Полет дракона - Владимир Ковтун

- Это, каким же образом?

- Я думаю, тебе надо самому все увидеть. И вот что: я давно хотел тебя спросить, как вы разговариваете со своими богами, когда просите их о чем-либо?

- Каждый по-своему. Некоторые читают молитвы про себя или вслух. Другие уходят в горы, или к воде, и там слушают голос Неба.

- Понятно. Мы делаем то же самое. Но, для верности, один раз в четыре года отправляем к всемогущему богу нашего гонца. Как правило, это молодой, сильный воин. Ему дают много поручений и напутствий. Стать таким гонцом очень почетно, и род этого воина пользуется особым уважением.

- Он уходит в горы, или становится отшельником?

- Завтра ты сам все увидишь. – Повторил Терес. – Если хочешь, ты тоже можешь передать свою просьбу нашему богу. Уверен, что он воспримет ее благосклонно. Ведь ты спас от рабства сына фракийского царя!

Ранним утром следующего дня большая процессия во главе с царской четой и ее свитой, теряясь в утреннем тумане, отправилась за город на вершину одного из окрестных холмов.

Играли, казалось, все возможные музыкальные инструменты от барабана, обтянутого воловьей кожей до свирели и странного вида погремушек. Несмотря на разнообразие звуков, глухо отдающихся в соседних горах, общий строй этой странной, первобытной музыки был торжественным и отрешенным.

- Как будто, горы сами разговаривают между собой… - Тихо сказала Ли-цин Юаню.

Посреди процессии шли старейшины, седобородые, с нависшими над глазами мохнатыми бровями. Они вели юношу в белой одежде и мягких сапожках. Их сопровождали несколько десятков воинов при полном вооружении.

Юноша был очень красив. Темные, волнистые волосы, оттеняли загорелое лицо с большими удивленными глазами.

«Гонец». – Догадался Ли. – «Совсем молодой, чистая душа…Он-то и будет передавать верховному божеству все просьбы фракийцев».

Путь на вершину холма занял довольно много времени. Солнце стояло уже высоко, и разогнало последние остатки утреннего тумана, когда старейшины подвели гонца к огромному плоскому камню, образовавшему с этой стороны некоторое подобие небольшого обрыва. Потом они отступили, и юноша остался один.

Музыка смолкла и воцарилась всеобщая тишина.

Царь Дриант, грузно ступая, подошел к юноше-гонцу. Глядя ему в глаза, он что-то негромко произнес. Юноша улыбнулся, и согласно кивнул головой.

Дриант говорил долго, затем поднял вверх обе руки с ладонями, обращенными к гонцу, и, постояв так несколько мгновений, повернулся к огромной толпе людей, расположившихся внизу, под обрывом.

- Просите! – Громко крикнул он.

Толпа качнулась вперед, и ханьцы стали свидетелями одного из самых незабываемых зрелищ в своей жизни.

Казалось, сама земля закричала, заговорила десятками тысяч голосов. Мужчины и женщины протягивали к гонцу руки и просили, молили его замолвить за них слово перед всемогущим Замолксисом – богом всех фракийских народов.

- Замолксис, верни мне сына! Он пропал две луны назад, и о нем нет никаких известий! Мне не выжить одному, без него! - Исступленно кричал высокий, худой старик, протягивая руки к вершине холма.

- Дай здоровья и детей моей дочери! – Просила женщина с заплаканными глазами. – Я так хочу взять на руки своего внука!

- …пропала моя корова, и я не могу ее найти! Помоги мне…

- …он украл все мои деньги, и я не знаю, что делать! Помоги!

- …останови его, всемогущий! Отведи от беды и неразумия!

- …пощади!

- …вразуми …!

Плач, крики и слезы слились воедино, выплескивая в этом невообразимом вое все человеческие горести. Некоторые из просящих людей падали на землю, и царапали ее скрюченными пальцами. Другие катались, закатив глаза, и вырывая руками пучки сырой травы.

Несколько человек застыли неподвижно, сцепив руки и обратив лицо к небу.

Крики стихли так же быстро, как и начались.

По знаку царя юноша поднялся к самой вершине камня, лег на спину, вытянул руки вдоль тела и закрыл глаза.

Четверо жрецов в белых одеждах склонились над юношей, подняли его на руки и подошли к самому краю обрыва.

Ли только сейчас увидел у подножия обрыва три копья, врытых в землю остриями вверх.

Застыв на мгновение у края, жрецы сбросили гонца вниз, на острия копей…

Ли-цин быстро зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Три острых жала насквозь пронзили тело несчастного. Белую ткань его одежды мгновенно залили потоки алой крови. Не издав ни единого звука, юноша слабо дернулся, и застыл навеки.

Маленькое облачко легкой тенью закрыло ненадолго место жертвоприношения, и улетело в синеву неба, унося с собой последний вздох фракийского гонца.

- Он ушел. – Повернувшись к Дрианту, сказал старший из жрецов.

- Радуйтесь, люди! – Мощным голосом крикнул повелитель Фракии. – Наш посланник идет к Замолксису. Все ваши пожелания будут сложены к его благословенным ногам!

Людская толпа отозвалась одобрительным криком. Взревели трубы, ударили барабаны, и процессия отправилась обратно в город.

- Какая дикость! – С негодованием сказала Ли-цин. – Этот юноша был так молод.

- Не будем судить веру, в которой мы мало что понимаем. – Ответил Ли. – Этот мальчик не был жертвой. Ты видела его лицо? Оно было спокойным. Гонец явно гордился своей участью.

- Все равно, варварство! – Поддержал Ли-цин Фэй.

- Ты забыл, как упокоили Цинь-ши-хуанди? – Спросил Ли. – Убили сотни его жен, наложниц, слуг, а вслед за ними отправили на Небо тысячи строителей гробницы.

- Но, сейчас-то мы этого не делаем. – Возразил Фэй, перед глазами которого явственно всплыли картины их давнего путешествия в гробницу великого Императора. – Да и в те времена уже не приносили такие жертвы. И, насколько я помню, человеческие жертвоприношения Цинь-ши-хуанди были совершены не в силу обычаев, а по приказу человека, занявшего его трон.

- Это так. Но я говорю о другом. «Чтобы пересечь этот суетный мир, надо знать дорогу» - Так говорили наши предки. А дорога у каждого своя.

Страшная сцена ухода «небесного посольства» завершилась всеобщим празднеством.

Наступило время расставания. Царская семья щедро одарила ханьцев. Дриант предусмотрел все: подарил путешественникам прекрасных коней, теплую одежду, оружие, и основательный мешок с золотом, отказаться от которого Ли не посмел.

В дар от супруги Дриана Ли-цин получила расшитый наряд фракийской девушки с серебряным поясом.

- Знаешь, что… оставь-ка ты мне щенков от вашей собаки. - Попросил Терес. – У нас такой породы нет. Да, и память о вас останется.

Ли согласился, но и Рваное Ушко обижать не стал: оставил ей одного из пяти щенков.