегическое руководство всемерно стремилось сохранить от разрушения этот чудесный древний город с его многочисленными памятниками культуры. Прежде всего приходилось оберегать Прагу от американских бомб, поскольку наши союзники регулярно помещали ее в перечень объектов для бомбардировок. Так как район города находился в полосе действий советских войск и объекты для налетов авиации должны были согласовываться, Генеральный штаб столь же систематически вычеркивал Прагу из перечня.