Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

– Превосходно. В таком случае я немедленно предоставлю вам слово.

А как насчет Янечковой, хотел спросить Тамим, но сдержался. В конце концов, даже если Фробифишер расщедрится и пообещает вернуть Дане ее деньги, события ближайших десяти минут могут резко изменить его настроение.

Высокий представитель Совета Наций подошел к накрытому хрустальным колпаком столу и поднял вверх левую руку. Охранник остался стоять в стороне, пристально и мрачно вглядываясь в лица сидящих в креслах гостей.

– Дамы и господа, – торжественно произнес он, – великий день, так давно ожидаемый нами, наконец настал.

Генерал Гордон зааплодировал. С секундным опозданием к нему присоединился адъютант, затем захлопали японец с рыжеволосой. Консул Евросоюза медленно поднял руки к груди, с сомнением оглядел свои ладони и снова опустил их на колени.

– Нам всем выпала великая честь представлять здесь мир, в ожесточенной борьбе победивший хаос и анархию, – продолжал Фробифишер. – Я горжусь тем, что Совет Наций доверил мне эту историческую миссию. В этот миг я чувствую себя выразителем непоколебимой воли Запада, непобедимого Белого Возрождения, его рукой, которой суждено одним прикосновением к хорошо известной всем вам кнопке завершить более чем двадцатилетнюю историю проекта «Толлан».

Он обернулся и сделал знак человеку за прозрачной перегородкой. Тот согласно наклонил свой массивный серебристый шлем и дотронулся до сенсора у себя на пульте.

– Компьютер базы «Асгард» приветствует вас, дамы и господа, – произнес чей-то густой раскатистый баритон. Голос лился из динамиков, вмонтированных в разделяющие плазменные панели стен полосы серебристого металла. – Приветствие вам, Высокий представитель. Рад буду оказаться полезен вам, сэр. Прикажете начать церемонию Большого Хэллоуина?

Журналисты щелкали кнопками диктофонов, операторы неслышно перемещались за спинами гостей, снимая Высокого представителя все в новых и новых ракурсах.

– Спасибо, компьютер, – величественно кивнул Фробифишер. – Мы начнем очень скоро. Но мне не хотелось бы, чтобы в этот великий день мы допустили историческую несправедливость, забыв о наших союзниках на Востоке. Ибо сегодняшняя победа – это не только победа Запада, но и победа всего человечества. И именно поэтому в последние оставшиеся до часа «Ч» минуты я хотел бы предоставить слово большому другу Белого Возрождения, мудрому и отважному правителю крупнейшего исламского государства планеты королю Хасану ибн-Сауду. Прошу вас, Ваше Величество...

Тамим ас-Сабах поднялся и сделал несколько шагов по направлению к серому столу. Переводчик дернулся за ним словно привязанный, но Ахмад бен Теймур поймал его за рукав и едва заметно покачал головой.

Высокий представитель посторонился, уступая место перед хрустальным колпаком королю Аравийскому. Ас-Сабах повернулся лицом к направленным на него голодным зрачкам телекамер.

– Великий мудрец исламского мира Абу Хурайра сохранил для нас слова Пророка: «Кто продолжает лгать и лжесвидетельствовать в месяц Рамадан, тот напрасно лишает себя пищи и воды», – сказал он по-арабски. Переводчик немедленно повторил эту фразу на английском, и лица гостей и журналистов отразили самоотверженные попытки разгадать смысл древнего хадиса. – Сейчас идет месяц Рамадан, приближается Ночь могущества, Ляйлятуль-Кадр, и я не стану лишать себя милости Аллаха, идя по скользкому пути лжи.

Тамим обернулся к Янечковой и наконец нашел в себе силы улыбнуться ей.

– Не стану я и злоупотреблять вашим терпением, – эту фразу он произнес по-английски. Переводчик умоляюще вскинул брови – заговорив по-английски, ас-Сабах позволил себе вопиющее нарушение протокола. – Я уложусь в три минуты, а если не смогу остановиться, прошу вас лишить меня слова.

Кто-то из журналистов рассмеялся. Генерал Гордон скорчил такую гримасу, будто ему рассказали бородатый и к тому же несмешной анекдот. Ас-Сабах внимательно посмотрел на командира телохранителей, указав глазами на камеру оператора СВА. Бен Теймур бесцеремонно склонился над камерой, что-то высматривая, потом поднял голову и, не обращая внимания на разъяренного оператора, кивнул Тамиму. Сегодня утром ас-Сабах приказал бен Теймуру проверить, идет ли трансляция происходящего непосредственно на спутник или же записывается на кристалл, чтобы попасть в новостные сети в сильно подредактированном виде. Кивок бен Теймура означал, что речь короля будет транслироваться в прямом эфире.

– Великая Стена должна была решить основную проблему, вставшую перед нашим миром в середине пятнадцатого века Хиджры или в начале двадцать первого века по христианскому летоисчислению, – продолжал ас-Сабах, не заботясь уже о том, как отреагирует на его слова Фробифишер, переводчик или командор Гордон. – Проблема эта не сводится к банальной нехватке ресурсов, цивилизационным противоречиям или противостоянию богатого Севера и бедного Юга. Она куда глубже и одновременно проще. Ее можно выразить всего лишь тремя словами: НАС СЛИШКОМ МНОГО.

Тамим увидел, как внимательно наблюдавший за ним де Тарди прикрыл глаза и одобрительно покивал головой.

– Нас было слишком много тридцать лет назад, и тогда мы решили возвести Стену. Стену, которая навеки разделит человечество на чистых и нечистых, подарив первым счастливую возможность жить в богатом, прекрасно устроенном мире и не зависеть от неконтролируемого размножения вторых. Тогда Стена казалась панацеей от большинства тяготеющих над человечеством проклятий. Но вот прошло тридцать лет... и сегодня, когда мы стоим на пороге одного из величайших событий в истории, я хочу открыть вам одну тайну. НАС ПО-ПРЕЖНЕМУ СЛИШКОМ МНОГО.

Камеры, не отрываясь, следили за ним, журналисты ловили каждое его слово. Краем глаза ас-Сабах заметил, как медленно багровеет лицо Фробифишера, ошеломленного столь грубым нарушением договора.

– Тридцать лет назад главной опасностью для Запада считались Китай и Индия, население которых приближалось к трем миллиардам. Эпидемии и чудовищные экологические катастрофы сократили эту цифру почти в десять раз. Но даже после этого необходимость в строительстве Стены почему-то не отпала.

Сейчас мы с вами собираемся отправить в неизвестность то ли два, то ли три миллиарда обитателей изолята «Толлан». Мы даже не знаем их точного числа – ведь, по правде говоря, оно нас не слишком интересует. Человечество избавится от балласта, говорят нам вожди Запада. Что ж, возможно, это и так. Но сколько же нас останется после того, как изолят «Толлан» вместе с окружающей его Стеной исчезнет из нашего мира?