Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

Карахафр торопил служанок с уборкой, но, видя, что у тех просто не хватает сил, прислал в помощь своего слугу, прыщавого тощего подростка, пускавшего слюни попеременно то на Мерисид, то на Самхию. Раздраженные девушки выгнали его в сад, помогать привратнику ремонтировать водоем, у которого слуги Раату умудрились обрушить одну из стенок. А сама старшая служанка отправилась в бывшую усадьбу Тусета.

Строители уже приступили к работе. Их старший, то и дело прикладываясь к кувшину с пивом, с удовольствием рассказал молодой привлекательной женщине о прошедшем празднике.

Мерисид, все торжества проторчавшая в усадьбе, с жадным вниманием слушала рассказ, не отказавшись от предложенного пива. Какая жалость, что она пропустила такое замечательное зрелище! Хор певиц, драгоценные носилки, шествие лучших людей в богатых одеждах и украшениях! Жертвоприношения, выступление борцов и гимнасток.

— Вино и пиво лилось рекой, — с радостью вспоминал строитель. — Господин Сетиер очень добрый и щедрый человек, говорят, он отдал половину своих богатств, чтобы достойно угостить горожан! Трех быков сварили для угощения гостей, и это не считая гусей, уток и самой разнообразной рыбы. С таким верховным жрецом дела в храме пойдут замечательно!

Мерисид, знавшая бывшего первого пророка гораздо лучше, презрительно скривилась и недоверчиво хмыкнула:

— После такой выпивки, наверное, все передрались?

— Нет, это же праздник под покровительством самого великого Сета! — энергично запротестовал собеседник. — Так, морды кое-где побили друг дружке. Да помощник старшего писца сепаха сломал ногу сыну гончара Бэсмоса, которого застал в саду со своей дочерью.

Бывшая танцовщица чуть улыбнулась уголками губ.

— И еще, я слышал, один мождей пропал. До сих пор найти не могут. Может, пьяный в Лаум свалился и попался крокодилу?

— Кто? — насторожилась Мерисид.

— Аататам, кажется, — подумав, ответил строитель. — У него дом за храмом Себера, у реки. Знаешь такого?

— Встречались, — кивнула старшая служанка и стала собираться домой.

Где её ждала еще одна новость. Соседская служанка рассказала Самхии, что неизвестный даритель оставил в храме Анук четыре дебена золота! Старая жрица, уже объявившая это чудом, собирается провести в здании ремонт и взять себе помощницу.

Бывшая танцовщица почему-то подумала, что все эти события как-то связаны с Алексом, о котором, к счастью, ничего не было слышно. Подтверждение своей догадке она получила через несколько дней, когда в гости заявился помощник старшего писца Дома людей. Карахафр притащил кувшин плохонького вина и радостную новость о своем скором повышении.

Служанки хором поздравили своего непосредственного начальника и тут же стали собирать нехитрую закуску. Яблоки, лук, редис. Воспользовавшись его хорошим настроением, Мерисид рискнула спросить о пропавшем мождее.

— Гиена его знает, куда делся? — раздраженно отмахнулся седак. — Моотфу кипятком писает, уже посылал людей ко всем его родственникам и подругам. Судья людей тоже злится. Гвардейцы сепаха из города ушли, каждый мождей на счету, а этот ленивый бегемот где-то лазит.

— Может быть, с ним что-нибудь случилось? — предположила ничего не подозревавшая Самхия.

— Я тоже думаю, что его крокодилы сожрали, — согласился Карахафр. — Только это не мои заботы. Пусть у Моотфу голова болит.

На следующий день, получая зерно и сушеные финики на складе Дома людей, старшая служанка узнала от помощника хранителя кладовых, что Аататама вроде бы видели неподалеку от поселка бальзамировщиков вдвоем с каким-то парнем. Сторожа гробниц облазили всю округу, но никого не нашли. Жена мождея пожертвовала храму Сета три дебена серебра, а Моотфу молодую корову. Сам Сетиер отслужил службу, прося великого бога о заступничестве.

"Вряд ли он услышит ваши молитвы", — думала Мерисид, кивая головой молодому человеку и не замечая его липкой ладошки на своей талии.

Умная женщина без труда связала все эти события. Алекс заставил Джедефайха отдать золото в храм богини покровительницы Анукрис, схватил Аататама, который оказался замешан в этом деле, и отвез его на тот берег Лаума, где, скорее всего, и прячут девчонку.

