Время Путина - Рой Медведев

Очень многие из западных газет оценивали работу тандема Медведев — Путин как некую хитрую комбинацию, смысл которой был им не вполне ясен. Им не хотелось признавать тот очевидный факт, что вся система высшей власти в России стала весной и летом 2008 года не только прочнее, чем в предыдущие несколько лет, но и заметно более гибкой. Возросло и число решений стратегического характера, которые были приняты в эти месяцы — и на уровне президента и на уровне правительства России. Наиболее точную оценку и прогноз взаимоотношений В. Путина и Д. Медведева дал, на мой взгляд, профессор Александр Асмолов, руководитель кафедры психологии личности факультета психологии МГУ.

«Сама встреча в жизни Путина и Медведева, — отмечал А. Асмолов, — стала основой явления, которое я считаю ключевым для понимания отношений этих двух людей. Мы называем это явление феноменом “психологического симбиоза”. За эти годы Путин прошел и огонь, и воду, и, что самое тяжелое, медные трубы. И при этом не заболел кессонной болезнью быстрого взлета. Медведев — это человек уже из другого поколения. Его политическая зрелость формировалась в совместной деятельности с Путиным. Отсюда главное: в основе их политического симбиоза лежат не эмоции, вернее, не столько эмоции и чувства, сколько совместная деятельность. Два этих человека прошли уникальный путь совместных дел. Поэтому: хотите понять логику их дальнейших отношений — смотрите, сколько у них было общих дел, которые их связывают. У них и сейчас есть общее дело: Путин и Медведев строят Россию как страну понятного завтра. Можно сказать, что это и есть ценностное основание их психологического симбиоза. Да, конечно, Путин привык сам выстраивать стратегию действий в любой сфере российской действительности. И раньше Медведев выступал в роли человека, с которым советовались и перед которым ставили задачи. Теперь ситуация, казалось бы, изменилась. Но я подчеркиваю, казалось бы. Я уверен, что в лице Путина мы по-прежнему имеем дело с лидером, который неважно как сегодня называется — премьером, руководителем партии. Пока Путин как личность является в этом политическом симбиозе тем человеком, который предлагает логику их совместных действий. И эту логику Медведев, по большому счету, пока принимает. Слаб тот лидер, который подбирает людей, неспособных к принятию собственных решений. И силен тот лидер, который умеет определять зону ближайшего развития членов своей команды. Путин, говорю вам как психолог, мастерски это делает. Если бы Путин считал, что Медведев несамостоятельная личность, то никогда не пошел бы на то, чтобы передать ему власть. Если личность не самостоятельна, у нее всегда могут найтись другие хозяева. Путин это понимает. И поэтому он опирается на креативность Медведева, на его самостоятельность и политическую полноценность. И любая попытка эту полноценность принизить — удар не только по Медведеву, но и по Путину. Конечно, тандем Путин — Медведев будет подвергаться разного рода испытаниям, и без самоограничений не обойтись ни Медведеву, ни Путину. Время показало, что обе эти личности обладают психологическим сопроматом по отношению к обрушивающимся на них разнонаправленным ожиданиям и интересам. Что же касается президента Медведева, то нужно иметь в виду: он прагматичен, рационален, он — человек эпохи Интернета, и, судя по его действиям, он — политический игрок со многими степенями рефлексии. И он понимает, что от психологического распада их тандема проиграют как минимум оба — и Медведев, и Путин. Но и страна в целом»[450].

Это очень хороший и глубокий анализ, и я привел здесь большую цитату из интервью А. Асмолова, чтобы уже не ссылаться на других менее компетентных и внимательных наблюдателей.

