История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свидетельство очевидца
«Отход, – пишет Туркул, – Курск, Севск, Дмитриев, Льгов – оставлено все. Взрываем за собой мосты, водокачки, бронепоезда. За нами гул взрывов… Отход – это отчаяние». В изношенных сапогах, лёгких английских шинелях, обледеневшее тряпье вокруг голов… Советские полки хорошо, тепло одеты и обуты… «Болота, болотные речки. Грязь оттепелей, проклятые дикие метели. Глубокий снег, сугробы по грудь… Едва войдёшь в деревню на ночлег, уже подъём или ночной бой, без сна: Красные в деревне…» Отрывок из дневника одного из дроздовцев приводит Туркул, чтобы передать это страшное отчаяние: замёрзший эшелон на станции, «жарко, когда раскалена докрасна железная печка; холодно, едва она погасла. Голый по пояс офицер свесился с нар. – Стреляйте в меня! – кричит он. – Стреляйте мне в голову! Поручик или пьян, или сошёл с ума. – Не хочу жить. Стреляйте! Они всех моих перебили, отца… Всю жизнь опустошили… Стреляйте! – Поручика успокаивают, да и сам он очнулся, просит извинения: – Нервы износились. До крайности…»
После оставления Киева войска Киевской области и действовавшая на правом берегу Днепра Новороссийская группа войск были объединены и отходили, ведя бои с повстанческими бандами и с частями Красной армии. Длившееся месяцы отступление привело эти войска к берегам Чёрного моря. Английское морское командование дало гарантию, что части эти будут вывезены из Одессы на английских военных судах под прикрытием артиллерии в последний момент. Но случилось иначе. В феврале большевики ворвались в город, и отступавшие под пулемётным огнем отряды Белых собрались на молу. Только часть людей сумела попасть на английские суда. Группе генерала Бредова, прикрывавшей Одессу, не удалось погрузиться на корабли, и войскам Бредова было приказано, оставив Одессу, отходить в Румынию. На переправах через Днестр они были встречены румынскими пулемётами, и Бредову пришлось повернуть на север. Продвигаясь с боями вдоль Днестра, отряд пришёл в Польшу, где между генералом Бредовым и польским командованием был заключен договор о временном нахождении и последующей перевозке чинов отряда с находившимися при них семьями на территорию, занятую войсками генерала Деникина.
В Крыму в это время корпус генерала Якова Слащова героически оборонял Перекоп. Большевикам не удалось взять Крым, а Слащову было добавлено к фамилии наименование Крымский. «Смерч висел над Крымом/ Но спасли мы Крым./ Быль умчалась с дымом, / Подвиг наш – не дым!» – так в «Песне защитников Крыма» были отражены те героические дни.
В начале января 1920 г. на Юге России Белыми были оставлены Новочеркасск и Ростов. Отойдя на левый берег Дона, добровольцы и донцы заняли фронт. На главном ростовском направлении стоял Добровольческий корпус генерала Кутепова, а выше по Дону – Донская армия генерала Сидорина. После нескольких дней относительного затишья наступление Красных возобновилось. Переправившиеся через Дон части Красной армии были с большими для них потерями отброшены назад. 20 февраля 1920 г. Добровольческий корпус стремительной атакой вновь взял Ростов, в то время как Донская армия овладела станицей Аксайской на путях к Новочеркасску. Белые захватили 6 бронепоездов и 6 тысяч пленных, но продвижение на север не могло получить развития, так как конница Будённого прорвала фронт Кубанской армии и вышла в глубокий тыл Белых.
В конце февраля добровольцы вторично оставили Ростов. Скоро генерал Кутепов в полном согласии со строевыми начальниками Добровольческого корпуса доложил генералу Деникину, что создавшаяся обстановка требует немедленного принятия мер для сохранения и спасения офицерских кадров и всех борцов за идеи добровольческого движения. В самой форме такого обращения к своему Главнокомандующему Деникин усмотрел недоверие, и в этот день он бесповоротно решил оставить свой пост после эвакуации в Крым. «Этот день, – написал позже генерал Деникин, – был одним из тяжёлых в моей жизни».
В январе – марте 1920 г. развернулись сражения на Кубани. Во время операций на реке Маныч и под станцией Егорлыкской ВСЮР не смогли сдержать наступление Красных дивизий. Совершенно потеряв волю к сопротивлению после оставления 17 марта Екатеринодара, два донских корпуса и присоединившийся к ним кубанский, нестройной толпой, вперемежку с тысячами беженцев, двинулись по направлению к Новороссийску, грозя затопить собой весь тыл Добровольческой армии и отрезать её от города. Многие казаки бросали оружие. Всякая связь между штабами была потеряна.