Мерисид встречалась с этим мождеем, хорошо знала его злобный, вспыльчивый нрав и бычью силу. Удивительно, как Алекс смог с ним справиться? Неужели парню на самом деле покровительствуют боги?

К этой мысли молодая женщина не раз возвращалась в последние дни. Пока не произошли события, заставившие её забыть обо всем.

Служанки перетирали зерно. Монотонная и тяжелая работа водить плоским камнем по пшенице рассыпанной на дне колоды. Чтобы скоротать время, девушки пели:

К воротам обратив лицо -

Вот-вот придет любимый

С дороги не спускаю глаз

И каждый звук ловлю.

Любовь — моя забота,

Мое занятие — ждать,

Любви — и только ей! -

Я сердцем откликаюсь.

Послал бы слугу,

Чтоб вестник быстроногий

Мне без обиняков

Сказал про твой обман!

Признайся, ты завел другую!

Она тебя прельщает.

Возможно ль кознями своими

Ей вытеснить меня?

Вдруг раздался резкий, звонкий стук в ворота.

— Гибснор! — крикнула привратника Мерисид, утирая пот со лба. — Куда пропал? Уснул ты там что ли?

— Сейчас открою, — послышалось недовольное ворчание. — Не успеешь до уборной дойти, уже буздают! Ну, хватит, калитку прошибешь! Я уже иду.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Самхия.

Сердце у старшей служанки неприятно екнуло. Хотя мождеи давно бы вышибли дверь.

До кухонного двора донеслись обрывки слов.

— Не может быть! — охнул привратник.

И вновь торопливое, неразборчивое бормотание.

— Мерисид! — крикнул Гибснор. — Скорее иди сюда!

У распахнутой калитки стоял встрепанный соседский слуга.

— Госпожа Мерисид! — вскричал он. — Ваш хозяин вернулся!

— Что? — нахмурилась молодая женщина. — Кто вернулся?

— Господин Небраа! — ликующе выкрикнул мужчина.

Ноги у старшей служанки подкосились, и если бы не Самхия она упала бы на песок.

— Как вернулся? Когда? — прошептала она, держась за плечо подруги.

— Рано утром, на корабле с господином Джедефмоотом! Там такое!

Он схватился за голову.

— Солдаты арестовали всех мождеев! Моотфу хотел бежать, его ранили! Главный инспектор посажен под замок в собственном доме, а господин Небраа волей живого бога назначен первым пророком храма Сета!

— Как же Сетиер? — быстро спросила Самхия, подводя Мерисид к лавке.

— Вы и это не знаете! — слуга довольно рассмеялся. — Верховный жрец сегодня ночью умер. Господин Джедефмоот привез с собой целую кучу важных писцов. Сейчас они все папирусы в Доме людей и в Доме земли перетряхивают!

— Да будет благословен живой бог, Владыка реки и берегов, Повелитель земли и людей! — сквозь слезы пробормотала старшая служанка.

— Пойду, расскажу сестре, что случилось! — хихикая, проговорил слуга. — До свидания, госпожа Мерисид. Передайте господину, что мои господа никогда не верили черным наговорам и молились великим богам о его спасении.

Бывшая танцовщица молча кивнула головой, все еще не веря в реальность происходящего. Боги приняли их жертвы и услышали мольбы. Теперь у её ребенка будет знатный отец, она вновь станет старшей служанкой в большом доме, а не бесплатным приложением к щедрому гостеприимству Дома людей Абидоса.

Примостившись на краешек скамейки, дуэтом с ней плакала Самхия, крепко обняв подругу за плечи. Последние дни еще больше сблизили девушек.

Привратник закрыл калитку на засов и нерешительно затоптался, не зная, что делать. Именно его нелепый вид привел Мерисид в чувство.

— Нужно подготовиться к встрече господина. Гибснор, иди к соседям и выпроси у них взаймы гуся.

— Не забудь пива и вина, — добавила Самхия.

— Только пива! — поправила её старшая служанка. — Вина не надо. Они такой кислятины дадут, что только матросам лакать. Сами купим. Иди.

Привратник быстро вышел.

— Надо напечь булочек, сменить покрывало на постели, расстелить циновки в обеденном зале, — стала перечислять Мерисид. — Ой, сколько дел, а нас только двое.

— Успеем! — успокоила подруга.

И они справились! Нанизанный на бронзовый прут гусь румянился над углями, вино, которое принес один из строителей, вылили в красивый кувшин, наложили в корзину фруктов и замесили свежее тесто.

Девушки даже успели привести себя в порядок, надеть лучшие одежды и все оставшиеся украшения, накраситься. Но господин не появлялся.