Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Энея на минуту умолкает, и в наступившей тишине звучит раскат грома. Муссоны задержались, но они неотвратимы. Я пытаюсь представить себе все эти пагоды, дома, горы, перевалы, мостики и галереи, покрытые коркой льда, окутанные туманом, и невольно вздрагиваю.

– Будда знал, что мы способны ощутить Связующую Бездну в молчании, отрешившись от шума повседневной жизни, – наконец говорит Энея. – В этом смысле сатори – великая и беспредельная тишина после дней и месяцев оглушительного рева стереосистемы. Но Связующая Бездна – больше, нежели тишина… это начало слышания. Научиться языку мертвых – первая задача тех, кто входит в континуум Бездны.

Иисус из Назарета входил в Связующую Бездну. Мы знаем это. Его голос – самый чистый среди голосов, говорящих на языке мертвых. Он зашел далеко. Он научился слышать музыку сфер. Он был способен, оседлав волны вероятности, зайти настолько далеко, чтобы увидеть собственную смерть, и ему хватило мужества не отвергнуть ее, пока еще была возможность. И еще мы знаем, что по крайней мере в одном случае – умирая на кресте – он сумел сделать первый шаг – войти в пространственно-временную сеть Связующей Бездны, пройти сквозь нее и явиться своим друзьям и апостолам в нескольких временных шагах от собственной смерти на кресте.

И, взглянув на вневременность Связующей Бездны, освобожденный от оков своего времени Иисус познал, что именно он и есть ключ – не его учение, не Писания, основанные на его словах, не бездумный культ Его или внезапно обретшего былое величие Бога Ветхого Завета, в которого Иисус твердо верил, – а он сам, Иисус, человек, чьи клетки несут код, открывающий портал. Иисус знал, что его способность открывать эту дверь – не в его разуме и не в его душе, но в его плоти, в его клетках, в его крови, в его… буквально в его ДНК.

Когда во время тайной вечери Иисус из Назарета просил своих апостолов пить его кровь и есть его тело, он не говорил притчами, не совершал магического пресуществления, не устанавливал на многие века символическое ритуальное действо. Иисус хотел, чтобы они пили его кровь… несколько капель крови в огромной чаше… и ели тело его… маленький кусочек отшелушившейся кожи в огромном куске хлеба. Он отдал себя в самом буквальном смысле слова, зная, что те, кто выпьет его кровь, получат его ДНК и обретут способность познать Бездну, Связующую Вселенную.

И некоторые его апостолы обрели эту способность. Но, столкнувшись с ощущениями и образами, слишком яркими, чтобы их воспринять и осознать, эти апостолы дошли до безумия, постоянно слушая неумолчный хор голосов мертвых. Они не смогли передать музыку своей крови другим и обратились к догме, низведя невыразимое словами к красивым проповедям, жестким установкам и напыщенной риторике. И видение померкло, а потом и угасло. Врата закрылись.

Пауза. Энея пьет воду из деревянной кружки. Я замечаю слезы на лицах Рахили, Тео и многих других. Повернувшись на своей циновке, я смотрю назад. А.Беттик стоит в дверном проеме, внимательно слушая слова Энеи, его не знающее старости голубое лицо совершенно серьезно. Здоровой рукой андроид придерживает культю. «Ему больно?» – думаю я.

– Как ни странно, – продолжает Энея, – первым из детей Старой Земли, заново открывшим ключ к Связующей Бездне, был Техно-Центр. Искусственные интеллекты, преследуя собственные цели, нашли код ДНК, дающий способность видеть Бездну… хотя «видеть» – не совсем верно сказано. Правильнее было бы сказать – «входить в резонанс с ней».

И хотя ИскИны обрели способность чувствовать Бездну, смогли исследовать контуры континуума, научились посылать свои зонды в ее многомерную пост-Хоукингову реальность, постичь ее они не смогли. Связующая Бездна требует такого уровня сенситивной эмпатии, какой ИскИны даже не потрудились в себе развить. Первый шаг к истинному сатори – постижение языка мертвых. У Центра нет своих мертвецов. Для ИскИнов Связующая Бездна – как прекрасное полотно для слепца, годящееся ему разве что на растопку, как симфония Бетховена для глухого, который ощущает вибрацию и укрепляет прочный пол, чтобы заглушить ее.

Вместо того чтобы пользоваться континуумом Связующей Бездны как таковым, Техно-Центр выдирал из него клочья и преподносил их человечеству под видом передовых открытий. Так называемый двигатель Хоукинга – вовсе не плод дальнейших разработок древнего ученого Стивена Хоукинга, как заявляет Центр. Это – извращение его открытий. Корабли с двигателями Хоукинга, соткавшие Великую Сеть и обеспечившие существование Гегемонии, создают крохотные прорехи в ткани края Бездны – вандализм незначительный, но все-таки вандализм. Порталы – дело другое. Тут я не могу найти подходящего сравнения. Умение перемещаться по континууму Связующей Бездны в чем-то схоже с умением ходить по водам, простите за евангельскую высокопарность, а пробитые порталами Техно-Центра ходы – скорее осушение океанов ради прокладки шоссе. Туннели, пробуренные сквозь приграничную часть Бездны, нанесли непоправимый ущерб той жизни, что развивалась там миллиарды лет. Техно-Центр как бы заасфальтировал громадные лесные просторы. Впрочем, даже это сравнение не способно передать невосполнимость утраты, ведь эти леса произрастают из голосов и воспоминаний миллионов утраченных нами возлюбленных, а ширина шоссе – не десятки метров, а тысячи километров.

Так называемые мультилинии, позволявшие мгновенно передавать информацию из конца в конец Гегемонии, тоже были надругательством над Связующей Бездной. И снова я могу подыскать лишь неуклюжие и вялые сравнения, но… Представьте себе дикарей, которые случайно наткнулись на телевизионную сеть – студии, голокамеры, звуковое оборудование, генераторы, передатчики, спутники связи, приемники – и тут же принялись громить ее и растаскивать по кусочкам, чтобы воспользоваться обломками в качестве сигнальных флажков. На самом деле все обстоит гораздо хуже. Гораздо хуже, чем на Старой Земле, задолго до Хиджры, когда чудовищные танкеры и трансокеанские лайнеры оглушали китов, заполняя моря механическим шумом, который забивал их Песнь Жизни, зачеркивая миллионы лет развития китовых песен. Вот тогда-то киты решили умереть. Их истребили не охотники и не нефтяная пленка, покрывшая поверхность воды. Их убила утрата песен.

Энея останавливается, чтобы перевести дыхание, и несколько раз сжимает и разжимает кулаки, будто у нее затекли руки. Потом медленно оглядывает комнату, встречаясь взглядом с каждым, кто здесь присутствует.

– Простите, я отвлеклась. Довольно сказать, что с падением порталов иные расы, пользующиеся Бездной, решили положить конец вандализму мультилиний. Эти иные расы давным-давно отправили наблюдателей, чтобы те жили среди нас…