Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов

уже писал – это было продолжение борьбы Григория за «климовских», попросивших у него защиты, а также сведение личных счетов за старые обиды.

Как бы то ни было, но эта смерть стала доказательством нашего нешуточного отношения к своим обязанностям, что впечатлило, и как ни странно, разожгло аппетиты руководства.

Продолжается «война» с «бауманскими» и «измайловскими», теперь и «подольскими», сюда же присоединяются вопросы воровского мира к «Сильвестру», возникшие из-за убийства «вора в законе» Валерия Длугоча – «Глобуса». Последнее решается экстремально-специфическим образом, после чего «Иваныч» выходит с воровской сходки чистым и невиновным.

Не будем на это отвлекаться, у нас другая задача…

Сразу после убийства Юркова, в первые же выходные, Григорий везет меня и еще одного человека, прикрепленного ко мне в виде контроля, на дачу к Косенкову Стасу – «Стас». Мы не доезжаем до адреса дачи, соблюдая конспирацию, оставив машину в двух-трех километрах, пробираемся через лес, какое-то время тщетно выслеживаем нужную «персону», но не дождавшись, покидаем это место, с пониманием, что суббота и воскресение теперь будут проходить на верхушке сосны в наблюдении за небольшой усадебкой авторитета.

Он появляется 6 ноября. Выцеливая его сверху, наблюдаю через прицел удаляющихся на лошадях женщину и мужчину. Ветер качает ствол, не хочется зацепить ее. Спускаюсь. Мы вдвоем с сопровождающим Пашей Макаровым подползаем к кустарнику у забора. Видно только небольшое окно в бане, в котором замелькают скоро два человека. Один Стас, второй пока неизвестный. Вскоре я узнаю, что Григорий имеет на него те же виды, что и на Косенкова – это произойдет одновременно с полученным «выговором» за то, что не ликвидировал обоих, а лишь одного.

Выстрел обрывает жизнь Косенкова. На следующий день я докладываю об этом в спортивном зале, расположенном недалеко от платформы «Лось», сначала со всеми подробностями Гусятинскому, сразу после в его присутствии Ананьевскому, и почти сразу вынужден ехать с ним навстречу с самим «Сильвестром», очень желавшим познакомиться лично со стрелком такого уровня. Он настойчиво просил устроить ему встречу со мной. Долго упираться не получалось, пришлось ехать, оттуда я вернулся с подарком – «Тульским Токаревым», еще в масле, и предложением работать непосредственно на «Иваныча». Гриша был горд, хотя и был предупрежден о таком подходе. До сих пор не знаю, была ли это проверка или просто выражение уважения, ведь подобные предложения «через голову» не делаются в преступном мире…

* * *

Для руководства «МАРВОЛ» сметь «Стаса» – это вторая жертва разборок, на деле лишь первая. Третьим чуть не становится Костя «Чеснок», не помню его фамилии. Покушение не удается, мешают люди, но он прекрасно осознает, что ушел чудом. На похоронах Стаса Косенкова, естественно, по правилам жанра, присутствуют и Григорий Гусятинский, и Пылевы, приносящие соболезнование, ведь несколько лет назад это была одна бригада. Это нормальная традиция для любого времени, приезжать на отпевание в храм или на похороны на кладбище, провожая в последний путь убитого тобою. Такие мероприятия с похоронами убиенных мною я не посещал…

Близкие «Стаса», по словам «Грини», в полном непонимании «кто их мочит», просят содействия, и, конечно, получают – на следующий день после похорон Григорий везет меня показывать дачу Лени Мелехова (Леня «Ус» – тоже член первой распавшейся бригады «медведковских»), второго человека, мелькавшего в окошке бани в день убийства Стаса Косенкова рядом с ним. Гриша и Леня дружили… но дело важнее.

Дом этого авторитета стоял очень невыгодно, огромный забор мешал видеть на участке хоть что-то. Предполагалось стрелять на подъезде, оставалось подобрать место. Из-за занятости я не смог заниматься этим вопросом больше месяца, что спасло жизнь Мелехова, поскольку люди, «кинувшие» «МАРВОЛ», к числу которых принадлежала и предполагаемая жертва, решили отдать деньги, уступив нам и «крышевание», придя к выводу, что лучше сразу закрыть все возможные вопросы, чем и обезопасить себя. Мудрое решение действительно спасло несколько жизней – в этот период времени я готовил еще покушение на двоих из их бригады…

Время не терпит пустотелостей и пробелов, оно заполняет все и вся, стремительно забирая наши жизни все больше и больше откусывая от них с каждым пролетевшим мгновением.

Дела в «МАРВОЛ» прекрасны! За подписью Александра Казанника – генерального прокурора в этот период, в ноябре выходит постановление о закрытии дела о «контрабанде». Предполагается, что сие чудо произошло в связи с письменной просьбой первого вице-премьера Олега Сосковца.

Вернувшись к уже напечатанному в прессе, читаем:

«11 мая 1993 года указом президента Хижа был освобожден от должности. Вскоре последовали первые – но не последние в этой истории – попытки спустить на тормозах уголовное дело № 29/0007/93. По свидетельствам причастных к расследованию лиц, «давили с самого верха», шли письма и от ряда влиятельных директоров предприятий ВПК. Ходатаи, как правило, использовали один, но веский аргумент: дело надо закрыть «в национальных интересах». Но следователь Шеин был упрям. Контрабанда была? Была. Значит, и дело будет, и суд будет. Но он переоценил свои силы: дело было закрыто. На соответствующем решении, принятом в ноябре 1993 года, стоит виза тогдашнего генпрокурора Алексея Казанника. Многие причастные к этому делу лица полагают, что на решение генпрокурора могла оказать влияние письменная просьба тогдашнего первого вице-премьера Олега Сосковца – он просил генпрокурора распорядиться вернуть СП «Русджет» (чей груз и был арестован во время операции захвата в Ахтубинске) двигатели РД-33 и прочее оборудование. Мотивировка: иначе будет сорван график работы по перспективному контракту. Заметим, Сосковец вовсе не просил закрыть дело. Но, по сути, он предлагал снять арест с вещественных доказательств, на основе которых оно было возбуждено.

Чтобы получить комментарий Олега Николаевича, «Ъ» задержал публикацию этого материала. Но напрасно: после двухдневных раздумий Сосковец, сославшись на загруженность, через своего пресс-секретаря от комментариев отказался. Но отметил (тоже через пресс-секретаря), что до 1994 года он к вывозу российской военной техники в ЮАР отношения не имел, так как возглавил правительственную комиссию по ВТС лишь с 1994 года. В общем, груз тогда вернули владельцам. А потому история возымела продолжение…»…

Здесь мы вплотную подходим к интересам «МАРВОЛ», имеется в виду – самого Марка Волошина.

Конец октября месяца, Гусятинский постоянно вызывает к себе, интересуясь ходом моей деятельности по поставленным им задачам, бывшей тогда чрезмерно напряженной, что сказывалось на моем внешнем виде. Совершенно вымотанный, с закостеневшим, заплетающимся языком, полз я в сторону снимаемой им очередной квартиры, понимая, что рассказывать особенно нечего – все одно и то же, и подталкивать меня подобным настойчивым методом бесполезно, поскольку зависит все не от меня, а от людей, которых