Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

Однажды Хорхе и Мигель долго не возвращались домой.

Марина задремала в их ожидании. Она услышала, как отпирается замок входной двери, встала на четвереньки, поправила бант и пошла в прихожую встречать хозяев. Она вышла, морщась от яркого света, и приготовилась приветственно замурлыкать, как вдруг остолбенела от неожиданности.

В квартире вместе с колумбийцами были две нарядно одетые девушки, в которых Марина узнала своих бывших одноклассниц. «Знакомьтесь, синьориты, это наша домашняя кошка Пусси!» — радостно воскликнул Мигель. «Да мы, кажется, знакомы», — протянула одна гостья. «Нет, нет! Не может быть! Это новая порода, только недавно вывезена из Колумбии», — перебил ее Хорхе.

Началось застолье для этой компании. Но Пусси была обязана лежать под столом. Почувствовав, что она обижается, Мигель расстегнул брюки и вытащил член.

Марина приникла и ласково стала его сосать. Ей было нестерпимо больно при мысли о том, что этот член сегодня будет погружаться в чужое влагалище, что чужие губы будут целовать этот замечательный член. Мигель, словно прочитав ее горестные мысли, погладил ее по голове и протянул под стол бокал вина…

Позже, когда веселье и танцы кончились, латиноамериканцы заперлись с новыми знакомыми в комнате, и оттуда вскоре раздались сладострастные крики и стоны. Этого Марина уже не могла вынести. Она нашла свой старый халатик, обула туфли одной из своих одноклассниц и выскользнула из квартиры.

Уже наступила ночь. Большой город зажег свои яркие огни.

Причудливо проезжающие автомобили отбрасывали блики своими зажженными фарами. Марина шла по проспекту и рыдала. Слезы ручьем текли из ее глаз. Вдруг рядом с ней раздался визг тормозов. Она оглянулась. Из красивой иностранной машины вылез привлекательный блондин и с английским акцентом спросил: «Мисс, как я могу уам стелать помочь?» Она улыбнулась. Новая жизнь продолжалась…

Неизвестный автор

Лето

1. Приезд и «удача первая»

Современные оптические приборы позволяют рассмотреть объекты размером с теннисный мяч с орбиты спутника.

Дениса встретила на станции баба Катя. Он совсем не помнил ее, он видел ее, когда несколько лет назад она приезжала к ним в Москву, но сейчас он не отличил бы ее от любой другой маленькой прыткой старушки. Баба Катя сама подбежала к двери вагона, помогла вытащить из пустого тамбура собранный родителями чемодан, и после приветствий и коротких препирательств взялась его нести.

— Хорошо, что приехал, Денисочка, — щебетала она, — и чего тебе в городе сидеть, пыльно, душно… А здесь и ягодок поешь, и рыбки половишь… Рыбалкой Денис не увлекался, но возражать и объяснять не хотелось. По настоящему Денис сам не знал, чем он собирается заниматься, но лето ему виделось в чем-то лесном и чердачном. — Детишек-то у нас почти и нет, продолжала бабка, — выселки они и есть выселки, но до деревни недалеко. А то с сестренкой со своей двоюродной на речку сбегаешь. Де-нис навострил уши. Он знал, что где-то в Подмосковье, в другом городе у него есть сестра, но когда она приезжала со своими родителями в Москву, он как раз был с классом на экскурсии в Ленинграде, и так ее и не видел. С одной стороны, девчонка — это плохо.

Ябеды и плаксы — это вообще плохо. Кроме того, в присутствии девчонок, с которыми надо было «разговаривать», Денис совершенно терялся. Он с удовольствием схватил бы мельком девчонку за письку где-нибудь в метровской толпе, но разговаривать с человеком, в котором тебя интересует только это… С другой стороны… Денис не представлял себе, каким образом можно по-щупать или застать без трусов знакомую девчонку, которой потом придется смотреть в глаза так, чтобы не вызвать крупного скандала с возвращением в Москву и большим нагоняем от родителей, но какие-то варианты могли иметься. Баня, там, например, есть? Ведь ванной-то, наверное, нет? Или, например, когда она спит… Правда, надо еще посмотреть, как она выглядит. К сожалению, красивых девчонок было значительно меньше, чем просто девчонок. — И подружка у нее тут нашлась.

Хорошая девочка. Hy, подружка — это далеко. Идти оказалось неблизко, они прошли лугом, на дальнем краю которого торчали черные мачты высоковольтки, затем пахнуло речной тиной, и вот показались несколько серых бревенчатых домов, отделенных друг от друга непривычно большим расстоянием, засаженным вся кой огородной растительностью. По дороге между домами Денис прошел как на параде при эскорте бабы Кати. Двум-трем женщинам, увиденным у своих домов, она с гордостью сообщала, что вот, внучек из Москвы погостить приехал.

— Вот и ладно, — отвечали из-за изгородей, — а то наши-то все мужики на заработки разъехались!.. И чему-то весело смеялись.

Наконец, остался последний дом. Дальше не было ни одного, и Денис понял, что именно в нем ему предстоит провести конец лета. Чердак высокий, обзор хороший, смотреть, правда, не на что, лужок да лесок. Сарай (или не сарай?), затем низкая постройка, наверное, все-таки баня. На траве перед домом девчонка подкидывала волан на бадминтонной ракетке. Издалека она выглядела ничего, но Денис знал, что расстояние может творить с внешностью удивительные вещи. Тем не менее, чем ближе Денис подходил, тем интереснее ему казалась девчонка.

Стройная, длинная, наверное, на полголовы выше Дениса (что плохо, но за послед-нее время все они что-то слишком выросли), коротенькие белые шорты (хуже, чем купальник, но лучше, чем джинсы), темные волосы до плеч, выразительная линия бедра, не такая, как у тощей мелюзги, но и не такая, как у ширококостых старшеклассниц, гладкие длинные ноги со спортивными икрами. При движении шортики откровенно обтягивали небольшую кругленькую попку (Ах!), а маечка — две половинки, даже не половинки, а чуть меньше, крупного апельсина с замечательно выделяющимися шишечками на вершинах. Короткий чуть вздернутый носик, пухлые выразительные губы, яркие влажные глаза. В погоне за воланом она изгибалась, подпрыгивала, мотала головой, совершенно не подозревая, как она красива, и какую бурю чувств вызывает в Денисе. Все его мечты об упругом девчачьем теле собрались со дна его души, и прилили к лицу, он даже замедлил шаг, чтобы баба Катя не заметила, как изменился его взгляд. Как ему мешало все то, что было на ней одето, как он вбирал глазами изящество тонкой фигурки, как бы он хотел подержать в руках…

Даже не попку, и не спереди, а просто грудь, такую зовущую потрогать… Он буквально видел ее голой, какой она была бы, если бы скинула с себя все, но видел, увы, неясно и нечетко, как позволяет воображение видеть то, чего никогда не видел. Завидев их, девочка поймала волан на ракетку и пошла навстречу.