В первые месяцы после инаугурации все новые структуры власти работали вполне успешно. Не было никаких признаков разногласий или конфликтов между аппаратами президента и премьера. Власть укрепилась, и ее общий авторитет возрос. То беспокойство, которое существовало еще зимой и весной в обществе и среди чиновников и которое было связано со сложностями и опасностями переходного периода, если и не исчезло полностью, то сильно ослабло; по данным социологов, еще летом 2007 года около 50 % граждан России очень боялись разного рода конфликтов, связанных со сменой власти. В конце мая 2008 года подобного рода опасения высказывали лишь 16 % опрошенных[451]. Положительно откликнулось на политические перемены в России и российское бизнес-сообщество; об этом свидетельствовали продолжение экономического роста и позитивные изменения на российском фондовом рынке.

Оппоненты и недоброжелатели, конечно же, не исчезли, и их негативные прогнозы охотно публиковали многие западные газеты. «Этот тандем непрочен, — заявлял через немецкую газету “Вельт” российский экономист Сергей Гуриев. — Рано или поздно каждый из них начнет преследовать собственные интересы. И я не удивлюсь, если Медведев не воспользуется президентской властью в полной мере»[452]. Новая система власти в России неэффективна, — с апломбом заявлял американский политолог с русской фамилией Иван Крастев, — и эта власть станет классическим примером бессилия всесилия. Перемена в кругах власти в России обернется кризисом и брутальным перераспределением собственности. Возрастет нестабильность, неотъемлемо присущая стержню путинизма, а взаимные подозрения и интриги медведевского Кремля и путинского Белого дома могут оказаться еще страшнее, чем между Кремлем и вашингтонским Белым домом»[453].

События августа 2008 года и особенно пятидневная война на Кавказе 7–12 августа ясно показали, насколько были далеки от реальности разного рода прогнозы о неизбежном ослаблении российской власти при ее «двоецентрии». Эффективными и сильными лидерами проявили себя и Д. Медведев, и В. Путин. Отличилась и возрожденная российская армия. Эти события, однако, требуют специального рассмотрения и анализа.

Глава третья

Россия и Грузия. «Пятидневная война» на Кавказе

Россия и Кавказ

«Пятидневная война» на Кавказе между Грузией и Россией оказалась самым важным событием 2008 года и не только для России или для Кавказского региона. Разнообразные последствия этих событий, происходивших в августе 2008 года на сравнительно небольшой территории Южной Осетии, Абхазии и Грузии, будут ощущаться и обсуждаться еще много лет и далеко за пределами Кавказа и России. Стремительная атака грузинской армии на Южную Осетию и на Цхинвал и столь же быстрый разгром агрессора, а также крах всей тщательно создаваемой на протяжении почти пяти лет военной машины Грузии, стали тяжелым поражением для всех тех, кто стоял за спиной нынешнего грузинского режима и кто готовил Грузию как плацдарм для далеко идущих политических, военных и экономических целей. Короткая, но ожесточенная война 7–12 августа 2008 года изменила соотношение сил не только на Кавказе и не только в Европе. Эта война отчетливо показала возросшую роль и силу России и ее твердую решимость отстаивать свои национальные интересы, в том числе и с использованием регулярных вооруженных сил и за пределами своих границ. О целях Грузии в этой войне я буду говорить ниже. Многие из этих целей были продиктованы этой небольшой стране ее заморскими опекунами, и они явно противоречили интересам самого грузинского народа. Целью России была защита своих граждан, проживающих на территории Южной Осетии и Абхазии. Россия ставила задачей не только отразить, но и наказать агрессора, ликвидировав грузинскую военную машину. Россия должна была не только обеспечить безопасность своих южных границ, но и вернуть себе роль гаранта мира и безопасности на Кавказе, то есть ту роль, которую Россия играла в этом регионе еще с конца XVIII века. За последние двадцать лет в Закавказье и на Северном Кавказе имели место около десяти войн и военных конфликтов между отдельными странами и народами этого региона, и никто, кроме России, не мог бы положить этому конец, вернув на Кавказ мир, а за ним и благополучие. Выполнив эту задачу быстро, эффективно, очень наглядно и с минимальными потерями, Россия существенно укрепила свой авторитет как на Кавказе, так и во всем мире. России был брошен грубый и наглый вызов. Она не оставила этот вызов без убедительного ответа.