Свидетельство очевидца
«Новороссийск… – вспоминает поручик Мамонтов. – При одном имени содрогаюсь. Громадная бухта, цементный завод, горы без всякой растительности и сильный ветер норд-ост. Все серо – цвета цемента. В этом порту Чёрного моря закончилось наше отступление от Орла через весь юг европейской России. Уже давно было известно, что наши войска могут эвакуироваться только из этого порта на Кавказе, чтобы переехать в Крым, который ещё держался. Остальная Россия была для нас потеряна».
Одновременная эвакуация всех Белых частей через Новороссийск была немыслима. Погрузить всех, не говоря уж об артиллерии, обозах, лошадях и запасах, которые приходилось бросать, было невозможно. Войска отходили от Кубани к Новороссийску очень быстро, а на рейде порта стояло слишком мало судов. Эвакуация была организована плохо, никто ей не руководил, в чём потом винили генерала Деникина. Дороги к Новороссийску были забиты брошенными и испорченными орудиями и повозками, а в самом городе, переполненном сверх всякой меры, шла борьба за место на пароходе – борьба за спасение. Много человеческих драм разыгралось в те дни.
Вечером 26 марта штаб Главнокомандующего, штаб Донского Атамана и командующего Донской армией поднялись на борт парохода «Цесаревич Георгий». Генерал Деникин с начальником штаба перешли на миноносец «Капитан Сакен». Посадка войск продолжалась всю ночь. Новороссийск, по свидетельству многих, стал настоящей катастрофой Белого движения: «Мы потеряли громадную, плодородную и густо заселённую территорию, весь материал и, вероятно, две трети нашей армии. Сколько офицеров, оставленных в лазаретах, застрелилось? Сколько было расстреляно и сколько утоплено в бухте?»
Часть беженцев удалось отправить в Турцию, около 25 тысяч военных – вывезти в Крым. Но десятки тысяч казаков попали в плен к Красным. Часть добровольцев, в том числе 3-й Дроздовский полк и несколько казачьих полков, не попав на корабли, пошли береговой полосой. Некоторые из них были подобраны каботажными судами, остальные, столкнувшись с преграждавшим путь большим отрядом «зеленых» (т. е. разбойников), рассеялись. Некоторые ушли в горы западного Кавказа. Там они как «Армия возрождения России» под командой генерала М. А. Фостикова вели партизанскую войну до сентября 1920 г., когда около 5 тыс. кубанцев через Грузию были эвакуированы в Белый Крым.
2.2.36. Белый Крым. 1920 г. Политика генерала Врангеля
В марте 1920 г., после Новороссийской катастрофы, гибели Северного и Северо-Западного фронтов, положение Белого дела представлялось обреченным. Прибывшие в Крым Белые полки были деморализованы. Англия, самый верный, как казалось, союзник, отказалась от поддержки Белого юга.
На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось все, что осталось от недавно ещё грозных Вооруженных сил Юга России. Войска были сведены в три корпуса: Крымский, Добровольческий и Донской, насчитывавшие в своих рядах 35 тысяч бойцов при 100 орудиях и при почти полном отсутствии материальной части, обозов и лошадей. 4 апреля 1920 г. Деникин сложил с себя полномочия Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России и, по просьбе собранного по этому вопросу Военного совета, передал их генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю.
В приказе Деникина говорилось: «§ 1. Генерал-лейтенант Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. § 2. Всем, честно шедшим со мной в тяжелой борьбе, низкий поклон. Господи, дай победу армии, спаси Россию». В тот же вечер на борту английского миноносца генерал Деникин покинул русскую землю.
Историческая справка
Барон Пётр Николаевич Врангель (1878–1928) родился в семье, принадлежащей к старинному немецкому роду. Окончил Ростовское реальное училище и Горный институт в Санкт-Петербурге. Служил рядовым в лейб-гвардии Конном полку. В 1902 г. выдержал испытание на корнета гвардии при Николаевском кавалерийском училище. Во время Русско-японской войны по собственному желанию был определён в Забайкальский казачий полк и в декабре 1904 г. произведён в сотники «за отличия в делах против японцев». Награждён орденами Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Св. Станислава с мечами и бантом. Через шесть лет Врангель окончил Академию Генерального штаба, но остался в Конном полку. В августе 1914 г. Врангель, командуя эскадроном этого полка, взял в конной атаке немецкую батарею и стал первым георгиевским кавалером Великой войны. В декабре был произведён в полковники, а за бои 1915 г. награждён Георгиевским оружием. С октября 1915 г. Врангель был назначен командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, в декабре 1916 г. – командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. В январе 1917 г. был произведён «за боевое отличие» в генерал-майоры и временно принял командование Уссурийской конной дивизией. 9 сентября 1917 г. назначен командующим 3-м конным корпусом, но в командование не вступил. После захвата власти большевиками Врангель уволился из армии и уехал в Ялту.
