Время для жизни 2 - taramans

Косов решил сделать «морду тяпкой» и не реагировать «на внешние раздражители».

Они прошли к главному корпусу института, и здесь, у стайки молодых парней и девчонок, Зоя спросила:

— Ребята! Не знаете, где сейчас Васильев?

По виду совсем юнцы — первокурсники, не иначе, вразнобой поздоровались с преподавательницами, кинули довольно равнодушные взгляды на Ивана, и кто-то ответил:

— В химлаборатории посмотрите, вроде бы там должен быть!

По длинным коридорам с поворотами, то залитым солнечным светом, то сумрачным, Косов, сопровождая женщин, дошел до лаборатории. Ее можно было узнать… к-х-м-м… по запаху. Не понять — чем пахло, но… чем-то химическим — точно!

— Эти алхимики постоянно тут что-то замышляют! И постоянно у них вытяжки выходят из строя, — улыбнувшись, пояснила Зоя.

В лаборатории они застали двух мужчин. По внешнему виду одного из них Косов решил, что этот — точно Васильевым быть не может! Невысокий, худощавый, с темными вьющимися волосами, да-да! С носом, большими ушами и очень грустным взглядом за стеклами очков. Лет тридцати на вид.

«Да не… это они гораздо позже с русскими фамилиями оказались. Сейчас такой моды еще нет!».

А вот второй — да! Это был такой… типичный Васильев! Даже более того — Вася! Весь внешний вид которого говорил — русак! И к тому же… разгильдяй изрядный. Ну — по виду! Широченные, по здешней моде штаны, закатанные рукава рубашки, буйный русый чуб, широченная улыбка на роже. С таким парнягой в пивной хорошо сидеть — хохочет заразительно, радуется жизни, как ребенок, а при случае — и в ухо оппоненту даст без заминки! Примерно, как Ильичев, только типаж немного другой.

«Тот — похож на Урбанского, а этот… этот… ну… как его там? Ну — который Садко еще играл! Да он же и сейчас уже — мегазвезда советского кинематографа! Твою мать… памяти нет!».

Косова немного извиняло то, что в кино он здесь ходил — крайне редко. За два года — раз пять всего. А то, что он зиму проработал киномехаником… Так там — не столько фильм смотришь, сколько за аппаратом следишь, да к звуку прислушиваешься. Техника-то…

«Точно! Столяров!».

Этот добрый молодец, увидев девушек, расплылся до ушей, и пошел к ним навстречу, широко раскинув руки для «обнимашек».

— Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие красавицы! Рад видеть здесь украшения нашего института!

Раздались «чмоки-чмоки» и прочие «восторги» от встречи.

«Х-м-м… как будто сто лет не виделись!» — с неудовольствием заметил про себя Иван.

Но надо отдать должное, что Васильев ничего, кроме бурного выражения радости, себе не позволил. Уж сам Косов не преминул бы потискать таких красавиц. На месте «Садко»!

Лиза представила Косова, как своего помощника присутствующим и защебетала с Васильевым.

— Семен! — коротко тряхнул рукой не-Васильев. А Васильев, почему-то подмигнув Ивану, представился:

— Николай! Мы тут с Сеней одну микстурку для почв задумали. Пытаемся воплотить… Сеня у нас — уникум по химии!

Косов, больше для того, чтобы поддержать разговор, удивился:

— Странно! А что уникум-химик делает среди агрономов? Разве… не на химическом факультете такие должны творить новое?

Мужчины переглянулись и хмыкнули почти одновременно. Сеня-Семен пояснил:

— Вообще-то, агрономия без химии… почти вообще — никак!

— Мальчики! Давайте уж вы как-нибудь… в другой раз — про химию, про агрономию. Пока мы тут у вас насквозь не провонялись. Всяким разным! — недовольно сморщила носик Зоя.

— Ну и что вас привело к нам! — жизнерадостно потер руки Николай Васильев.

Лиза объяснила их нужду.

— Ну, девушки… Карт я вам дать не могу. Никак не могу! Сами поймите, мне первый отдел за это ухи враз открутит! Но! Я уже понял, что вам надо, и это я вам и так скажу! Мне же каждый год с первокурсниками приходится все окрестности объезжать. И я уже наизусть помню, где и что находится, — пояснил Васильев, — Вам нужно место, где бы можно было разбить лагерь на… двадцать примерно человек. Чтобы вода была, какой-никакой лес, дров для костра набрать. Ну и чтобы место было симпатичным, так ведь?

— Ну да, так! — согласилась Лиза.

Агроном прошелся в задумчивости по лаборатории, подумал и предложил:

— А пойдемте ко мне в кабинет. И правда — пованивает у нас тут. А там у меня и кроки кое-какие есть, и записи в дневниках…

Уже в кабинете, где Васильев споро поставил небольшой чайник на спиртовку, он еще подумал, покурил, и сказал:

— В общем-то… мест таких довольно много, — и уже обращаясь именно к Ивану, — Как я понимаю, вас интересует место на расстоянии одного пешего перехода от города. Так? Ага… То есть — километров двадцать-двадцать пять. Вы же вскачь не пойдете, прогулочным шагом будете двигаться, значит больше четырех километров в час проходить не будете. Потом на обед где-то встанете, дальше двинете… В общем, смотри, курсант! Такое у меня предложение…

Васильев предложил им посмотреть под место для лагеря берег Иртыша, между деревнями Захламино и Николаевка.

— Там и речушка мелкая в Иртыш впадает. Берег хоть и немного обрывистый, но невысокий — метра три, не больше. А вода сейчас уже изрядно спала, то есть и пляжик там будет, под яром. Мы там года два назад на ночевку становились, когда почвы в питомнике исследовали, под плодово-ягодные посадки. Там даже не Иртыш сам, а протока. Через протоку — остров, довольно большой. Он, правда, тальником весь заросший… На этом берегу, вдоль того ручья, березняк старый идет, и по краю оврага — осинник. Так что с дровами проблем не будет!

— Что еще… Березняк этот вплотную к берегу не подходит, так что место продувается хорошо, и комарья там не бывает. Тем более, если подальше от оврага встанете! А еще лучше бы — уйти вам ближе к деревне Ново-Александровка. Но это уже километров тридцать, даже — побольше. Вот там и правда места шикарные! Иртыш поворот делает, берег чистый, пляж песчаный — длиннющий, как бы километра не на три! И околки вокруг… Это если про дрова!

— А если проще… да и